– А как же? Без этого нельзя.
– Ладно, машина пусть стоит. Но «жучков» не надо. У нас ведь есть статья о неприкосновенности жилища?
– Молодец, Алиса. Вы уже торгуетесь, – засмеялся Харитонов.
– Я не могу находиться в помещении, которое наполнено чужими ушами. Это плохо действует на психику. Я все время буду думать об этом, буду бояться вдруг заговорю во сне и скажу что-нибудь неприличное?
– Говорите на здоровье что угодно. Чужие уши как-нибудь стерпят.
– Нет, я серьезно. Это мое условие. Пока, между прочим, единственное. Вы же сами понимаете, как только он появится, я тут же вам сообщу, да и «наружка» ваша засечет. И вообще, Валерий Павлович, раз у нас с вами общий интерес, давайте общаться по-джентльменски.
От машины до подъезда Максим шел с закрытыми, глазами, он спал на ходу. Алиса сразу заметила, что черного «Опеля» у подъезда уже нет. В квартире Харитонов повел себя совершенно по-хозяйски, Алисе показалось, что он был здесь совсем недавно и все знает, каждый уголок.
Он снял ботинки и достал гостевые тапочки из коридорной тумбы, отправился в ванную мыть руки.
– Вы укладывайте ребенка, а я займусь «жучками». Максимка спал так крепко, что ему не мешал ни яркий свет в детской, ни возня Харитонова. Алиса отправилась на кухню приготовить чай. И тут обнаружила, что в доме нет ни чая, ни сахара, ни хлеба.
– Валерий Павлович, я сбегаю в супермаркет, пока вы тут возитесь, сообщила она шепотом, – я ведь так и не успела купить никакой еды.
Он аккуратно вытащил плоский блестящий кругляшок с тонкими проводками из-за батареи центрального отопления и вскинул глаза на Алису:
– Половина второго ночи. Не время ходить по магазинам.
– И все-таки я пойду. У нас здесь круглосуточный супермаркет в двух шагах.
– Ну, давайте. Я подожду, – легко согласился Харитонов.
Оставшись один, он прошелся по квартире, размышляя, как лучше воспользоваться внезапным уходом хозяйки. С «жучками» он уже разобрался. Квартира как прослушивалась, так и будет прослушиваться, только уже не олухами из МОССАДа, а его людьми. Одного олуха час назад сняли по его наводке ребята из ФСК. Второго ищут и скоро найдут.
В квартире был беспорядок. Хозяйка еще не успела разобрать вещи после возвращения. На стуле у ее тахты висели джинсы. Взгляд Харитонова наткнулся на бумажный прямоугольник, который валялся у ножки стула. Он поднял. Это была визитная карточка, выпавшая, вероятно, из кармана джинсов.
«Посольство Соединенных Штатов Америки в Израиле. Атташе по связям с общественностью мистер Уильям Баррет. Тель-Авив…» Дальше шел адрес и шестизначные тель-авивские телефонные номера. С обратной стороны был от руки написан еще один номер, семизначный. Возможно, московский.
Недолго думая, полковник спрятал визитку к себе в карман.
* * *
Алиса вышла из подъезда, огляделась, спокойно обошла машины, стоявшие во дворе. Все они были пустыми. Значит, люди Харитонова либо не приехали еще, либо прячутся где-то дальше, в соседнем дворе. Пустячок, но приятно.
Алиса отправилась за покупками в половине второго ночи не только потому, что дома не было никакой еды. Ей стало интересно, кто теперь дежурит у ее подъезда. Она хотела определить для себя, насколько оперативен Харитонов. С самого начала закралось подозрение, что теперь за ним стоят уже не славные органы, а нечто совсем другое. Слишком дорого и элегантно он был одет, слишком шикарная была у него машина. Да, конечно, КГБ стал теперь иной организацией, название сменилось, но вряд ли зарплаты сотрудников, даже полковников, столь велики. Ну никак не верилось в это.
Еще в ресторане она обратила внимание на золотые часы «Ролекс», тускло поблескивающие на его запястье, заметила платиновый перстенек, украшающий толстый мизинец. Черный топаз, с диагональю из пяти довольно крупных бриллиантов. И такие же запонки, такая же галстучная булавка. Скромненько, но со вкусом.
«А не бандитом ли вы заделались, уважаемый Валерий Павлович? – подумала Алиса. – Ведь известно, что многие ваши коллеги, отставные майоры и полковники, идут в охранные структуры. А что обычно охраняют в наше время? Большие деньги и больших людей».
Снег поскрипывал под ногами, свежий ночной морозец пощипывал лицо. Было так приятно идти в одиночестве по родному переулку в магазин за продуктами, молчать, дышать, слушать тишину.
