потом стало известно, быстрый и тихий большевистский переворот петроградские обыватели и не заметили. В своих дневниках очевидцы писали: «Ночью опять стреляли», что для столицы было уже делом обыденным. В тот день в столичных театрах шли спектакли. На сцене Мариинского театра – новый балет с прославленной балериной Красавиной, пел Шаляпин, в Александринском театре Мейерхольд возобновил постановку «Смерть Ивана Грозного», ведомства и министерства исправно функционировали, магазины были открыты… Но еще 17 сентября 1917 года главы дипломатических ведомств союзников России получили предписания своих представительств не вмешиваться в то, что будет происходить в столице.
Зимний дворец, превращенный еще в 1915 году по решению Николая II в госпиталь, в парадных залах которого Николаевском, Аванзале, Фельдмаршальском и Гербовом размещались лазаретные койки на тысячу человек, а в Малахитовом зале которого заседало Временное правительство, никаким оплотом Временного правительства не был и, по существу, не охранялся, особенно со стороны Невы. Со стороны же Дворцовой площади находились 2–3 роты юношей-юнкеров, 137 ударниц женского батальона, сформированного Керенским, и 40 инвалидов георгиевских кавалеров, которые не оказали никакого сопротивления отряду большевика Антонова-Овсеенко. Стреляя по Зимнему дворцу, Антонов-Овсеенко по существу стрелял по госпиталю с тысячью ранеными русскими солдатами, а показываемые в советских кинофильмах сцены массового штурма укреплений перед Зимним дворцом являются постановочными кадрами Эйзенштейна из его художественного кинофильма «Октябрь».
Да и укреплений никаких на площади перед дворцом не было, а были запасенные на зиму для отопления госпиталя штабеля дров, которые защиты собой не представляли, а в случае возгорания могли только дополнительно ранить людей. На фотографиях Дворцовой площади той поры, хорошо видны эти сложенные в поленницы дрова.
Переворот организованный твердой опытной рукой Л. Троцкого был проведен быстро и умело. И. В. Сталин позже писал: «Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом тов. Троцкому».
Когда в годы перестройки в СССР впервые заговорили о «большевистском перевороте 1917 года» вместо привычного «Великая Октябрьская социалистическая революция», слышать это было, кажется, даже крамольно. Но работая над книгой, я выяснил, что В. Ленин 6 ноября 1918 года на торжественном заседании Совнаркома начал свою речь словами: «Мы собираемся сегодня… чтобы праздновать годовщину Октябрьского переворота».
Когда и как «переворот» превратился в «революцию»?
Словосочетание «Великая Октябрьская социалистическая революция», к которому приучали советских людей более 60 лет, появилось не сразу. В стилистике первых месяцев советской власти употреблялось словосочетание «Октябрьский переворот». Именно В. Ленин настойчиво формулировал миф о новой Октябрьской революции. На II Съезде Советов Ленин впервые употребил выражение «возникновение… второй Октябрьской революции». Словосочетание «Октябрьский переворот» и «Октябрьская революция» встречались одновременно в статьях Л. Каменева, И. Сталина, Л. Троцкого. До конца 1920-х годов общеупотребительными были оба термина.
Но уже к середине 1930-х годов в докладах и речах на официальных заседаниях стал звучать термин «Октябрьская революция». Нарком просвещения РСФСР А. Бубнов на совещании историков в марте 1934 года подчеркивал слова Сталина, что «нельзя называть нашу социалистическую революцию в России просто революцией Октябрьской – ее надо называть и трактовать как революцию социалистическую, революцию советскую».
В 1936 году происходит уточнение и появляется термин «Великая Октябрьская социалистическая революция».
Окончательную точку поставил И. В. Сталин в 1938 году на страницах «Краткого курса истории ВКП(б)» в чеканной формуле: «Великая Октябрьская социалистическая революция победила». А эпохальность штурму Зимнего дворца в дальнейшем обеспечили советская литература и кино. Одним словом – мифотворчество.
По злой иронии судьбы, бенефис артиста Александра Вертинского состоялся в Москве 25 октября 1917 года, в день большевистского переворота. А через несколько дней Вертинский стал очевидцем вооруженного столкновения, вошедшего в историю как «кровавая московская неделя», сторонников большевиков – рабочих «Красной гвардии» и солдат московского гарнизона, с добровольцами из офицеров, юнкеров, учащейся молодежи, штаб которых располагался в Александровском военном училище на Арбате, где формировались отряды добровольцев из студентов, гимназистов и реалистов старших классов. «Арбатские юнцы» стали, как считают некоторые историки, первыми белогвардейцами: в те роковые дни бойцы вооруженных студенческих отрядов, чтобы узнавать своих, крепили к одежде белые ленты – отсюда и название «Белая гвардия».
Через сто лет московские «белоленточники», собирающиеся на митинги по интернету, сторонники «западных ценностей», оппозиционеры к действующей российской власти, готовые бороться с «властью» до последнего знака препинания в Твиттере и Фэйсбуке, ничего общего не имеющие с проливавшими свою кровь за Россию в октябре 1917 года молодыми людьми и присвоившие символику этих людей, выглядят, по крайней мере, нелепо и жалко…
Когда я прикоснулся к событиям становления советской власти в Москве, то понял, что совершенно не знаю, что же происходило в Москве осенью 1917 года. Обратился к энциклопедиям. В Большой Советской Энциклопедии (т. 24, с. 126) читаю: «Восстание, начатое 24 окт. (6 нояб.), развивалось по ленинскому плану стремительно и победоносно (карту см. на вклейке к с.128). Утром 25 окт. (7 нояб.) ВРК опубликовал написанное Лениным воззвание «К гражданам России» о победе революции».
Ни слова о московских событиях. Читаю Детскую энциклопедию в редакции 1965–1968 годов. Здесь уже поподробнее: «Огромное значение имела победа революции в Москве. В течение недели после Октябрьского восстания в Петрограде здесь шли упорные бои. Офицеры, юнкера, буржуазная учащаяся молодежь – до 20 тысяч хорошо обученных и вооруженных людей – составили боевую силу контрреволюции. Немало жертв понесла революционная Москва в схватках тех дней. Среди них – молодой красногвардейский командир Петр Добрынин, одна из руководительниц рабочей молодежи Москвы скромная и бесстрашная Люся Лисинова и многие другие герои. Вдохновленные победоносным восстанием в Петрограде, рабочие и революционные солдаты Москвы решительно поднялись против контрреволюции. Восстанием руководил Военно-революционный комитет, направляемый партийным боевым центром, в который входили М. Владимирский, М. С. Ольминский, И. А. Пятницкий, ученый-астроном П. К. Штернберг, Е. М. Ярославский и другие видные большевики.
На помощь московскому пролетариату прибыла из Петрограда группа балтийских моряков и революционных солдат. …3 ноября 1917 г. контрреволюция была разгромлена. Москва, в то время вторая столица страны, праздновала победу революции».
В патриархальной Москве, где тогда проживало около 2 миллионов человек, где деревянные дома и мостовые соседствовали с новыми промышленными заводами и фабриками, становление советской власти проходило иначе, чем в Петрограде. Руководство московских большевиков занимало более осторожную, чем ЦК партии, позицию: в частности, еще накануне решающих событий в Петрограде оно выступало против вооруженного захвата власти. В Москве Совет рабочих депутатов не был объединен с Советом солдатских депутатов, и если первый находился
