— Гавриил. Гавриил, пожалуйста, открой глаза.
В ответ ангел всхлипнул и затих.
— Гавриил! Гавриил!!! — закричала я и затрясла неподвижное тело.
— Нет! Нет!!! Это невозможно! Ты же бессмертный! — я не желала верить своим глазам, не хотела верить страшной правде и продолжала трясти любимого.
Неожиданно по глазам больно ударил яркий свет. Я зажмурилась, потом часто-часто заморгала, пытаясь поскорее избавиться от временной слепоты. Когда же это получилось, взгляду открылась странная картина: трое подростков, тех самых, что несколько мгновений назад бросились в пропасть, быстро приближались по странному светящемуся туннелю. Они не шли, а парили на черных кожистых крыльях. Странное подозрение мелькнуло в голове. А когда мальчики остановились возле Гавриила, я с истошным воплем кинулась, чтобы заслонить его собой.
— Оставь, — мягко сказал один из подростков, сверкнув черными, как у Гавриила глазами. — Слишком поздно.
— Нет! — завопила я и прижалась к торсу ангела. Сердце не билось. О, Господи! Только не это!
— Отпусти его, — бесстрастно произнес другой подросток.
И тут я вспомнила. Зернышко! Повинуясь внутреннему инстинкту, вытащила зеленое зернышко и приложила к груди Гавриила. Давай, давай, живи!
В следующий миг ангел вздрогнул, судорожно вздохнул и открыл веки. Две черные бездны превратились в светло-карие глаза, которые ему удивительно подходили.
— Гавриил! — Обвила я руками любимого. — Ты жив!
— И останусь таковым, если ты не задушишь меня… — прозвучал сдавленный голос. Я в испуге отпрянула. Ангел улыбнулся, — Наверное, останусь…
Взгляд Гавриила и мой обратились к новоявленным ангелам смерти.
— Точно останешься, — поправил третий подросток и глянул в крохотный блокнотик. — А теперь самое время вернуться в сад Всевластия. Нам нужно пятьдесят цветов Смерть.
— Но… — Я безуспешно попыталась облачить собственную догадку происходящего в слова. — Это значит…
— Это значит, что я больше не ангел, — пояснил Гавриил. — И теперь могу, наконец, обрести то, о чем так долго мечтал.
— Смерть? — испуганно уточнила я.
— Нет, — шире улыбнулся Гавриил. — Любовь и счастье.
Нестерпимое желание обнять любимого прервал шепелявый окрик пришедшего в себя Андрея:
— Ражвяжите меня!
Я беспомощно поглядела на Гавриила. Тот молча поднялся на ноги и подошел к пленнику.
— Ражвяжи! — потребовал тот.
Но вместо помощи, Гавриил внезапно ударил пленника по затылку. Голова Андрея упала на грудь.
— Зачем? — нахмурилась я.
— Он слишком много видел. Следует помочь ему забыть все это. До того, как он снова придет в себя.
— Но как?
— С помощью Забвения. Ты еще не работала с ним?
Я помотала головой.
— О-о, — усмехнулся Гавриил, — этот экземпляр куда забавнее Уродства.
Эпилог
Проснулась я рано. Поцеловала спящего Гавриила и тихонько слезла с кровати. Накинула халат и подошла к окошку. Дивное свечение сада меркло, уступая место великолепному рассвету, перекрашивающему небо в бледно-розовый цвет с лиловыми всполохами. Сердце радостно затрепетало. Я спустилась вниз и переоделась в приготовленную еще с вечера одежду. Все-таки здесь маловато места для двоих. Конечно, можно было бы переселиться к Розалии, но у меня не хватало сил даже кофейничать под цветочным пологом Спокойствие и Смирение. И дело было вовсе не в защите дома, что в темное время суток и на порог не подпускало…
Пока пила чай, составленный по рецепту наместницы, включила телевизор. Симпатичная дикторша бесстрастно рассказывала, что вчера вечером старый смотритель музея обнаружил внезапное исчезновение старинного особняка на окраине города. Ученые призвали не волноваться и без труда переквалифицировали мистическое происшествие в редкий, но вполне объяснимый с научной точки зрения факт. Согласно их версии, под зданием образовалась воздушная подушка, в которую дом и провалился.
Я грустно улыбнулась — три недели прошло, а они только сейчас обнаружили, что обитель Гефры исчезла — и внезапно вздрогнула, вспомнив, с каким ужасающим грохотом старинный особняк поглотила расщелина забвения и тут же зарубцевалась, лишь только Гавриил, я и Андрей оказались вне каменных стен. Розалия… Липок… Впрочем, не время хандрить. Я отставила чашку и направилась в самый центр сада, уже неплохо ориентируясь в затейливом расширении пространства и все меньше прибегая к подсказкам дневника. Ноги сами несли к нужному месту, время от времени поднимая с травы ворох слабо блестящих брызг. Восторг переполнял душу, стоило остановить взгляд чуть дольше на каком-нибудь из удивительных растений. Интересно, это когда-нибудь пройдет? Не хотелось бы потерять интерес к саду подобно бабушке.
Наконец, я оказалась у почти погасшего серебристого стебля, увитого курчавыми золотистыми усиками. Разыгравшийся ветерок сгибал его то влево, то вправо. Но сейчас меня интересовало совсем другое. Я выдохнула и резко посмотрела на невысокий холмик рядом с Сердцем Садовницы.
— Привет, дорогие мои…
— Ну, как они? — Я вздрогнула от неожиданно прозвучавшего вопроса. Гавриил подошел ближе и обнял меня.
— Вроде неплохо.
— Твоя заслуга, — прошептал он и уткнулся носом в мои волосы. Шумно вдохнул.
— Всего лишь выращиваю растения — Пожала я плечами, но от улыбки так и не смогла избавиться. О применении настоя из пророщенного зернышка Возрождение мы негласно умалчивали.
Сиреневую траву почти полностью закрывал восхитительный куст розалии, рядом с которым рос странный рыжеватый цветок, название которого не знала даже тетрадь садовницы. Он был нескладен и непропорционален, а у самого бутона стебель сильно утолщался и напоминал крохотный горбик. Но от этого недостатка я собиралась растение избавить с помощью подаренного на днях Рони и Пьером лепестка красоты. Привью, как только бутон распустится.
