– Ты заблуждаешься, – на ходу бросила Делли. – Да вот хотя бы у Громобоя спроси!
Хижина старика-драконоборца уже виднелась на прогалине, освещенной полной луной. Аккуратная грядка голубоватой архилим-травы, несносной для любого злого духа, мягко высвечивала отраженным лунным светом, с нетерпением ожидая первого солнечного луча, когда навстречу ему отворяют чашечки лепестков все четыре ее чудодейственных цветка: червлен, багров, синь и желт; на любовь, на правую победу, на защиту от порчи и на обретение богатства. Из-за необычайного сияния, даваемого этим растением, почти терялся тоненький лучик зыбкого свечного огонька, пробивающегося сквозь закрытый ставень обиталища драконьего ловчего.
– Кажется, не спит, – успокаивая себя, заявил я, указывая на пробивающийся свет. – Эге-ге-гей! Громобой Егорьевич! Это я, одинец Виктор Клинский! Мне необходимо с вами срочно поговорить. Отворите, будьте добры!
– Полночному гостю у меня в дому места нет! – громыхнул из-за двери знакомый голос, не так давно разъяснявший чужестранцам глубокую разницу между гуральским и стрессильванским драконами. – Ступай, откуда пришел!
Я с удивлением посмотрел на фею и явно опешившего от такого приема Вадима.
– А че это он в натуре понты колотит? – с натугой выдавил Злой Бодун. – Без меры крут?
Я молча пожал плечами.
– Громобой Егорьевич, вы не поняли. Это Клинский. Одинец. Я по приказу короля расследую дело…
– Пришел не зван, уйди не рван! – безапелляционно заявил голос из-за двери.
– Про «Нирвану» толкует, – пробормотал Вадюня. – Еще бы «Коррозию металла» вспомнил.
– Да уж, без коррозии тут не обошлось, – процедил я. – Делли, это твой друг. Не знаю, что на него нашло, но общайся с ним сама.
– Егорыч! – только успела крикнуть фея, как дверь, разделявшая нас, с грохотом распахнулась, и на низком крылечке возник мощный хозяин с двуручным мечом, явно выкованным по спецзаказу для отсекания неразумной или, если верить Делли, чересчур разумной драконьей головы с одного удара.
– Я же сказал, прочь!
– Что-то этот фитиль до хрена коптит, – упрямо наклоняя голову, с напором проговорил Ратников. – Тоже мне, лига защиты зеленых от голубых! – Он потянул из ножен свой клинок, явно досадуя, что, отправляясь на ночную прогулку, не прихватил смертоносный «мосберг». – Прикрой дупло, дедуля, кишки простудишь!
– Вадим, – одернула его Делли, – прекрати немедленно! Как ты можешь?!
– А че он!.. – начал было Ратников, но фея его не слушала.
– Громобой Егорьевич, – опасливо поглядывая на мрачно поблескивающую в сиянии чудодейственной травы отточенную железяку, примирительно произнес я, – вы уж извините за столь поздний визит, но дело не терпит отлагательств. Делли может подтвердить. Высок шанс того, что некая злая колдунья похитила принцессу и, утром умчавшись из этих мест на мурлюкском драконе, заманивает в засаду королевича Элизея. Если это так, то только вы можете помочь ему не только уцелеть, но, вероятно, и спасти Машу.
– Не стану я с вами разговоры разговаривать! – по-прежнему резко отчеканил Громобой, поводя острием меча из стороны в сторону. – Изменщики коварные!
– Постойте, дядюшка Громобой! – раздался из глубины избушки приятный девичий голосок, звучавший, однако, на удивление властно. – О чем вы тут баете? – Плечо статного драконоборца, закрывавшего собой почти весь проход, отодвинулось в сторону, пропуская вперед очень юную девушку с золотой косой до пояса и глазами цвета… цвета непередаваемого и невозможного. Цвета морских глубин в солнечную погоду, когда лежащие на дне раковины-жемчужницы отворяют створки навстречу пронзившим синь лучам, спеша наполнить жизнью бережно хранимые драгоценные перлы.
– Ваше высочество!!! – выдохнул граф де Бур, от неожиданности роняя разгонявший ночную тьму фонарь. – Да как же это?!.
– Что с Элизеем? – не обращая внимания на причитания Пино, потребовала девушка. – Говорите скорее!
Я поочередно посмотрел на Делли, на Вадюню и развел руками, не зная, что и сказать. Делли, казалось, была поражена не меньше моего. И лишь невозмутимый Злой Бодун не утратил стоического хладнокровия, спеша взять инициативу в свои руки.
– Здравствуйте! Вы Маша? А я Вадик Ратников. Из Кроменца. Не бывали? Зря, у нас там классно! И крепость есть клевая, ее татары штурмовали. Давайте я вам телефончик свой оставлю…
– Что с Элизеем?! – не обращая внимания на треп незнакомого витязя, упрямо повторила красавица. – Делли, я желаю знать, что с ним!
– Машенька, – перешел на шепот Громобой, однако у старого вояки, привыкшего во весь голос переругиваться с драконами, и самая тихая речь звучала более чем внятно, – а коли это хитрая уловка, чтобы вас из схрона потаенного выманить?
– Ну так, стало быть, они своего добились, – гордо заявила принцесса. – Ответь немедленно, Делли, что с моим суженым?
– Ваше высочество, – в интонации Делли слышалась непреклонная суровость оскорбленной женщины, – я не могу вам и высказать своего негодования! Как прикажете понимать ваше поведение?
– Делли, дорогая моя, – с досадой и несгибаемым напором прервала ее юная коронованная особа, – я очень тебя люблю и благодарна тебе за все, однако помилосердствуй! Элизей в опасности, и не время обсуждать мои прегрешения. Да, я очень виновата перед тобой, но клянусь, тому есть весомая причина. Но об этом позже. А сейчас, Делли, умоляю, не томи меня более!
– Позволь уж мне решать, что и когда делать, дорогая моя воспитанница! Элизей – взрослый мужчина и опытный воин, он сам о себе позаботится. А ты до свадьбы на моем попечении! Сейчас мы отправимся во дворец и сообщим его величеству, что ты, слава Светолику, сыскалась. А уж потом мы с тобой обо всем поговорим.
– Делли, душа моя, – едва не плача от досады, выпалила принцесса, – никакого позже может не быть! Рядом коварный враг, хитрой уловкой вкравшийся в твой круг. Ведомо ли тебе, что прошлой ночью сей переветник-одинец Прокопа схватил да в неведомые тартуры упрятал?
– Послушайте! – Я поднял руку, чтобы жестикуляцией придать словам больший вес, но… Тонкая ручка принцессы взметнулась по направлению ко мне, и на одном из пальцев я заметил небольшой выдающейся красоты перстенек с огненно-красным валом, переливавшимся живым светом, в изящной оправе.
– Ни слова больше! – шикнула на меня фея. – В перстне молния!
Происходящее в ночной тиши начало сильно смахивать на любимую режиссерами вестернов картину: главный герой в белой шляпе, катая желваки на скулах, выходит на пустынную улицу перед салуном, где поджидает его злостный мерзавец в черной шляпе. Наезд камеры на руки, соперники разминают пальцы в непосредственной близости от рукоятей верных «кольтов» (как вариант, «смит-вессонов»). Вот только в моем случае выхватывать нечего, разве что блокнот с записями по делу, в том числе с показаниями Прокопа. Слабая защита. Вряд ли можно надеяться, что она сработает в качестве громоотвода.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
