- Что-то я замерзла, - протянула она, признавая очередную свою глупую попытку рассорить меня и Котовского провальной. – Пойду, в дом зайду.
- Иди-иди, - кивнула я, не особенно маскируя свой равнодушный, совершенно не радостный голос. Пусть делает что хочет, но прыгать от счастья только потому, что разговариваю с самой Виталиной, я не буду.
Стоило двери захлопнуться за спиной, как я с облегчением втянула воздух, пытаясь насладиться сочетанием прохлады, тишины и спокойствия. Какая, однако, напрягающая одним своим присутствием женщина! Не понимаю, на что конкретно она рассчитывает и почему свято уверена, что сможет отвоевать Даниила… Да и что отвоевывать-то, если мы с ним на самом деле не вместе?
- Папа! – отвлек меня громкий детский крик от мрачных мыслей о судьбе Виталины. – Папа приехал!
Яна и Аня бросились вперед прямо по снегу, не боясь промочить одежду, к воротам. Я и сама вынуждена была сойти с крыльца и броситься за ними – мало ли, вдруг девочки выбегут на улицу, а потом ищи ветра в поле! Я ж не Витася, чтобы за воплями о любви к детям забыть проследить, чтобы с этими детьми ничего не случилось!
Но калитка открылась, и во двор действительно зашел Василий.
Входная дверь вновь широко распахнулась, с таким грохотом, что я аж подскочила и обернулась на звук, забыв о разговоре.
- Добрый день, - поздоровалась я, даже не зная, на "ты" ли обращаться к мужу Богданы или на "вы". Мы никогда не разговаривали с глазу на глаз, если не считать то выступление в роли Снегурочки, когда он залезал на стул и рассказывал о своих достижениях. И за столом одним сидели всего несколько раз, потому что Василий в основном пропадал где-то, стараясь не попадаться собственной жене на глаза.
Теперь же он вполне мило улыбнулся мне, кажется, радуясь не тому, что увидел именно меня с детьми, а тому, что не должен в очередной раз общаться с подругой жены или с самой супругой. Возможно, стой тут Даня или Елена Владимировна, Сергей Петрович… Да что там, окажись тут любой посторонний человек, Василий отреагировал бы точно так же. Даже перестал втягивать голову в плечи, и страх, вспыхнувший было в его глазах, исчез. И этот мужчина, по словам Даниила, изменял собственной жене? Никогда бы не поверила. Как по мне, Василий если и сделал что-нибудь такое, то исключительно из-за отчаянного желания освободиться из-под бесконечного гнета Богданы.
Его это, конечно, не оправдывает, и что уж тут говорить – в принципе не существует ничего, что могло бы оправдать изменщика, но с такой, как Дана, ни один долго рядом не выдержит. Это надо иметь просто-таки идеальное терпение, чтобы беспрекословно выносить все без исключения придирки и ни разу не сорваться на крик, не позволить себе лишнего, не пожелать расстаться и не сбежать хотя бы на несколько дней из семьи. Определенно, ужиться с Богданой – это надо постараться. Я даже за столом рядом с нею сидела без особенного желания, если честно, частенько чувствуя себя последней дурой, которую вот-вот одним взглядом испепелят!
- Здравствуйте, - Василий все же выбрал форму обращения на "вы", и я, разумеется, не стала спорить. – С детьми гуляете?
- Да, вышла вот, - ответила я. – Присмотреть, чтобы девочки куда не улизнули. Все-таки, зима на дворе…
- А у Яночки шило в одном месте, - подтвердил Василий. – А Аня всегда и во всем поддерживает сестру. Особенно в шалостях! Правда?
- Правда! – подтвердила девочка, кажется, даже не понимая толком, с чем именно она соглашается, просто так, потому что её спросили. Мне вообще Аня не казалась вредным ребенком, без заводилы Яны рядом она спокойно сидела бы, скажем, рядом с бабушкой и что-то рисовала или, может быть, читала, если её уже научили.
Василий, умиляясь, улыбнулся.
- На Елену Владимировну похожи, - несколько печально произнес он, глядя на дочерей. – Хорошо, что в бабушку пошли.
Я бы истолковала это скорее как "хорошо, что не в маму", но уточнять не стала – не при детях же!
- Они ведь воспитываются в любящей семье, - пожала плечами я. – Берут с бабушки пример… А все резкие черты, я уверена, сгладятся со временем.
- Не всегда сглаживаются. Я знаю несколько негативных примеров.
Возможно, я тоже знала, как минимум один – в этой же семье, но делиться подобным с Василием было бы в высшей степени некорректным. К тому же, я – плохой судья. Могу относиться предвзято. Возможно, просто устала от постоянного нахождения в компании чужих людей, которыми были для меня родственники Даниила. Как ни крути, а я даже не могла с уверенностью заявить о своем статусе, потому что каждый раз вспоминала, что здесь только временно, просто исполняю предложенную мне роль. Возможно, однажды мне удастся забыть об условностях, а сам Котовский скажет, что о старой договоренности можно забыть, но это все глупые мечты, а я предпочитаю мыслить реальными категориями. И не фантазировать о том, что, возможно, так и останется навечно в моей голове…
- Негативные примеры не случайны, - промолвила я наконец-то, с осторожностью подбирая слова. – У каждого человека есть причины вести себя таким образом. Возможно, стоит быть чуть более понятливым, сделать первый шаг, и все пойдет на лад? Ведь вы же не были идеальным, верно? Так почему ждете этого от других?
- Но я переосмыслил свои ошибки, - отметил Василий. – Я понимаю, что нехорошо поступил. Но если мы пытаемся это склеить, возможно… Возможно, не только мне надо стараться?
