Видя это всё через голографический экран, Львица и сама понимала, что решение Ганса более чем очевидное. Один из личных предметов с тела генерала обязательно будет Ключом к Подземелью. По пути к рубке белокурый истратил три обоймы патронов, но дорогу себе пробил. Световик отставал от него метров на сто, но упорно плелся, ориентируясь на след из трупов. Слух к ним еще не вернулся.
Пока группа Кощея спускалась вниз, Ганс обшаривал карманы трупа генерала. Ключом 1/8 оказался его личный пропуск в убежище. Именно в этот момент световик вошел в командную рубку.
– Крысятничаешь, значит? – лицо Люци перекосило от отвращения. – Отбился от команды и решил Ключ в личные победы записать.
Белокурый спокойно глянул на свидетеля своего преступления.
– Этот взгляд… – Дарья уже видела подобное.
В экспедициях и подземельях законы Империи не действуют. Можно убить человека, забрать его трофеи и спихнуть всё на несчастный случай. Труп всё равно не найдут. То, как спокойно Ганс смотрел на товарища по команде, говорило о том, что он уже убивал людей. Возможно, при схожих же обстоятельствах. Холодно, спокойно, будто приговор к смерти уже вынесен и осталось привести его в исполнение.
Люци не успел отреагировать, как пуля из автомата попала ему в грудь и голову. Световик упал на спину, выронил оружие, но не умер, а просто потерял сознание. Ганс же, довольно улыбнувшись, еще раз прошелся по командной рубке. Кроме ключа генерала Мурашко, больше ничего ценного не нашлось. На экранах, включившихся из‑за аварийной ситуации, мелькали фигуры студентов спускающихся на дно убежища.
Подкинув ключ‑карту в руках, Ганс улыбнулся и нажал на кнопку выхода. Львица скривилась от такой небрежности.
– Сопляк! Раз руки кровью пачкаешь, так хоть убедись в том, что довел дело до конца.
Белокурый дурень не учел самого очевидного. Даже умри Люци от его руки, Система бы его воскресила. Таково правило вступительного испытания в Академию. И это, по сути, единственный шанс в жизни получить достижение «Переживший смерть». А оно, между прочим, усиливает обе Системные способности одаренного.
Тут на экране очнулся Люци. Пуля угодившая в голову, прошла по касательной, не пробив череп. Парень тут же начал захлебываться кровью. Второй выстрел предателя пробил ему легкое навылет. Рана смертельная! Без целителя или срочной медицинской хирургической помощи ему не выжить.
Морщась от боли, Люци кое‑как принял сидячее положение. Сорвал с себя одежду и добрался до раны в груди. Из нее толчками выливалась кровь. А то, что парень сделал дальше, заставило глаза Львицы расшириться от удивления.
– Как же ты рос, бастард Люциус Воронцовски… чтобы додуматься до такого?
Закусив окровавленный рукав одежды, Люци вставил палец в отверстие раны на груди и пальнул внутрь «Иглой света». Прижигание! Ортодоксально, спорно, малоэффективно и даже когда прижмет, мало кто решится на такое. От болевого шока, юный маг отключился на десяток секунд. Когда очнулся и понял, что будет жить еще какое‑то время, Люци начал смотреть, что еще есть в рубке.
До своих ему не добраться. Не с такими ранами. Да еще из‑за звука недавних выстрелов, сюда скоро сбегутся оставшиеся на этаже Зараженные. С давно раненной ногой, в полуобморочном состоянии, парень начал шарить по пульту управления и вглядываться в то, что происходит на экране.
Увидел группу незнакомых студентов со сварочным аппаратом у двери‑решетки и открыл им ее через пульт. А за другой группой закрыл двери, отсекая им хвост из Заражённых. Нашел Люци и своих товарищей. Кощей, Драми и Ардент вступили в бой с боссами, заранее зная, что шансов на победу почти нет.
– К‑кощей, сволочь ты живучая, – прошептал парень. – Ты‑то выживешь и в ядерном реакторе. А про ос…
Люци закашлял кровью. Легочное кровотечение снова началось. Найдя на пульте управления тумблеры, отвечающие за двери в жилом блоке Зетта, парень переключил в положение открыто и потеряв последние силы рухнул на пол. Онемение от потери крови дало о себе знать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Люци разблокировал двери, удерживающие самую первую волну Зараженные в их комнатах. И теперь эти твари, наваливались на босса‑пришельца со всех сторон.
