мизантроп, — Элли сердито и расстроенно ткнула меня кулачком в плечо, а я рассмеялся, пытаясь снова прижать ее и укладывая ее голову обратно к себе на плечо. Так ведь теплее. Мне надоел этот разговор, захотелось вернуться в ту самую уютную атмосферу, которая успела возникнуть между нами сегодня.
— Ты задала вопрос, а я всего лишь честно ответил. Если не хочешь разочароваться, не спрашивай, — проговорил я, закрывая тему. И чтобы окончательно отвлечь Элли от желания распилить меня на много кусочков десертным ножом, я начал рассказывать об истории дома, в котором жил.
Элли притихла. Она вроде бы слушала меня, но ощущал, что мысли ее витают где-то очень далеко. А спустя полчаса я понял, что Элли спит.
Глава 17. Элина. Обладание
С Андреем в страсть я рухнула, как в омут.
Не знала, что любовь в нем и утонет.
Пьеса «Заблуждения»
Я просыпалась долго, никак не желая выныривать из тягучего и очень приятного сна, от которого не осталось воспоминаний, только ощущения. Краем сознания я помнила, что со мной случилось сначала что-то очень страшное, а потом нечто приятное и волнующее, и именно второе нашло отображение в моих сегодняшних снах. Но подгружать реальность мой мозг не спешил.
Я позволила себе еще несколько мгновений понежиться между сном и явью, а потом вдруг разом ощутила все свое тело. Ему было тепло под легким воздушным одеялом, но я поняла, что помимо одеяла меня укутывают слои слишком свободной одежды, которая сбилась, неудобно перекрутилась и образовавшиеся складки доставляют дискомфорт. А еще мою талию обхватывает рука, а шею сзади щекочет чье-то размеренное дыхание.
«Я же у Данилевского дома!» — резко пронзила меня мысль, и следом за ней в памяти всплыли все события вчерашнего дня.
Я судорожно втянула воздух и задержала дыхание. Как я оказалась в одной постели с Артуром, я не помнила. Точно не ложилась сама, я бы такое не забыла. Да, мы пили вино, но я была совершенно трезвой. Точно! Мы сидели на террасе, и я, наверно, уснула там, сидя на качелях в объятиях Арта. Он что-то так убаюкивающе рассказывал…
Это что же получается, он меня до кровати тащил? Нет, я конечно, довольно стройная, но поднять и донести даже мои пятьдесят с копейками килограмм не так-то просто. А он ведь вовсе не выглядит как силач. Никаких бицепсов, разрывающих рукава рубашки, никакой груды мышц. Просто гибкое, твердое мужское тело. Да, очень твердое, судя по тому, что я ощущаю сейчас спиной.
Тут же вспомнила, с какой легкостью он держал Эдика, который был массивнее Артура раза в два, как повалил его на пол и с какой уверенной силой наносил удары, а еще как быстро вынес дверь в гримерку. Поежилась от жутковатых воспоминаний, но им на смену тут же пришли другие. Например, как легко Артур удерживал меня, почти повисшую на его руке, когда целовал на репетиции. Нет, Артур легко мог пронести меня на руках пару метров, в этом даже сомневаться не стоило.
Данилевский спал, будить его не хотелось. Зато хотелось прочувствовать тяжесть его расслабленной руки, жар прижимающегося ко мне тела, запомнить каждый волшебный момент. Возможно, я больше никогда не смогу насладиться такой одуряющей близостью с ним.
Впрочем, лежать спокойно у меня получилось недолго. Полностью проснувшийся организм требовал движений. А еще затекли мышцы, неудобно смятая одежда раздражала все сильнее, и мне хотелось хотя бы просто лечь удобнее.
Я попыталась осторожно сменить положение, но дыхание Артура вдруг сбилось, он глубоко вдохнул, и я поняла, что он все-таки проснулся.
— Доброе утро, — раздался его хрипловатый после сна голос, и я почувствовал, как Арт притянул меня к себе ближе и приник губами к оголенной шее. Волоски на затылке встали дыбом, по позвоночнику прокатилась горячая волна, сопровождаемая толпой мурашек.
— Артур, прекрати! — немедленно возмутилась я и удивилась, что мой голос звучит не менее хрипло, чем у него. — Я же говорила, что у нас ничего не будет.
— А разве я что-то делаю? — хмыкнул Данилевский, не отрывая горячих губ от моей шеи.
— Делаешь! Целуешь меня!
Вопреки своим же возражениям, я отчего-то не спешила начать отбиваться, как вчера от Эдика. Этого придурка я лупила и руками, и ногами пыталась, пока этот боров не скрутил меня. Прикосновения Артура были иными, и пока мой мозг в панике пытался привести в чувство озверевшее либидо, мое тело плавилось в руках этого нахала.
— И что же? Я же вижу, как тебя это заводит, — даже не думая отстраняться, соблазнял он своим низким, пробирающим до самого нутра голосом. — Я тебя хочу, ты меня хочешь. Так зачем отказываться? Я итак знаю, что ты хорошая девочка. Теперь хочу, чтобы побыла плохой.
— Да потому, — я все-таки нашла в себе силы, чтобы отстраниться, — что я не буду спать с мужчиной без любви и без отношений.
Я перевернулась и села на кровати. Артур раздраженно выдохнул и перевернулся на спину, прикрыл глаза. Наверно, чтобы меня не видеть. Лежал теперь, раскинув руки. Красивый, зараза. Соблазнительный, как сам грех. Первый раз вижу его без одежды, и зрелище мне охренеть как нравится. И хорошо, что хотя бы ниже пояса он прикрыт одеялом. Интересно, на нем хотя бы есть белье?
От своих мыслей я ужасно смутилась и тут же отвела взгляд, как будто Арт мог видеть, что я продолжала на него пялиться.
— Я могу сходить в душ? — негромко спросила я.
Арт слегка повернул голову и посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.
— Ты моя чистюля. Вчера в джакузи час просидела, — беззлобно усмехнулся он. — Иди, конечно.
И снова отвернулся, прикрыл глаза. А я смутилась еще больше.
— Мне голову надо помыть. Я вчера не стала.
Арт только равнодушно дернул плечом, а я сползла с кровати и пошла в ванную. Джакузи сегодня не будет. Быстрый душ — и домой. Итак засиделась в гостях.
Моя одежда уже высохла, так что после душа мне не придется напяливать огромные мужские вещи, которые наверняка делали меня смешной. А еще они пахли Артуром, его парфюмом, и я была рада, что этот соблазнительный запах больше не будет возбуждать мои рецепторы.
Я скинула чужую одежду, включила воду и встала под душ. Но я успела только нанести гель на тело, как дверь в ванную распахнулась и зашел Артур. Абсолютно голый. Я настолько опешила от его наглости и от шикарного зрелища, что даже не попытала сопротивляться, когда Арт открыл стеклянную дверцу
