— улыбнулся я, покачав головой. — А фрейлина вернётся, вот увидишь. Наверняка с каким-нибудь тайным посланием от матери.
— Вы и слова Её Величества проигнорируете? — спросил Горано как бы между делом.
— Оглядываясь назад, — произнёс я, поджав губы, — становится ясно, что она либо подчиняется Стратусу, либо он ею манипулирует. Не верю, что он не знал о нашем уходе из столицы.
— Ему это могло быть просто выгодно, — заметил Горано.
— В желание матери, чтобы я был сильнее, я тоже не верю, — произнёс я тихо. — Плевать ей на мой уровень силы.
Было неприятно озвучивать эти мысли, но иногда о страхах нужно говорить, чтобы смириться с ними. Да, матери плевать на меня. Ей даже выгоднее, если я буду слабее. Максимум на что я могу рассчитывать, это что она всё-таки расстроится, если я умру.
Только вот пошли все на хер, не собираюсь я подыхать, так что пусть свои слёзки при себе оставят.
— Уверен, милорд, в глубине души, она вас любит, — произнёс Горано.
— Ай, да плевать, — поднялся я на ноги. — Мне-то с этого что? Пойду умоюсь, вымою руки, и пойдём на обед. А потом к Шиграну, скинем там трофеи. Ну и к северным воротам сходим, потренируемся. Надо ещё к Ташке заглянуть, скинуть ей шмотьё на починку. Но это после ужина.
— Милорд…
— Хорош, — не дал я ему договорить. — Дел навалом, а ты о ерунде всякой. С душевными тревогами я как-нибудь сам справлюсь. Не маленький.
— А матюгаетесь, словно только-только новое слово услышали, — улыбнулся Горано.
— Мат? — изобразил я удивление. — Да я, бл…ть, даже не знаю, что это.
Глава 27
Войдя в Большую таверну и осмотревшись, хмыкнул себе под нос. Что-то многовато людей. Даже для обеда, даже для этого места. Народу было столько, что многие просто стояли вдоль стен и между столами.
— Похоже, здесь что-то интересное происходит, — произнёс я, повернув голову к Горано.
— Гряк не хочет обедать стоя, — заявил гоблин.
Разговаривать приходилось в полный голос, так как общий гул в таверне был довольно-таки громким. К своему столу идти решили по кругу, вдоль стен. Постоянно здороваясь со знакомыми и не очень людьми кое-как добрались до своей цели, за которой уже сидели два человека.
— О, малой, ты ведь не против, что мы здесь обосновались? — произнёс Легион, заметив нас.
— Мы здесь со своими стульями, если что, — произнёс Озин, подняв в приветствии руку.
— Ну раз со своими, — усмехнулся я, — тогда оставайтесь.
Насчёт стульев, с их стороны, кстати, предусмотрительно было, найти их сейчас было бы проблематично.
— А Гряк Чемпион, — заявил севший на стул гоблин с таким видом, будто о какой-то ерунде говорит.
— Чемпион чего? — не понял Озин.
— Серьёзно? — удивился Легион. — Офигеть, поздравляю, зеленушка!
— Я чего-то не знаю? — спросил Озин, переводя взгляд с гоблина на Легиона.
— Чемпионы гоблинов аналогичны минимум пятизвёздочным воинам, — пояснил я, садясь за стол. — Гряк пока неопытный Чемпион, но это не умаляет его заслуг.
— В смысле? — удивился Озин. — Эта мелочь теперь на моём уровне⁈ Да как так-то⁈
— Гоблины, — пожал я плечами. — Опасные типы. Лучше скажите, все эти люди здесь из-за вот этих двоих? — кивнул я себе за спину.
Вопрос по сути, был риторическим, так как с первого взгляда было понятно, что народ собрался здесь из-за двух музыкантов, расположившихся недалеко от нашего стола. Сидя на стульях посреди пустого пространства эта парочка настраивала свои инструменты. Старик — что-то вроде лютни, только больше, а молодой парень возился со скрипкой.
— Ну да-а-а… — протянул Легион, медленно поднимая брови, после чего склонился над столом и тихо спросил: — Малой, что с тобой случилось? Почему четыре Звезды?
— Ты о чём? — посмотрел на нас Озин. — Ох, ты ж чёрт!
Если у Легиона брови поднимались медленно, то у Озина они взлетели в одно мгновение.
— Нормально всё, — дёрнул я плечом. — Просто теперь у меня официально четыре Звезды.
— Просто? — произнёс Озин тихо. — Типа… Просто?
Похоже, его немного переклинило.
— Хочешь, чтобы я тебе прямо здесь начал всё объяснять? — усмехнулся я, демонстративно оглядываясь. — Нормально всё, а детали потом.
— Умеешь ты удивлять, малой, — покачал головой Легион. — Стоп. Да не… Хотя… Да не. Не может быть. Жрецы, что ли?
— Смотря о чём ты, — произнёс я осторожно.
— Артефакт? — произнёс он практически мне на ухо.
— В яблочко, — кивнул я. — Но это между нами. Так-то у меня четыре Звезды.
— Да это как раз понятно, в твоём-то возрасте, — пожал плечами Легион. — О, смотри, кажись, начинают.
Это он про музыкантов, которые начали играть бодрую мелодию. В целом, песенка мне понравилась, как и музыка, хоть я и не люблю такие сюжеты. Сильным глубоким голосом старик пел об аристократе, который служил в легионе во время войны с инферно. И был тот аристократ высокомерным и презрительным. Бойцов своих тиранил, простолюдинов за людей не считал, но был достаточно сильным, чтобы командиры не обращали на это внимания. С каждым куплетом аристократ терял кого-то из родственников, в связи с чем под конец остался последним из рода, а его высокомерие и презрение достигло заоблачных высот. Будто он за всю родню в этом отдувался. И в какой-то момент его центурия столкнулась с демонами, желающими добраться до ближайшей деревни. Единственное, что защищало деревенских — это центурия аристократа. После нескольких боёв все легионеры погибли, остался лишь наш герой, перед которым нарисовались два пути — остаться и умереть ради грязных простолюдинов, обрывая тем самым род, либо убежать, пусть и с позором, но продолжив родовую линию. В итоге, когда остатки демонов пошли в атаку, их встретил лишь один защитник — самый высокомерный аристократ легиона, который не смог отказаться от долга. Он так и умер, с выражением презрения на лице, в окружении порубленных и сожжённых тварей, которые так и не смогли добраться до грязных простолюдинов.
— Неприятный тип, но всё равно грустно, — произнёс Танис, когда старик закончил петь.
— Радуйся, что тебе грустно, — качнул я головой. — Во время
