– Че пялишься? – нехорошо спросил незнакомый. Интонации в его голосе были очень четкими. В мирной жизни они означали бы, что до начала следующей, опасной для здоровья фазы конфликта остались секунды.
– Чем тебя? – спросила Вика, поглядев парню в глаза. Как это случалось и раньше, взгляд под нужным углом сработал.
– Хрен его знает…
МТ-ЛБ обогнул все еще горящего «Паладина» и пристроился в хвост колонне. Вика оглянулась: нет, последними они не были. Слава богу. Последним в колонне быть плохо. Ненамного лучше, чем быть первым.
– Тебя как звать?
– Вика звать. Рядовая Петрова. Тебя?
– Гоша. Ефрейтор Юсупов.
– Ефрейтор?
Такого звания она почему-то не видала давно и удивилась. Отец что-то давно рассказывал про роль ефрейторов в армии, но она забыла. Что-то историческое. Сейчас значит – старший стрелок.
Ветер снова начал бить в глаза все сильнее и сильнее. Пришлось отвернуться и склонить голову набок, как она делала в первую половину сегодняшнего длинного дня. Водитель снова свернул с оси дороги, теперь они по широкой дуге обходили сожженную последней группу самоходок. Прямо под бортом одной из них лежали три тела. Лицами вниз. Куртка на спине одного задралась далеко к лопаткам, показав рубаху нормального цвета хаки. Ни по росту, ни по цвету волос убитые ничем не отличались от них самих. Что они здесь забыли? Зачем они сюда пришли? Вика покачала головой сама себе. Ну да, если бы спросить, три четверти искренне ответили бы что-нибудь благородное. Принести свободу, демократию и права человека. И повесить всех, кто противится этому, ясное дело. Вот тиран Путин и его приспешники угнетали русский народ, так угнетали… А тут свобода идет! Все расступаемся, кто не спрятался – сам дурак…
Она повернула голову и взглянула на уходящую назад картину еще раз. Есть, что запомнить. Если доживет до собственных детей, можно будет рассказывать. А они небось не будут верить…
Их накрыло совершенно неожиданно, в паузе между закончившимся боем и еще не начавшимся следующим. Уже подступали сумерки, уже не было так хорошо видно вперед, вбок и в небо, но поразительно, что она не услышала моторов. Ее сбило с брони, опрокинуло на землю, покатило. Бесшумная вспышка слева сменила свой цвет с белого на желтый и осела, а потом снова начала расти, наливаясь уже багровым. Ровно такая же возникла впереди, на самой дальней границе зрения и, постояв, тоже начала оседать. Кусок железа, вертясь, пролетел мимо ее лица в каких-то сантиметрах. Даже удивительно, что она сумела разглядеть его в таких подробностях, лежа на боку с вывернутой головой. От продолжающихся вспышек и разгорающегося в нескольких местах пламени стало светлее близко, вплотную к ней, и гораздо темнее дальше, за пределами ближайших десятков метров.
Четверка вертолетов прошла над ними совершенно бесшумно, без стрекота, который был если не привычным, то точно хорошо знакомым. Ушла вбок, на ходу растягиваясь из ромба в кривой уступ. Еще одна вспышка впереди оказалась такой яркой, что она не только оглохла, но и ослепла на невыносимо долгую секунду. Моргая в землю в считаных сантиметрах перед глазами – в землю, ощущаемую сведенными пальцами рук, но невидимую, – Вика в страхе ожидала попадания, которое придется в нее, в ее тело. Теплое изнутри, замерзшее снаружи, покрытое ссадинами и синяками, но единственное, какое было. Другого не будет – индусы все врут про цепь перерождений. Жизнь точно одна…
Свет начал тускнеть не сразу, а слух вернулся еще позже, и, когда она пришла в себя хотя бы частично, ребята уже вовсю воевали. Сначала она поднялась на колени, потом подтянула к себе автомат и проверила положение предохранителя. Стрельба шла уже шквальная, и она дослала патрон без колебаний. Встала на одно колено, поставив вторую ногу «под себя» загнутыми пальцами вниз. Мотнула головой, поправляя наползший на лоб шлем, и выставила ствол перед собой. Рядом не было никого из живых, только убитые: трое или четверо. И горели тягачи: два в каком-то десятке метров, один рядом с другим и еще один вдвое дальше. И еще две машины совсем на пределе видимости. В той стороне, где была если не голова, то тело их колонны.
По дороге зигзагом прошла очередь, при этом каждое попадание выбивало вверх буквально столб земли и дыма в полметра высотой. Увидев это зрелище, Вика тут же рухнула снова, лицом вниз, как лежала последнюю минуту или две. Осколки и камешки с визгом и нытьем прошли поверху, дробно обсыпав броню горящих машин. Что это? Автоматическая пушка, крупнокалиберный пулемет? Выждав еще с секунду, она живо поскакала вперед и вбок. Куда-то наискосок от делающих ее отличной мишенью горящих МТ-ЛБ и все продолжающейся стрельбы невидимых ей людей.
