и манипуляции были ему непонятны или просто неинтересны. «Древний или нет, в Гильдии он не выдержал бы и неделю тренировок».
– Эндри хорошо справляется, – пробормотал Дом, кивнув в сторону стола.
Действительно, оруженосец одержал несколько побед и продолжал сидеть на скамье, даже когда другие выбывали. Но ему явно не нравился поединок, и после победы над более старшим воином Эндри поднял руки и отступил от стола. Сораса не ожидала от него ничего другого.
– А как насчет тебя? – добавил Древний, посмотрев на руки Сорасы. Его взгляд задержался на татуировках, которые она делила со всеми своими собратьями, живыми и мертвыми. – Разве вас не учили этому в гильдии?
– Я скорее перережу человеку горло, чем стану держать его за руку, – отрезала она, пряча ладони. – Кроме того, нас, амхара, не запоминают. Мы созданы для того, чтобы убить и исчезнуть, а не стоять и выпрашивать похвалу.
– Ну, тогда ты станешь первой, – сухо сказал Дом.
Она недоуменно поджала губы.
– Первой?
Он посмотрел на нее так, будто ответ был очевиден.
– Первой амхара, которую запомнят, – небрежно добавил бессмертный, буравя ее взглядом. – Конечно, если мы сможем спасти мир.
«Первой, которую запомнят». Сораса обдумывала эти слова, пытаясь осмыслить их. Казалось, они сплелись в запутанный клубок мыслей. Амхара служили гильдии, наследию величайших убийц, еще лорду Меркьюри, даже друг другу, но никогда самим себе. Никогда кому-то одному. Ни при каких обстоятельствах один не стоял выше других, и особенно выше самого Меркьюри. Превыше всего остального убийцы дорожили славой, но еще сильнее – гильдией. Не в их стиле было подниматься в одиночку и прославлять свое имя за стенами цитадели. Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Даже мысли об этом казались неправильными, они противоречили учениям, вбитым ей в голову и пропитавшим ее плоть.
Затихший среди хаоса пира Дом продолжал смотреть на нее. Он ждал, словно не тронутая бурей гора.
– Такой путь не предназначен для амхара, – еле слышно пробормотала она.
Он пошевелился, свет от камина заиграл на его лице.
– Ты больше не амхара.
Слова были равносильны смертельному удару ножа в сердце. Но в то же время они дарили облегчение. У Сорасы перехватило дыхание, оба чувства боролись внутри нее.
– Я не хочу, чтобы меня помнили, – наконец ответила она, слова прозвучали высокопарно и наигранно. – Меня устроит возможность выжить.
– Согласен, – проговорил Дом, продолжая бесстрастно смотреть на нее. – Мы справимся.
«Он знает, что лжет, – поняла она, отметив, с какой силой Древний сжал челюсти, но промолчала. – Если бессмертный умрет, так тому и быть. Пока жива Корэйн, у Варда есть шанс».
«Хотя этот шанс уже невелик».
Она представила путь, который лежал перед ними, он шел через Трекийские врата, в предгорья Галланда, к заброшенному храму, кишащему мерзкими тварями Таристана. Сложная задача, в которой было слишком много переменных, чтобы даже Сораса могла их просчитать. Она стиснула зубы, борясь с отчаянием, прежде чем оно успело бы овладеть ею.
Неожиданно из-за стола поднялся трекийский лорд, без сомнения, самый крупный человек в зале, выше даже самого Дома. Грозный мужчина с широкой грудью, борода которого была заплетена в две косы, а на каждом запястье красовались толстые железные браслеты, свидетельствующие о его высоком статусе. Он не был чопорным придворным, как лорды в Аскале, которые не знали ни войн, ни лишений. Сораса смерила его взглядом, когда он подошел к ней, его намерение ясно читалось в его серых глазах.
Она сделала глубокий вдох и приготовилась. Обычно она не задумываясь отвергала ухаживания мужчин, но, как сильно они бы ни досаждали ей, она не собиралась никого обижать. Соратники нуждались в поддержке трекийцев. И здесь нужно было действовать крайне осторожно.
