– Потом удирайте во все лопатки.
Внимание мглы было сосредоточено на айсберге. Медленным сильным движением она выпустила щупальце, коснулась его вершины, и от той во все стороны полетели куски льда. Машины, разделяясь на щупальца помельче, проникали внутрь. Наверное, сказал себе Скорпион, ингибиторы чуют себе подобных внутри корвета, мертвых или обездвиженных. Они хотят соединиться с собратьями. Но причина могла быть и совсем иной.
Айсберг задрожал. Море отреагировало на это движение, от ледяной «юбки» во все стороны пошли медленные низкие волны. В глубине льдины раздался резкий хруст, будто там кому-то ломали кости. Снаружи по льду поползли трещины, открыв кружевную внутренность сказочных цветов: розового, голубого, коричневого.
Потом через щели наружу полезли черные машины. Из айсберга выныривали десятки щупалец, они скручивались кольцами, извивались, ветвились, нюхали воздух, упорно продвигались вперед.
Лодка Скорпиона ткнулась носом в борт другой лодки.
– Давайте инкубатор! – закричал он, чтобы перекрыть вой мотора.
Поднявшись, Васко наклонился, оперся рукой о плечо Скорпиона. Парень был бледен, мокрые волосы облепили голову.
– Вы вернулись, – проговорил он.
– Ситуация изменилась, – ответил Скорпион.
Свинья взял инкубатор, чувствуя тяжесть ребенка, и опустил на дно своей лодки, для надежности прижав ногами.
– Теперь Хоури. – Он протянул женщине руку.
Ана перебралась в его лодку, и та изрядно просела. Хоури посмотрела Скорпиону в глаза, – казалось, она хочет что-то произнести. Но свинья не дал ей открыть рта, снова повернувшись к Васко.
– Давайте за мной! – приказал он. – Тут нельзя задерживаться ни на секунду.
Айсберг трещал и рассыпался под напором лезущей изнутри массы. Черные машины теперь змеились по льду, вздымаясь чудовищными волнами. И непрерывно извергались все новые скопища ингибиторов; мгла колыхалась и корчилась. От стен айсберга уже отваливались куски величиной с дом. Скорпион дал полный ход, рассекая волны; он был не в силах оторвать взгляда от творившегося за кормой. Огромные глыбы льда с грохотом рушились в воду, вздымая тучи брызг. Теперь была видна жуткая путаница щупалец, кишащих вокруг разбитого корвета. И вот уже ничего не осталось от айсберга – только вырастивший его корабль.
Машины подняли корабль в воздух. Черные ленты протискивались в пробоины в корпусе, их движения были осторожны и разумны, даже выжидательны – так снимают последний лист обертки с подарка.
Вторая лодка отставала – с тремя пассажирами на борту она была тяжелее и шла медленнее.
Корвет развалился на черные остроконечные куски; все они, вплоть до малейшего, висели в воздухе. Кольца и дуги абсолютной черноты кружили вокруг останков корабля.
«Они что-то ищут», – догадался Скорпион.
Внезапно щупальца ослабили хватку, вместе со своими отростками суетливо отпрянули. Слои черных кубов скользили друг по дружке, разбухая и сокращаясь с тошнотворной слаженностью. Скорпиону удавалось разглядеть подробности только по краям, там, где машины встречались с серым фоном неба.
Фрагменты корвета дружно, с громким плеском рухнули в море.
Но ингибиторы уронили не все: крохотный белый звездообразный предмет нелепо висел в воздухе. Скади, понял Скорпион. Машины отыскали ее среди обломков, обвили ей щупальцем талию, а другой отросток, потоньше, погрузили в голову. Они допрашивали труп, копировали нейронные структуры.
Возможно, на мгновение она даже ожила по их воле.
Вдруг машины направили часть щупалец в сторону уплывающих лодок. У Скорпиона мучительно сжался желудок: нормальная инстинктивная реакция организма на приближение лютого хищника. Убраться как можно дальше! Он попытался ускорить ход лодки, но та шла на пределе мощности.
Свинья заметил движение в другой лодке: блеснул обращенный к небу ствол. В следующий миг слепящая розоватая молния, вылетевшая из бозера, осветила серые тучи. Луч хлестал по нависающей массе инопланетной механики. Он должен был пронзить черную тучу и ударить в облачный покров. Но вместо этого молния изогнулась, словно пожарный шланг, обойдя щупальца ингибиторов.
Васко продолжал вести огонь, но луч отклонялся от любой точки, где мог нанести врагу урон.
