- В одном очень древнем писании есть изображение химеры, как символа пяти богов. Также, как в одной химере сочетаются черты нескольких животных, едины боги, и их совместная сила способна творить чудеса. Боги знали, что могут вернуться через вас, леди Эллен.
Лев положил свою морду мне на колени. Я размышляла над словами Великого Жреца, но не знала, правда ли это. Ведь химера никогда ничего мне не говорила. Она просто появлялась и исчезала. Казалось, это дух замка, а вовсе не символ пяти богов.
- Что ж… все ли готово к ритуалу возврата к пяти богам? – спросил Великий Жрец у короля.
- Все, отче.
- Запомните, Генрих, что я сказал: самое важное – не дать Рахману завладеть горами, иначе он разбудит дух огненного дракона, а его не может победить ни один маг. Если он проснется, Рахман сотрет с лица земли всех, кто не склонится перед ним.
- Мы не позволим ему этого. С силами и артефактами, что вы привезли, с летательными аппаратами маэстро Фермина, я планирую отвоевать ущелье, взять контроль над горами, а затем и спуститься с них на территорию Рахмана, чтобы окончательно разбить его черное войско.
- Да будет так, Генрих. Что ж… Пойдемте.
ГЛАВА 40
Ритуал возвращения к пяти богам был фантастически прекрасен: когда стемнело, по озеру пустили сотни чаш с пылающим огнем, зажгли костры на берегу. Песни, веселая музыка, угощение, от которого ломились столы, привлекали народ. Скоро на берегу было не протолкнуться, и левый, и правый от замка берега были заполнены людьми. Великий Жрец на ладье благословлял всех, кто решал поклониться пяти богам. А когда склонились мы с Генрихом, то на озере вдруг появились силуэты каменных изваяний божеств. Мы с королем переглянулись: такие спецэффекты от Великого Жреца мы не ожидали. Но он и не видел их, они были за его спиной. Левокрыл ходил весь вечер возле меня, но, когда появились божества, химера лизнула огненным языком сначала мой лоб, потом короля и побежала от нас по поверхности озера к богам.
Народ воспринимал все удивленными возгласами, но, казалось, считал левокрыла частью развлечения. Химера обернулась напоследок, а потом растворилась на озере вместе с каменными богами. Только мы с Генрихом, казалось, понимали знаки богов. У меня отлегло от сердца. Значит, мы все делаем правильно. Возможно, это первый шаг к победе.
- Завтра рано утром вы отправитесь в путь, Эллен, - сказал мне король, когда праздник закончился, и стражники помогали хмельным горожанам подняться с земли. Город уже спал, костры догорали на берегу. Великий Жрец и его свита уже удалились в замок.
Король снова поставил меня перед фактом. Но я не стала спорить и сопротивляться. Груз перенесенных испытаний и простая накопившаяся усталость заставили меня смириться. В конце концов, мне все равно придется пойти ему навстречу. Так или иначе.
- А вы?
- Я улечу сегодня же. Я и так надолго оставил войска. Не берите с собой леди Алейну, она, кажется, еще не пришла в себя после испытаний. Возьмите только самое необходимое. Вы должны прибыть через три дня к крепости Инивара. Там и увидимся.
Я кивнула. Что ж, придется подчиняться, если я хочу выбраться отсюда. Но держать ухо востро: если Генрих меня предаст, я ему этого не прощу никогда.
Утром я отправилась в путь с отрядом, больше похожим на войско. Из служанок взяла двух девушек, Беу оставила с Валери в замке. Мой багаж был скромен для королевы: я везла только удобные простые платья, теплые плащи. Ехали верхом, хоть я и поначалу побаивалась садиться на лошадь. Но теперь все враги Генриха в столице были либо казнены, либо арестованы, и мне некого было опасаться.
Первый день пути прошел очень спокойно и даже весело. Нас везде принимали с радостью, дорога была ровная и удобная, мы прошли больше, чем намечали, и заночевали, разбив лагерь на крутом берегу реки Мо.
Выйдя из своей палатки на закате, я заметила огромную птицу, пролетевшую над нами. Был ли это Генрих? Я не знала. Но я верила, что он действительно беспокоится за нас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На второй день путь немного омрачился непогодой: то и дело начинался дождь, дорогу развезло, колеса повозок то и дело увязали в глинистой почве. Около полудня капитан отряда дал приказ устроить привал.