– Отделение! Отделение! – надрывался в сгущающейся позади пожара темноте незнакомый голос. Потом что-то во внутренностях пылающего тягача ухнуло, и пламя дало из него во все стороны сразу, метров на пять или шесть. Вика опять рухнула на землю, клацнула зубами, едва не выбив их о собственный автомат, и от этого разозлилась окончательно. Наконец-то распрямившись и проморгавшись, она за считаные секунды по дуге добежала до кричавшего. Сержант, как и можно было ожидать. Чей-то чужой.
– Право тридцать! Высота сто! По групповой воздушной цели!
Его перехлестнуло пополам, и он упал на землю, осекшись. Упал совершенно мягко, будто плюшевый медведь. Хвост этой же очереди задел одного из стоящих слева, ведущих огнем по темному кричащему небу. Выплеснуло из него так… Она даже не думала, что такое бывает. Он тоже повалился, и тоже совершенно молча; автомат смолк. В этот раз Вика не стала падать на землю, хотя именно сейчас это было нужнее всего. Ей показалось, что она увидела мелькнувшую вдалеке тень, едва-едва подсвеченную снизу очередной вспышкой, – и она облила ее длинной очередью. Длиннющей. В полный магазин, в полные четыре секунды. Китайский или югославский тут бы и сдох, но туляки в советские годы делали оружие на совесть: «АК-74» не поперхнулся. Вика аж взвыла, когда увидела, что тень в небе обсыпало искрами. Та скользнула вбок, быстрая и страшная, как дракон.
В следующую секунду ее саму сшибло с ног чем-то большим, тяжелым и сильным. Она попыталась отпихнуть это, сработав сначала кистью левой руки и тут же локтем. Причем оба раза точно попав в лицо навалившемуся. Как ни странно, это сразу же помогло – тот отвалился в сторону. Сказанное им дошло не сразу: может быть, потому, что он пропустил половину слогов. Вика отползла в сторону, непрерывно ожидая новостей в спину, а то и сразу в затылок. Доползла на карачках до тени, игнорируя вспышки по сторонам, грохот и крики. В том числе такие, которые две недели назад заставили бы ее уйти из кинотеатра или выключить телевизор, показывающий такую неинтересную чушь.
Добравшись до показавшегося ей комфортабельным места, остановилась, сконцентрировалась, заменила магазин. Поглядела назад, на тягач, пламя над которым уже опало. На тела. Это заняло секунду, потом она перевела взгляд вперед и окончательно осознала себя сумасшедшей. Впереди горело уже все, до самого горизонта по оси дороги, и довольно широко в обе стороны от нее.
– Боец! Глухой, мать твою?
Она сфокусировалась на кричащем и с огромным облегчением увидела, что это офицер. Звездочки было не посчитать, но выражение на лице было однозначным.
– Пришел в себя? Цел?
Вика кивнула, потом догадалась ответить, как положено.
– Слушай приказ! Бегом вперед по ходу колонны, до самой головы, потом снова ко мне, доложишь. Мне нужно знать, целы ли зенитчики! И радист!
– Вы ранены!
Вика наконец догадалась, почему он не побежит сам.
– В жопу! Бегом!
– Вас уколоть надо!
– Бегом, я сказал! Покаламбурь мне еще!
Он изобразил ногой, будто собирается дать пинок, и скорость Вики сразу возросла, как это и должно быть. Что имел в виду офицер, она сразу и не поняла, а потом было уже не до того. Вертолеты снова прошли где-то справа, на той же средней высоте, но в этот раз она их услышала. Остановилась на бегу, оборвав бредовый, как во сне, зигзаг между полыхающими машинами. Дослала патрон, потому что после замены магазина уже не стреляла. Проверила предохранитель, как учили. Совершенно хладнокровно взяла упреждение. Не торопясь, выжала спуск, выдав сначала одну короткую очередь, потом другую. Сзади и слева вдруг знакомо взревело, и Вика машинально присела на одно колено, защищая перепонки от невыносимого грохота. Вертолетных теней было три, в довольно плотном строю. Опускаясь, она на секунду потеряла их из виду, но тут же нашла снова: они разворачивались. Понимая, что вот сейчас ее убьют и больше чем полмагазина пропадут зря, Вика снова вскинула автомат и взахлеб выпустила оставшиеся 20 патронов. То ли мимо, то ли не мимо, она не поняла. Пулемет НСВТ перекрыл ее потуги, как асфальтовый каток. Одно попадание она увидела точно – идущий наискосок к ним вертолет незнакомых хищных очертаний качнуло. Можно было ожидать, что вот сейчас он рухнет, в грохоте и пламени, и уже меняющая очередной магазин Вика даже изготовилась бежать к нему – наслаждаться, добивать летчиков. Но хрен – такого счастья не бывает. Чужак выровнялся, элегантно пропустил следующую очередь мимо и ушел куда-то в темноту. Не стреляя. Два других тоже почему-то не стали стрелять, ни по ней, ни по одинокому целому МТ-ЛБ в окружении горящих.