В пустом супермаркете она сосредоточенно выбирала продукты. Денег осталось совсем мало. На карточке двести долларов, и никаких заначек. Она все потратила на поездку в Израиль. Сколько времени придется прожить на эти двести долларов, неизвестно. Вряд ли ей сейчас дадут выйти на работу и взять очередной заказ.
Вряд ли она вообще когда-нибудь вернется к прошлой нормальной жизни. Возможно, этих двухсот долларов как раз и хватит до конца…
«Стоп. Прекрати, – одернула себя Алиса, – не раскисай! Никто не заинтересован, чтобы мы погибли. Мы нужны им живые и невредимые, Ну в самом деле, почему я так страшно паникую? Что, Карл схватит Максима или меня, приставит дуло к виску и использует в качестве заложников? И ради этого он заявится в Москву? Разумеется, нет. Но он может озвереть, когда поймет, что я его подставила и собираюсь сдать Харитонову. И в общем, он будет прав, потому что это такое паскудство, такое… Господи, о чем я? Он ведь бандит, террорист, хладнокровно отправлял на тот свет целые автобусы с заложниками, он спокойно отравил американца Денниса Шервуда, он держал дуло у моего лба одиннадцать лет назад. Но не выстрелил… А собственно, почему они все так уверены, что он жаждет познакомиться поближе со своим сыном? С чего они взяли?»
Она начала тупо убеждать себя, что все это бред и Карл Майнхофф здесь не появится.
На обратном пути она почти бежала. Ей вдруг стало противно оттого, что Харитонов сидит в ее квартире, и Максимка может проснуться.
Свернув за угол, не успев войти во двор, она резко остановилась. В тишине почудились мужские голоса. Она осторожно выглянула из-за угла дома и заметила два мужских силуэта под фонарем. Один стоял, другой присел на корточки у какой-то машины. На всякий случай Алиса решила подождать, пока они уйдут.
Ушли они буквально через минуту. Вернее, убежали. Она едва успела отступить в темноту между домами, они промчались мимо нее и исчезли за поворотом в конце переулка.
Подождав для верности еще несколько минут, Алиса направилась к своему подъезду и машинально бросила взгляд на ту машину, которая стояла на отшибе, под фонарем и возле которой только что возились двое мужчин.
Это был темно-лиловый «Ауди» полковника Харитонова.
Глава 34
– Не дергайся, – предупредила Инга заложника, – если что, контейнер упадет и взорвется.
Продолжая вести машину, она одной рукой извлекла из кармана своей спортивной сумки одноразовый шприц-ампулу и моментальным движением всадила иглу заложнику в плечо, сквозь тонкий свитер. Он сильно вздрогнул и через минуту потерял сознание.
Машина ехала вверх по горной дороге со скоростью сто километров в час. Снег залеплял ветровое стекло. Седан поднимался все выше в горы, дорога становилась скользкой, извилистой. Вверху стрекотало несколько полицейских вертолетов.
– Инга, не делайте глупостей, – заговорило переговорное устройство в машине, – если с контейнером что-то произойдет, вы первая пострадаете. Через тридцать минут после заражения ваша кожа и слизистая покроются язвами. Уродливыми, очень болезненными волдырями. То же самое произойдет внутри вас. Будут поражены легкие, печень, лимфатические узлы. Вы станете кашлять кровью. Температура поднимется выше сорока. Ваше тело превратится в одну сплошную гноящуюся язву. Прежде чем вы умрете, вам придется страшно мучиться не меньше сорока восьми часов. Ни один наркотик не снимет боль.
Инга узнала голос профессора Бренера и тихо рявкнула:
– Заткнись, еврейская морда!
– Инга, что с заложником? – произнес уже другой, незнакомый голос.
– Притомился и уснул.
– Что вы ему вкололи?
– Не твое собачье дело!
– Если вы его убьете, у вас останется значительно меньше шансов.
– У вас их не останется вовсе, если я вскрою контейнер.
– Послушайте меня, Инга, вам гарантируется жизнь, если вы остановитесь, спокойно закроете пломбу, завинтите крышку контейнера и выйдете из машины, – в разговор опять вступил Бренер, – вы совершенно одна сейчас, вам не от кого ждать помощи. Вы не справитесь, и сами знаете это. К тому же вы наверняка заражены, но пока в легкой форме. Контейнер уже не герметичен. Если вы не будете терять время, вас сумеют спасти. С каждой минутой шансы уменьшаются.
– Кончай свои еврейские штучки, – рявкнула она в ответ, – не надо делать из меня идиотку. Ты забыл, у меня среднее медицинское образование.
– Посмотрите на себя в зеркало. У вас покраснели глаза, у вас появились пятна на лице. Вас знобит и бросает в жар. Вы заражены, Инга, вам нужна медицинская помощь.