Но поставить палатки в таких условиях занимало много времени, мы все промокли, пока ставили шатры. В тот день мы дальше не продвинулись. Всю ночь шел дождь, который я пыталась остановить, но не смогла. Наутро стало понятно, что мы никуда не поедем: почва чавкала под ногами, копыта лошадей увязали в земле.
- Плохо дело, - услышала я разговор двух охранников возле своего шатра. – Если так пойдет, до Инивара и за неделю не доберемся.
- Капитан послал уже весть в крепость. Ничего, постоим, поохотимся, порыбачим.
- Дурак ты… храмовники организовали отряды по всей Франкии, знаешь, сколько они отдадут, чтобы перерезать горло королеве? Мне теперь в каждом кусте они мерещатся…
Я зябко закуталась в шерстяной плащ. Он был прав, этот солдат. Несмотря на то, что возвращение к прежней религии было принято хорошо большинством населения, храмовники все равно удерживали в своей власти достаточно людей, чтобы сеять смуту и беспорядки. Это был острый переходный момент, но момент необходимый. Но я была спокойна: отряд был большим, до сих пор никто не отваживался напасть на нас. А уж тем более и в такую непогоду: ведь до нас еще надо добраться…
Принесли ужин, по моему приглашению ко мне присоединился капитан отряда. Он рассказывал походные байки, пытался меня всячески развеселить. Но сырость, поездка и нехорошие мысли о том, что Генрих меня собрался как-то контролировать, мешали прочувствовать его остроты.
- Вы печальны, ваше величество, - чуть отодвинув от себя блюдо, произнес капитан, цедя вино из кубка.
- Я беспокоюсь, что мы застрянем в пути надолго, а мне бы хотелось поскорее прибыть в Инивара. Король дал мне три дня на дорогу.
- Эти дожди не будут идти долго, поверьте. Когда льет так сильно, то дождь быстро заканчивается. Вот увидите, завтра будет светить солнце.
- Будем надеяться.
- Ну, вот вы и улыбнулись, ваше величество! – капитан поднялся. – Пойду проверю часовых, как закончится ливень, начнем сворачивать лагерь.
Я проводила его и решила готовиться ко сну. Лучше хорошенько выспаться на случай, если завтра будет ранний подъем.
Служанки расчесали мне волосы, заплели косу, я избавилась от тяжелых украшений. Было так промозгло, что я легла спать прямо в платье, в которое переоделась к ужину. Раздеваться до рубашки не хотелось.
Я уже собиралась пригреться и забыться сном, но в лагере поднялась суета. Что-то лязгало, ржали кони, слышались крики. Я поднялась на ложе, прислушиваясь, потом накинула плащ и вышла из шатра.
Стояла глубокая ночь, лил дождь, костров не было. Тьма была такая, что не видно ничего. Зато слух обострился, и звуки, что доносились до меня, совершенно определенно не были мирными.
- Ваше величество! – возле меня появился один из моих охранников, словно тьма выплюнула его из своей пасти.
- Что случилось?
- На лагерь напали! Окружили со всех сторон, кроме реки. Не бойтесь, нас много, мы отобьем наглецов.
Но тут раздался оглушительный хлопок, и в ночном небе открылось золотое Око. Мы с охранником, как завороженные, уставились на него. В озарившем лагерь свете я увидела мощный натиск неприятеля и отступление отряда короля.
- Плохо дело… - охранник хотел сказать что-то еще, но тут стрела прошила его горло, и он, схватившись за нее, осел к моим ногам.
Паника порой заставляет действовать странно и необдуманно. Лишившись способности логически размышлять из-за внезапности нападения, темной ночи, ливня, мгновенной смерти охранника, я побежала к реке, вместо того, чтобы вернуться в шатер. Но я не видела края обрыва в темноте. Только когда мои ноги вдруг поехали вниз с обрыва, я поняла свою ошибку. Попыталась уцепиться за камыш, но выдернула его с корнем и скатилась по обрыву вниз, увязнув в размокшей почве. Как не сломала себе шею – не знаю. Кое-как поднялась, кругом чернота, только слышен шум битвы, дождя и где-то рядом мирный плеск воды о берег.
