Она показала мне язык. Надо же, адмиралы тоже так умеют!
— Пойдем в ту сторону. — Я указала назад, где тропинка уходила в глубь чащи: оттуда вели следы на земле. Если здесь шел дождь каждый день ближе к вечеру, то следы остались, видимо, с вечера вчерашнего дня — Майя направлялась обратно в дом, завершив дневную работу. Если пройти по ним в обратном направлении, то мы найдем то место, где Майя провела весь день.
Отпечатки ботинок спустя десяток шагов свернули на тропинку поуже. Идти было легко — Майя не пыталась замести следы. Мы пролагали свой путь по грязи, выщелоченной до светло-песочного цвета, пока мухи-кровососы жужжали прямо над нашими ушами, решая, не куснуть ли нас просто так, для удовольствия. Мимо ползучих лиан и парящих на своих воздушных мешочках эпифитов… красно-белых полосатых грибов, растущих на поваленных деревьях, будто кто-то разложил там бекон… даже попался змеебрюх, один или два…
Если бы нас не вели следы, мы наверняка не нашли шахту. Половина пути ко входу была расчищена с помощью мачете, а после снова замаскирована колючими ветками растущего невдалеке кустарника. Фестина все еще была в своих теплых тундровых перчатках («И я буду их носить, пока не переберусь в то место, которое сочту теплым!»), так что ей не составило труда очистить вход от веток, не обращая внимания на колючки и шипы.
Открылся туннель, ведущий вниз. У входа — ящик с пятью фонарями-жезлами.
— Как это кстати, — сказала Фестина, вынимая один из ящика.
— Легче припрятать ящик здесь, — ответила я, — Чем каждый раз носить их из дома. К тому же Майя притворялась биологом. Мать или Вустор могли удивиться тому, что ей понадобился фонарь-жезл, чтобы шататься по ярко-солнечным джунглям.
— М-м-м… — Фестина заглянула в туннель. — Сразу спустимся? Или дождемся Майю и нападем из засады?
Я покачала головой.
— Было бы занятно узнать, что там внутри, но Майя сейчас важнее. Надо остановить ее, пока она не сделала чего-нибудь, о чем мы пожалеем.
— Договорились. — Фестина проверила аккумулятор станнера.
— Когда соберешься стрелять, — посоветовала я, — вспомни, что она еще может оказаться невиновной.
Майя могла слегка поиграть в любовь с Чаппаларом, после чего отправиться сюда в тот же вечер. Похоже, никто в Маммичоге не интересуется новостями, а потому она могла не слышать рассказов про убийства. Не знать, что ее возлюбленный погиб, не знать, что полиция ищет ее, чтобы допросить…
Фестина просто посмотрела на меня.
— Ладно, — сказала я. — Оглуши эту суку по самые помидоры, извиняться будем потом.
Мы устроили простую засаду: Фестина внутри туннеля со станнером в руке. Я одолжила ее перчатки и снова завалила дыру ветками, чтобы Майя не узнала о визите непрошеных гостей. Потом я отошла на несколько шагов и уселась на корточки за поваленным деревом — ждать, когда появится наша цель. (Не прикасаясь к стволу дерева. Я слыхала, что насекомые устраивают гнезда в подобных местах и всем роем вылетают возмущаться, если вы вдруг заденете их дом.)
Итак, мы ждали. Ждали стремительных шагов Майи, спешащей по тропинке к шахте и к чему-то, что она прятала внутри. Фестина оглушит ее в ту же секунду, когда она станет убирать ветки от входа, на том все и кончится. В положенное время сюда прибудет бригада медиков для О-Года, полиция для Майи, а также уйма экспертов.
Если повезет, они, может, позволят Тику и мне заглядывать им через плечо поначалу, пока не прибудут прокторы рангом повыше и не ототрут нас в сторону.
Вдалеке я услышала крики. Тик и Вустор? Если бы они догнали Майю после того, как она дала деру из дома, то не стали бы орать; Тик бесшумно спланировал бы с небес и двинул ей хорошенько в челюсть. Я никогда не видела, чтобы он дрался, но ведь он был магистром-проктором. К тому же погруженным в дзэн. Это причисляло его к той же лиге, к которой принадлежали и милые джентльмены из приключенческих книжек — те, что выглядят блаженными, словно манная кашка, пока не срубают вас на месте ударом ноги в голову. Если Тик сможет догнать Майю, то и завалить он ее тоже сможет.
Так к чему все эти крики и вопли?
Внезапно к голосу Тика присоединился пронзительный вой животных: этот шум был мне знаком по виртуальным программам-симуляторам жизни джунглей. Это был тревожный зов ящерок-сирен. Они и размерами всего-то с белку — крохотные псевдорептилии, живущие в кронах деревьев и питающиеся фруктами и семенами. Но у них ястребиное острое зрение и резонирующий воротник вокруг горла, который делает их крики настолько громкими, что куда там иерихонским трубам! Естествоведы называли их «клаксонами джунглей» — маленькие ходячие скандалисты, орущие «Убивают!», если их напугать.
Сейчас они были напуганы: десятками метались наверху где-то справа от меня. Потом другой отряд ящерок принял на себя эстафету великого вопля, и эти заорали уже много ближе. Они просто эхом повторяли крики первых паникеров — был ли то инстинкт вопить, как только заслышишь вой собратьев? Или они на самом деле видели что-то движущееся в направлении меня?
Новый визг продолжил череду скорбных воплей. Ближе. За всем этим шумом и гамом я больше ничего не могла расслышать. Что же там было? Что?
Что-то, что они могли видеть с верхушек деревьев. Что-то летящее. Глиссер?
Боже, конечно, у Майи был глиссер. Мы с самого начала знали, что она уехала из Бонавентуры, не воспользовавшись транспортным рукавом. У нее был собственный транспорт, и теперь она улепетывала на нем от преследования.
«Мировой разум, отыщи его, проследи за ним».
Но еще до того, как я прокричала все это про себя, мой мозг наполнился ответной информацией: наземный радар не смог зафиксировать транспорт.
Господи, Твоя воля, неужели у каждого на этой планете были глиссеры-невидимки?
Что-то пропороло кроны деревьев прямо над моей головой. Я успела быстро бросить взгляд на брюхо глиссера, створки его бомбового отсека были распахнуты; потом что-то большое и черное по форме, напоминающее дирижабль, выпало оттуда, прорываясь сквозь листву.
— Не может быть…
Бомба? У нее в глиссере была бомба? И она сбросила ее на меня. Нет, не на меня, она не знала, что я тут прячусь; она бомбила вход в шахту, чтобы завалить его, закупорить.
Но меня-то все равно разорвет на мелкие кусочки.
— Фестина! — заорала я. — Бомба летит! Беги внутрь шахты, чем глубже, тем лучше!
Дирижаблеобразный цилиндр продолжал падать — рывками, медленно, задевая ветви деревьев, задерживаясь на миг, пока ветка не ломалась под его весом или он сам не скатывался с другой стороны, потом летел еще несколько метров, пока не натыкался на новые препятствия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
