– Где мой братец, гад разбойный? – гневно выпалила милая девушка, портретом которой в последние дни я любовался ежевечерне.
– В отеле «Граф Инненталь», в вашем номере, – честно сознался я, почитая за лучшее не вступать в пререкания со столь «молниеносной» особой. Можно было, конечно, попробовать перехватить ее руку, но, боюсь, старик Громобой воспринял бы этот жест как сигнал к началу боевых действий. Была охота подставлять спину под меч!
– Он уже пришел в себя после того, как колдунья, с которой он встретился вчера ночью, его слегка отморозила. Утром наверняка будет рад встрече с сестрой. – Я медленно развел руки в стороны, как можно убедительнее демонстрируя мирные намерения. – Кстати, он сам может вам подтвердить, что благодаря когтю птицы Гру видел две тени у особы, явившейся вчера в полночь к Русалочьему гроту. К слову, одна из теней была женской. Проверьте, я здесь в одном экземпляре.
– Это правда? – переводя взгляд на Делли, спросила взбалмошная принцесса.
– Чистая, как вода в роднике, – подтвердила напряженно замершая фея.
– Уж и не знаю, чему верить, – устало проговорила девушка, опуская вооруженную руку и вмиг теряя большую часть боевого запала. – Делли, давай уж поговорим здесь. Отец все равно спит. Пойдем к нему утром.
– Должна вам заметить, сударыня, что с тех пор, как вы изволили нас покинуть, его величество начисто утратил здоровый сон, и это, увы, пагубно сказывается на несомненной мудрости его правления. Впрочем, – Делли примирительно махнула рукой, – пожалуй, действительно лучше поговорить здесь. Ведь надо же придумать, как защитить вас, Громобой Егорьевич. Дерзкая шалость этой несносной девчонки может стоить вам головы!
Убеленный сединами воитель гордо развел плечи, всем своим видом демонстрируя, что заради любимой ученицы готов не пожалеть этакой безделицы.
– Да чего уж тут столбами стоять, – не убирая с лица жертвенного выражения, промолвил он, освобождая путь в горницу, – негоже честным людям, аки татям, под луной кадыки распускать. Проходите в дом, будьте гостями.
– Вы позволите… – начал было пришедший в себя от изумления граф де Бур, явно намереваясь лететь с радостным известием во дворец.
– Не позволю! – жестко отрезала Делли, коротким движением ладони перед глазами Пино подрезая лебединые крылья его верноподданнических чувств. – Вы спите, сударь, и что бы вы ни видели и ни слышали, это только сон.
Де Бур одеревенел, что, впрочем, если верить выводам Ратникова о происхождении вызолоченного камергера, было для его сиятельства делом привычным.
* * *
Оставив графа усыпным стражем у чудодейственной клумбы, мы с максимально возможным удобством разместились в хибаре почтенного драконоборца, чтобы, взбодрившись чаг кой черного мускателя, выслушать обещанную историю.
– Уж не знаю, с чего начать, – устало вздохнула Маша, поудобнее располагаясь в единственном пристойном кресле.
– Начните сначала, – покровительственно сказал я, ловя себя на мысли, что в прежние времена десятки раз предлагал подросткам танцевать от печки, давая свои слезливые искренние показания. Правда, обстановка цейхгауза Громобоя мало напоминала мой служебный кабинет, но сути дела это не меняло.
– Прошу вас, не спрашивайте, откуда мне все известно, – произнесла Маша, – скажу вам только, что то, что я знаю, я знаю наверняка.
– Предположим, – согласился я, привычно открывая свой блокнот.
– Началась вся эта история без малого восемнадцать лет Назад, когда мой отец был принцем, а страной правил его старший брат Константин Краснородный. Надо сказать, что дядя был тайно влюблен в мою покойную матушку и поэтому искал всяческие способы удалить от двора счастливого соперника. Надеясь, что в отсутствие дорогого моего батюшки он добьется успеха, Константин поставил молодого королевича Базилея по главе войска, отправляющегося за высокие горы и широкие реки в далекий Гюлистан помогать союзному шаху Хаджи-мулле Карамелю. Горы в тех краях высокие да дикие – днем там жара небывалая, а ночью мороз. Но еще более дикими, чем эти бесприютные горы, были туземцы, обитавшие среди тамошних мрачных скал. Каждое из племен почитало своего князька наместником божьим, каждое стремилось убить и ограбить соседа, а уж власть шаха, восседавшего на золотом троне в столице Гюлистана, эти дикари и вовсе не ставили ни во что. От весточки до весточки потянулись долгие месяцы ожидания, ведь ни одному голубю не перелететь через заснеженные вершины горных хребтов, составляющих большую часть той далекой страны.
Зеркал же таких, как у Делли, в ту пору еще и в помине не было. Вот однажды примчавшийся с эстафетой гонец привез ужасную весть о том, что королевич Базилей с небольшим отрядом, увлекшись преследованием одного из разбойных князьков, бесследно исчезли в лабиринте бездонных гюлистанских ущелий. Матушка моя была ни жива ни мертва! Уж как она молила солнышко ясное, обозревающее оком своим всю землю от края до края, защитить любимого от злого ворога! Да вот только как узнать, донеслись ли ее слова до небесного свода, или же пичуги крылатые развеяли по словечку се молитву во все концы света? Тут-то и случилось то, с чего и начинается моя история.
Опосля дворцового бала, который, невзирая на дурные вести, давал Константин Краснородный, вернулась матушка моя в свои покои, в отчаянии заливаясь слезами. Уж и не знаю, от чего более слезы те были: от того ли, что отец на чужбине без вести сгинул, или же от того, что государь, едва тая свою радость, повсюду следовал за ней неотлучно, твердя, что уж наверняка бедняжке Базилею из далекого Полистана возврата нет, А коли так, чем вдовьим платом косу закрывать, уж лучше за него замуж идти да на чело корону надеть. Мол, что не люб – не беда, стерпится – слюбится! Плакала матушка сердешная, плакала полночи, уж всю подушку обрыдала, а тут дворецкий с докладом в неурочный час. Мол, какая-то женщина встречи с вами ищет, мол, известие есть у нее о королевиче Базилее. Понятное дело, матушка враз эту женщину звать велела, приветила, угостила и спрашивает, что за вести у нее об отце? Та и говорит, жив, мол, королевич, и люди его живы, да только томятся они в глубокой пещере, не ведая пути исхода. А она, ежели пожелает, может Базилею Иоановичу в том деле помочь и безо всякой к тому же платы.
– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – пробормотал я, делая отметку в записях. – Здесь какой-то подвох.
– Известное дело, подвох, – с грустью согласилась принцесса. – Да видать, недосуг было моей дорогой родительнице о том помышлять. Женщина эта назвалась Повелительницей драконов…
– Стоп! – Я опять перебил Машу и попросил, выразительно глядя на Делли: – Еще раз, пожалуйста, как она себя обозначила?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