Не став испытывать судьбу, парень нажал на кнопку выхода из испытания. Львица в этот момент, незаметно для самой себя, напряженно выдохнула.
С открытием дверей, у команды Ардент‑38 ситуация резко изменилась. Сам Ардент и Драмина, заняли стрелковую позицию в одной из подвернувшихся комнат и сейчас отстреливали тварей. Те лезли под пули, словно обезумевшие. Выломали до того момента нерушимую дверь и если бы не узость прохода, давно бы убили парочку стрелков. Когда патроны кончились, вояка применил свою магию земли и на остатках маны частично забаррикадировал проход. Теперь ему со спутницей пришлось вступить едва ли не в штыковой бой.
Драмина словно копьем била раскаленным стволом автомата по глазам Зараженных, ползком лезущих сквозь пролом. Твари же оттаскивали труп и сразу в дыру лез следующий монстр.
– Оттступитэ! Хватитт… вы уже добиллис сваего, – рычал Альберто Бело, инструктор по общей физической подготовке. Старый латыш видел в прямом эфире, как эта пара бойцов начала отбиваться от лезущих к ним тварей кухонными ножами и обломками стульев. – Вы же паллучили баллы?! Чэго еще ждетте?
– Командира, – сухо ответила ему Львица. – Пока командир находится на поле боя, они не отступят. Правило армии.
– Вы про эттого Кощея? – говоря с латышским акцентом Альберто показал руками непонятную фигуру. – Но онни же не‑е знают, жив онн илли нет!
– Потому и бьются.
Кощей… удивлял. Парень не имел ни одной Системной способности. Показатели стрельбы ужасны. Сразу видно, что ни пистолета, ни автомата в руках никогда не держал. Но команда признала его своим командиром. Даже Ардент, уже служивший в Имперской армии на должности сержанта.
Его немного странный контроль своей магической стихии впервые проявился у гермодверей, когда парень сломал турель. Обращаться напрямую к стихии, это стиль самоучек. Учиcь он у наставников перед поступлением в Академию, ему бы вдалбливали фокусы, фокусы и снова фокусы. Удивляла степень контроля! На перетаскивание тяжеленного куска бетонной плиты, он потратил меньше одной единицы маны.
Теперь же, оказавшись в окружении Зараженных и без оружия, Кощей, наконец, показал себя настоящего. Сначала бил ножом, но Львица видела, что это не привычное ему оружие. Его укусили! Один раз, потом другой. Вырвали кусок кожи голени! Парень, заорав от боли, выпустил наружу ментат наполненный настолько мощной концентрацией эмоций ужаса, что проняло всех тварей! Дернулись оба монстра‑босса. Позабыв приказ от крабо‑подобной туши Гегера, Зараженные начали разбегаться в разные стороны. Сам же Кощей покрыл всё свое тело слоем брони из бетонного крошева с пола.
– От пули серьезного калибра не спасет, но от низкоуровневых тварей защита идеальная, – одобрительно пробурчал профессор Бурвик, преподаватель по методам выживания. Его группа студентов уже выбыла из строя. – Если глаза мне не изменяют, студент Кощей использует не фокус, а филигранную работу с магией земли. Хм, посмотрим… расход примерно одна единица маны в минуту.
Кощей же тем временем опустил руку к залитому его кровью полу и создал из мелких фракций пыли и крошева четыре снаряда размером с грецкий орех. Спрессовал их до предела, что в случае его филигранной работы с магией земли, превращало почву в камень. Очухавшиеся Зараженные уже начали обступать его со всех сторон.
От повисшего в ангаре напряжения, воздух едва ли не искрился. По щеке латыша Альберто Бело, скатилась капелька пота, а он ее даже не заметил. Всё дело в снарядах Кощея! Он смешал свою кровь с землей, дабы временно усилить контроль над стихией. И теперь, летая вокруг Кощея, эти четыре смертельных снаряда прошивали тела Зараженных навылет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кощей не создавал фокусы. Они слишком точечно расходовали его энергию. Вместо этого парень задавал снарядам, что‑то вроде орбиты и те крутились вокруг него. Два шара для атаки и два для периметра защиты. Всё, на что тратилась мана, это ускорение импульса движения и поддержание высоты орбиты.
