боявшийся популярного генерала, используя эту бумагу, объявил Корнилова мятежником и назвал все это «Корниловским мятежом»!
Он отправил в Ставку телеграмму, в которой требовал от Корнилова сдать должность генералу Лукомскому и выехать в Петроград. Лавр Георгиевич отказался, заявив при этом: «Русские люди! Великая наша Родина умирает… Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения великой России, и клянусь довести народ – путем победы над врагом – до учредительного собрания, на котором он сам решит свою судьбу и выберет уклад новой государственной жизни».
Корнилов выпустил воззванием, в котором обвинил в провокации самого Керенского.
Начальник Генерального штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант А. Лукомский в своих воспоминаниях, изданных в Берлине в 1922 году, писал об этих событиях следующее: «Генерал Корнилов… возмущенно стал мне рассказывать, что Керенский его водил за нос, явно не желая выполнить свое обещание и провести в жизнь его требования… Пора немецких ставленников и шпионов, во главе с Лениным, повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать, да разогнать так, чтобы он никогда не собрался. Против Временного правительства я не собираюсь выступать. …Я лично ничего не ищу и ничего не хочу. Я хочу только спасти Россию и буду беспрекословно подчиняться Временному правительству» (Лукомский А. С. Воспоминания генерала А. С. Лукомского. Т. 1. Берлин, 192.
В конце августа в газетах был опубликован Указ Временного правительства Правительствующему Сенату: «Верховный главнокомандующий генерал от инфантерии Лавр Корнилов отчисляется от должности Верховного главнокомандующего с преданием суду за мятеж».
В эти дни поэтесса Зинаида Гиппиус записала в своем дневнике: «…Ведь уже в первого момента всем видно было, что нет никакого «корниловского мятежа». …Бесспорно, ожидался в Петрограде – самим Керенским – большевистский бунт, ожидался ежедневно… С того момента, как на всю Россию раздался крик Керенского об «измене» главнокомандующего, – все стало непоправимо… Кончен бал» (Гиппиус З. Н. Живые лица. Кн. 1. Тбилиси, 1991).
«Мятеж Корнилова» А. Керенский «подавил» без труда. Вся верхушка Юго-Западного фронта во главе с генералом Корниловым была арестована и помещена в тюрьму местечка Быхов, но тем самым Керенский лишился поддержки армии. После этого на заседании Временного правительства он выступил с требованием для себя диктаторских полномочий.
«Как такое может быть? – недоумевал Николай Лоза. – Какой, к черту, мятеж! Любому офицеру понятно, что Лавр Георгиевич хотел восстановить в армии прежнюю дисциплину».
В Москве сообщение газет о контрреволюционных действиях Корнилова не вызвало особых брожений на улицах. Обыватели скорее недоумевали. Зато активизировали свою деятельность грабители, которые с вводом военного положения по ночам устраивали грабежи прохожих под видом обысков и проверок документов.
Вскоре в газетах стали появляться обвинения в сфабрикованности «дела генерала Корнилова». От спровоцированного Керенским «мятежа Корнилова», как оказалось, выиграли только большевики.
Каким подарком оказался сфабрикованный «Корниловский мятеж» для большевиков! В. Ленин немедленно стал главным защитником завоеваний Февраля, потому что в Петрограде всем мерещилась контрреволюция. Ленин отправляет из Финляндии, где скрывался в то время от Временного правительства, секретное письмо, в котором требует от питерских рабочих вооружаться. Требует бить офицеров, которые поддерживают Корнилова, требует закрытия буржуазных газет.
По поводу «Корниловского мятежа» В. Ленин писал в Центральный комитет РСДРП: «…Восстание Корнилова есть крайне неожиданный… и прямо-таки невероятно крутой поворот событий. Мы говорим: «надо учесть момент», сейчас свергать Керенского мы не станем. Теперь главным стало: усиление агитации… Мы должны предъявить требования к рабочим, солдатам и к крестьянам, увлеченным ходом борьбы против Корнилова. Увлекать их дальше, поощрять их избивать генералов и офицеров, высказывавшихся за Корнилова… требуя активной и активнейшей, истинно революционной войны с Корниловым. Развитие этой войны одно только может нас привести к власти» (Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 34. М., 1963).
Действительно «мятеж» генерала Корнилова проложил большевикам дорогу к власти. В связи с «корниловскими событиями» офицерский состав армии – снова стал мишенью для травли, оскорбительных выпадов и незаслуженных обвинений, когда офицеров убивали без суда и следствия. Армию обезглавили… У офицерского состава вынули душу…
30 августа А. Керенский назначил командующего Московским военным округом полковника А. И. Верховского военным министром. В это же время было принято постановление: «Назначить чрезвычайную комиссию для расследования дела о бывшем верховном главнокомандующем генерале Корнилове и соучастниках его, учинивших явное восстание».
Через несколько дней, 2 сентября офицерам Интендантского управления было объявлено, что подполковник К. И. Рябцев назначен командующим Московским военным округом, с производством в полковники.
Константин Иванович Рябцев родился 14 мая 1879 года в селе Гусь-Парахино Касимовского уезда Рязанской губернии в семье священника. Учился в Рязанской духовной академии, но не закончил ее. В 1900 году поступил на военную службу вольноопределяющимся во 2-й Закаспийский стрелковый батальон Туркестанского 17-го стрелкового полка. В 1901 году поступил в Тифлисское пехотное юнкерское училище. Выпущен подпоручиком в 121-й пехотный Пензенский полк в 1904 году. Участвовал в русско-японской войне. С 1917 года – поручик. С 1911 года – штабс-капитан. В 1912 году окончил Императорскую Николаевскую военную академию по 1-му разряду.
В Первую мировую войну служил в штабах 1-й и 10-й армий. В декабре 1914 года получил чин капитана. В декабре 1915 года – подполковник. В 1916 году состоял при Главной квартире румынской армии. Награжден двумя орденами Святой Анны и двумя орденами Святого Станислава.
С начала июля 1917 года начальник штаба Московского военного округа. По политическим убеждениям – правый эсер.
Наступила осень 1917 года…
Залитые осенним солнцем, то теплым, то прохладным, улицы Москвы укрылись багрово-золотистым покровом опавшей листвы. Тихий шелест листопада напоминал, что пришло «бабье лето». Древняя столица затихла, устав от митингов и демонстраций. Одно слово – Первопрестольная, не Петроград.
А в Петрограде 1 сентября 1917 года Ф. А. Керенский незаконно провозгласил Россию республикой, а себя министром-председателем и Верховным главнокомандующим, совершив окончательно узурпацию власти. Был образован временный чрезвычайный орган верховной власти – Директория («Совет пяти»). В состав Директории вошли: министр-председатель А. Керенский, министр иностранных дел М. Терещенко, военный министр А. Верховский, морской министр Д. Вердеревский, министр почт и телеграфов А. Никитин.
Но это не спасло положения. Временное правительство умирало… Торжествовала демагогия и жалкая утопия… Угар невежественных масс… Крушение Временного правительства не вызывало ни малейшего сожаления…
Как писал Георгий Иванович Гончаренко в романе «Красный хоровод»: «Восемь месяцев власти Временного правительства оказались… карнавалом с блестящим фейерверком речей, с цветами маниловского прекраснодушия, с огнями жалких революционных утопий, с серпантином несбывшихся ожиданий…
Но облетели цветы…
Догорели огни…
Наступили скверные будни…»
Попытки А. Ф. Керенского остановить анархию потоками бесплотных словоизвержений внушало
