то ли…
– Языком трепать тоже легче легкого.
Этого следовало ожидать. Странность во всем происходящем только одна: Грише с Васей вроде бы делить совершенно нечего. Бороться за мои симпатии уж точно смешно. Разные они потому что. И люди, и моё отношение к ним. С самой первой встречи.
– Да тут и ладони мозолить нечем.
– Так любят говорить все бездельники.
– И все трусы предпочитают делу слова.
Ого, пошел натуральный обмен любезностями. Ну ладно, Вася со своим природным стилем жизни, но Гриша, как более старший и вообще ответственный товарищ, он-то почему лезет в ту же бутылку? Только потому, что красивая белая женщина все ещё тут и уходить, похоже, не собирается?
– Я сказал все, что хотел.
– Я тоже.
Ну и? Сцепитесь прямо тут, между зрительскими креслами или все-таки соблюдете приличия?
– Сир, позволите обратиться?
– Да, я слушаю.
– Поскольку связывающие меня обязательства не предполагают свободы действий в отдельных случаях, вынужден официально испросить ваше разрешение на урегулирование возникшей конфликтной ситуации.
То есть, я должен дать благословение на драку, что ли?
– Товарищ Рихе…
– Со своей стороны обещаю, что сделаю все усилия, чтобы свести возможный ущерб к допустимому минимуму.
Если покалечу, то только чуть-чуть, да? Хотя, вспоминая Васины силовые упражнения, ещё нужно хорошенько подумать, кто тут кого способен уделать.
– Вы дадите такое разрешение, сир?
– У псов завидная жизнь, даже решать за себя и то не надо.
А я-то думал, что он дуется исключительно на меня. Выходит, что нет, причина другая. И это, пожалуй, могло бы радовать, если бы…
– Сир?
Выдержка у Гриши отменная: и бровью не повел на Васин выпад. Но тот если хотел нарваться, то исполнил свое желание, в том числе и в моих глазах. Надо вам было померяться силами? Вон, спортплощадка в наличии, гоняйте мяч хоть до посинения, по правилам, как культурные люди. А они… Эх.
– Я не против того, чтобы вы выяснили свои отношения.
– Без ограничений, сир?
Да не знаю я, как их ограничивать. Потому и пытаться не буду.
– Как вам хочется, так и делайте.
Гриша отвесил поклон и равнодушно предложил своему новому противнику:
– Извольте пройти на поле, сударь.
– Да я-то пройду, ноги уж застоялись. Только все по чесноку должно быть, без допингов всяких и прочего.
– Разумеется, сударь.
Гриша снял с плеч своего питомца и протянул мне:
– Присмотрите за Пузырьком, сир?
Все равно больше некому. Тем более, он только в первые секунды кажется холодным, а потом словно набирается тепла от того тела, к которому прижимается.
– И за хавкой присмотри тоже.
Так, теперь у меня заняты все руки, какие есть. А вот у осьминога щупальца свободны, и он сразу же потянулся ими к Васиному ведерку.
– Э… Боюсь, что насчет еды…
– А, ладно,– махнул рукой Вася.– Для детей и животных не жалко.
Тем временем Гриша разоблачаться не перестал: снял свою кофту, а следом и подобие рубашки, что была под ней, оказавшись по пояс голым.
– Товарищ Рихе, я надеюсь на ваше благоразумие.
– Не беспокойтесь, сир, я всего лишь следую общепринятым правилам.
Вася фыркнул, но повторил его маневр, как могу догадываться, очень даже охотно, потому что ему, прямо скажем, стесняться своей фигуры тоже не приходилось. Мускулатура, конечно, заметно отличалась объемами и акцентами, но пожалуй, без одежды оба дуэлянта выглядели куда более близкими друг к другу по весовой категории, чем одетыми. И это должно было успокаивать. Вроде бы. А на самом деле…
Во-первых, они вооружились. Каждый– парой палок из спортивного инвентаря.
Во-вторых, не состоялось никаких наскоков, налетов и вообще активных физических упражнений: с минуту или больше эти два петуха просто стояли, видимо, изучая противника на энергетическом уровне. Я тоже глянул, в прямом смысле– одним глазком, и тут меня снова кольнуло нехорошее то ли предчувствие, то ли воспоминание. Наверное, потому, что контура обоих тоже, что называется, стояли.
Я уже видел похожую картину. Тогда, на Сотбисе, в сольном Васином исполнении. Когда мне пришлось заново запускать его вечный двигатель. Правда, в тот раз огоньков и не было, пока я не постарался, а сейчас светлячки каждого из противников в наличии имелись. Но стояли на одном месте, как вкопанные.
Момент, когда они сорвались в сумасшедший бег, я пропустил, потому что выбирал, каким зрением пытаться следить за происходящим. Левый глаз, конечно, показывал всю подноготную, но напрочь смазывал все остальное. А смотреть на две взбесившихся неоновых вывески было как-то… Да, почти больно.
Впрочем, в реальности оптического диапазона любоваться тоже было особо не на что. Хотя движение поединщики все-таки начали. В ритме вальса, ага. По двум окружностям.
Вася держал большой радиус, Гриша– минимальный: можно сказать, перетаптывался с ноги на ногу. Но до первого контакта зрителям пришлось ждать не меньше пяти минут, да тот фактически разочаровывал. Ну какое это сражение, когда концы палок едва коснулись друг друга и тут же отпрянули назад, ещё на целую минуту медленного хоровода?
Понять, что дело идет, я смог только случайно. Зацепившись взглядом за линии разметки на полу и сообразив, что радиусы движения обоих изменились. В противоположных направлениях. Теперь Вася явно с каждым шагом должен был оказываться ближе, но Гриша совершенно синхронно ему тоже перемещался на очередной дюйм от изначально занятой позиции.
И в какой-то момент линия окружности стала общей. Одной для обоих.
Внешне все оставалось чуть менее, чем унылым, тем более, теперь противники вообще меняли свое положение в круге одновременно, словно выполняя чью-то команду. Разве только Вася вдруг начал страдать нервным тиком, причем всех мышц сразу.
Не представляю, что и как видела блондинка, но взгляд от этих клоунов не отрывала. А мне почему-то все совсем не хотелось пользоваться своим рентгеновским зрением, хотя было понятно: все самое интересное происходит как раз там, в параллельной реальности. Что-то останавливало.
Но решился я именно тогда, когда остановка стала полной и окончательной. Нет, не моя. Дуэлянтов.
Они снова замерли, друг напротив друга, гораздо ближе, чем в самом начале поединка, но главное отличие их теперешней вкопанности было вовсе не в расстоянии, а в напряжении, которое ясно чувствовалось без всяких приборов. А в мире беснующихся светлячков просто зашкаливало.
Елочные гирлянды, скрученные узлами и сцепившиеся друг с другом так, что концов не найти. Это нормально? Скорее, совсем наоборот. И лампочки на каждой вспыхивают все ярче и ярче, того и гляди, перего…
Нет, они не петухи. Они долбодятлы или что похуже. Ведь натурально, перегорят. А самое странное, что адъютант сидит и в ус не