Трекийский лорд резко остановился, его глаза метнулись от Сорасы к Дому, стоящему рядом с ней. Он расправил плечи, выпятил грудь и поднял бокал пурпурного вина, который держал в своем огромном кулаке.
– Господин Древний, – произнес он с резким трекийским акцентом. – Я вызываю вас на поединок.
Сораса прикусила губу, борясь со смехом.
Стоявший рядом Дом побледнел. Вместо того чтобы напыжиться, он выглядел так, словно хотел выпрыгнуть из ближайшего окна.
– О да, господин Древний, – сказала рыжеволосая леди, быстро приблизившись к нему. Он вздрогнул, когда женщина взяла его под руку, ее зеленые глаза загорелись. – Мы все слышали легенды о вашей бессмертной силе. Покажите ее нам.
Сораса сильнее, практически до крови, прикусила губу.
– Прошу прощения, – запинаясь, произнес Дом. Он перевел взгляд с лорда на женщину, оба жестом указали на стол для поединков. Многие подняли головы, желая увидеть бессмертного принца в деле. Отцепив пальцы придворной дамы от своей руки, он осторожно высвободился из ее хватки.
– Я не занимаюсь подобным, – наконец произнес Дом, склонив голову в сторону лорда. – Видэры не принимают участия в… – он обвел взглядом стол, указывая на него, – в этом состязании.
– Но таков наш путь, Древний, – мрачно ответил лорд, подавшись вперед, его голос стал немного тверже. Гораздо более настойчивым, чем хотелось бы Сорасе.
– Как и путь Темуриджена, – сказала она, осторожно вставая между ними. На ее лице снова была маска, легко появляющаяся даже по прошествии стольких лет. Мило улыбнувшись и взмахнув ресницами, Сораса неторопливо и осторожно взяла лорда под руку. – Сигилла из Темуриджена превзошла всех за этим столом. Победила ли она вас, милорд?
Трекиец посмотрел на Сорасу, изобразив невинность. Затем усмехнулся и допил вино.
– Нет, не победила, – выпалил он, потопав прочь со все еще держащей его под руку Сорасой.
Краем глаза она уловила вспышку золотого, это Дом следовал за ней, не отступая ни на шаг.
– Позволь мне пригласить тебя на танец, темурийка? – сказал лорд, оттаскивая другого мужчину, сидящего на скамье напротив Сигиллы. Не дожидаясь ответа, он сел, одной рукой продолжая крепко обнимать Сорасу, а другую поставил на стол, приготовившись к поединку.
Сигилла взглянула на Сорасу, ее лицо было непроницаемым. Сораса могла лишь ухмыльнуться.
– Не сломай ему руку, – сказала она на айбалийском, и Сигилла усмехнулась.
Тридцать секунд спустя лорд захромал прочь, сжимая запястье, а Сигилла невозмутимо пожала плечами.
– Мы не сможем сражаться, если ты покалечишь наших собственных солдат, – отругала ее Сораса.
– Но ведь ты ничего не сказала про запястье, – нехотя извиняясь, запротестовала охотница за головами.
В этот момент к ним приблизился Осковко. Принц сел на скамейку.
– Давай-ка решим этот вопрос, Сигилла из Темуриджена? – предложил он, ставя локоть на стол. – Похоже, остались лишь мы с тобой.
Действительно, скамьи опустели, остались только охотница за головами из Темуриджена и принц Трекии.
Остальные присутствующие наблюдали за происходящим, ошеломленные от соперничества, жары и вина. Большинство болели за своего принца, они хлопали ладонями по столу или по бедрам, выбивая ритм военного барабана. Звук разносился по залу, пульсируя, словно кровь, пока даже Сорасе не захотелось присоединиться к нему. Но она сдержалась и отошла от стола, чтобы посмотреть состязание вместе с остальными.
Корэйн перекрикивала шум, собирая