Толстый черный хобот приблизился. С неба свисали меньшие отростки, многорукие; это было похоже на перевернутый подсвечник.
Ингибиторы нацелились на вторую лодку.
Пушка замолчала. Скорпион услышал треск выстрелов из ручного оружия.
Но это никак не могло изменить исход дела.
Внезапно по барабанным перепонкам ударила острейшая боль. В тот же миг повсюду вокруг море поднялось на три-четыре метра, словно небо тянуло его к себе гигантским пылесосом. Раскатился гром – свинья отродясь не слышал такого грохота. Он взглянул наверх, зажимая оглохшие уши, и увидел нечто, вернее, отсутствие чего бы то ни было – просуществовавший лишь долю секунды шар пустоты, еле видимая граница между воздухом и областью его отсутствия. Шар исчез почти в то же мгновение, но оставил боль в ушах и ощущение втягивания.
Через несколько секунд все повторилось.
На сей раз шар возник точно посреди зависшей над лодкой черной тучи ингибиторов. Огромный бесформенный комок рухнул в море, оторванный от основной массы, а та просто прекратила свое существование. Впечатление было такое, будто внутри огромной сферической области над головой Скорпиона все исчезло в мгновение ока – не только воздух, но и висящие в нем черные машины. Щупальца, что росли из уцелевшего комка, дико хлестали и корчились даже в падении. По мере приближения к воде они двигались уже не так неистово и все же не выказывали намерения совсем уняться. Вот они погрузились, затем всплыли, продолжая извиваться и хлестать море вокруг своего «туловища».
Хоури наклонилась к Скорпиону, ее губы шевелились, но рев крови в его ушах заглушал все звуки. Однако не прочитать по губам четыре слога было невозможно: «Ре-мон-ту-ар».
Скорпион кивнул. Объяснения были не нужны, хватало того, что он видел, и самого факта вмешательства.
– Спасибо, Рем, – прошептал он; казалось, собственный голос доносится из-под воды.
Вокруг плавающих на поверхности и бьющихся черных щупалец уже собиралась серо-зеленая масса жонглеров образами. Над головой мглистый столб потянулся обратно в облачное одеяло, все еще сохраняя круглые полости в своем теле. Скорпион думал об упавших в море ингибиторах – хватит ли им сил, чтобы справиться с жонглерами и снова наброситься на лодки, – когда сферический, стометрового диаметра кусок моря исчез вместе с туземными организмами и инопланетными машинами. На глазах у Скорпиона море зависло над ямой, словно какое-то мгновение не желало мириться с отсутствием своей части, отобранной неведомыми силами. Потом оно рванулось вперед, и в небо поднялась башня грязной зеленой воды, а от ее подножия понеслась прочь грозная кольцевая волна.
Скорпион прижал к себе инкубатор, а другой рукой стиснул хрупкий борт лодки.
– Держись! – крикнул он Хоури.
Глава двадцать четвертая
Арарат, год 2675-й
В эту ночь в небе над Араратом появились странные огни – огромные, расположенные в явном порядке, словно по рисункам забытых созвездий. Они не походили на зарницы, которые колонисты видели раньше.
Огни стали возникать в сумерках после заката, на западной стороне неба. Облаков не было, звезды сияли, спутники висели так же низко, как и во время долгого путешествия спасателей к айсбергу. Одинокий шпиль корабля оставался единственным темным пятном на фоне багрового заката – словно коридор к настоящей космической ночи из дымчатой атмосферы Арарата.
Никто не знал, откуда взялись огни. Обычное объяснение, что это светятся верхние слои атмосферы в результате применения лучевого оружия, было отвергнуто. Наблюдение при помощи нескольких камер, установленных в различных точках поверхности Арарата, позволило определить параллактическое расстояние до «созвездий». Как минимум одна световая секунда – а это далеко за ионосферой Арарата.
Время от времени удавалось заметить и нечто привычное: вспышку взрыва обычной боеголовки или поток частиц неопределенной природы после выстрела лучевого орудия. Иногда колонисты замечали искру выброса сочленительского двигателя, или струю из ракетной дюзы, или ниточку засекреченной лучевой связи. Но по большей части война над Араратом велась с применением неизвестных его жителям средств.
Одно не вызывало сомнений: с каждым часом огней становилось все больше и светились они все ярче. И все чаще тени мелькали в заливе между волнами. Они сливались и распадались, неуловимо меняя очертания. И это копошение казалось совершенно лишенным цели. Пловцы из отряда по контактам с жонглерами нервничали и не желали входить в море. По мере того как убыстрялось движение огней в небе, ускорялась и суета фантомов в заливе.
