Уже задумывался ранее об открытии училища повитух для женщин. Нужно было какое-то системное образование для того, чтобы принимать роды. Или систематизировать опыт многих из тех женщин, что постоянно принимают роды на дому. Уверен, что наличие в России профессиональных акушерок должно снизить детскую смертность, как и летальность рожениц. И такое училище уже должно открыться. Нужно будет у Кашина уточнить этот момент.
— Как она, Иван Антонович? — спросил я у медикуса.
— Все хорошо, Ваше Величество! Были ложные роды. Думаю, что дня два-три и Иоанна Ивановна родит, — отвечал Кашин.
— Хорошо было бы после погребения императрицы! — вслух подумал я.
— Ха-ха… простите, Ваше Величество! Это от нас не зависит, а ускорять рождение ребенка не стоит, время еще есть, — отреагировал на мои слова доктор.
Иван Кашин вел себя с сильными мира сего, даже со мной, императором, развязно. Мог посмеяться в моем присутствии, мог и Ивана Шувалова выгнать вон из покоев Елизаветы Петровны, когда та еще была жива. Я относился к этому, как к профессиональной деформации. Доктор должен забывать о статусе, когда перед ним больной человек. Иначе пациент начнет сам себе выписывать лекарства.
— Я понял Вас, Иван Антонович. Будьте подле госпожи и неустанно следите за ее самочувствием! — сказал я а Кашин поклонился.
— Петр… — в комнату вошла Иоанна и первым заметила меня, потому, видимо, хотела обратится по имени, но стушевалась из-за присутствия доктора. — Ваше Величество! Я рада приветствовать Вас!
Женщина изобразила книксен, но выходило явно не так складно, как это могла делать Иоанна до беременности.
— Сударыня, не утруждайте себя, прошу присядьте! — сказал я и покосился на Кашина.
— Позвольте, Ваше Величество, мне ненадолго откланяться, — правильно расценил неловкость и мою и хозяйки комнаты Кашин.
— Конечно, Иван Антонович, чуть позже я хотел бы посмотреть на лазарет, что оборудован под нужды прививания! — сказал я уже не замечал медикуса, который, стараясь не поворачиваться ко мне спиной, выходил из комнаты.
— Я рада, что ты приехал! — сказала Иоанна и улыбнулась.
— Скоро мы не будем надолго расставаться! — сказал я и поцеловал будущую жену.
Свои терзания и сомнения я отметал. Мне нужна такая женщина, которая не станет чинить козни, на действия которой я не буду оглядываться. И не потому, что у нее не будет пособников, или из-за фактического ареста, а потому, что и мыслей таких не может возникнуть. Никакой коронации, но венчание двух человек!
Такая Иоанна? Да! И не только!
Иоанна из рода Обиличей! Вот как поработали составители генеалогического древа генерала Шевича! Как же все совпало! Дед Иоанны имел фамилию Кобилич, наиболее вероятную той, что носил легендарный герой битвы на Косовом поле. Да, это не княжеская фамилия, но Милош Обилич, а по некоторым данным, Кобылич, святой, герой битвы с османами, убивший, ценой своей жизни, султана Мурада.
Ломоносов убеждал меня, что сильно выдумывать не было необходимости, Кобыличи отслеживаются в военном сословии минимум до XV века и всегда кичились тем, что они потомки того молодого воина, который, оказывается, успел оставить потомство. Так что жениться я собрался не на худородной даме, а на прапра и еще раз двадцать «пра» внучке великого воина и святого. Даже есть собранные документы, отправлены запросы в Венскую библиотеку за подтверждениями. И Австрийцы обязательно подтвердят. Чего им стоит поддержать фальсификацию, когда на кону сохранение самой австрийской государственности, что будет крайне сложно сделать без России.
— Ты уходишь? — спросила Иоанна.
— Да, ты же знаешь, что послезавтра погребение и я должен уже завтра утром быть рядом с гробом тетушки и не покидать его. Я и приехал, чтобы увидеть тебя…- говорил я, но обличительная улыбка Иоанны остановила мое словоблудие.
— Ты приехал посмотреть на военные новики и уже уехать с гайдуками отца, егерями и своими казаками, которые должны стоять в караулах во время церемонии! — сказала моя женщина.
— Да! И ты должна понимать, что так будет и впредь. Я не могу быть только твоим, я принадлежу России. И с этой госпожой тебе придется меня делить, — я улыбнулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если только с этой дамой? То я готова с ней подружиться и не чинить препятствий в вашем общении, — Иоанна посмотрела на меня пронзительным, прожигающим взглядом. — Иди уже!
— Не рожай без меня! Я приеду сразу, как только смогу, после церемонии! — сказал я и спешно ушел, чтобы не остаться тут до ночи.
Было еще светло и времени для того, чтобы посмотреть на некоторые военные новшества, должно хватить. Эти нововведения предполагалось применить на самой важной войне во время моего правления. Скорее всего, именно этот конфликт и станет определять будущую конфигурацию на международной арене. И пусть мы сдали пешку на игровой доске, когда Фридрих ударил и разбил две русские дивизии, но есть немало фигур, которые еще сыграют в этой партии.
В сущности, было три ноу-хау. Первая — ракеты.
Принцип ракет был известен еще сто лет назад, минимум. Литвин, или поляк, но житель Речи Посполитой, Казимир Сименович в своей работе «Великое искусство артиллерии» описал многоступенчатую ракету. Секунд-майор Матвей Мартынов, ротмистр Михаил Данилов и бригадир Иван Глебов [реальные персонажи, артиллеристы-профессионалы, часто привлекавшийся для создания фейерверков ] были так впечатлены быстрым повышением чинов, что изучили не только книгу Сименовича, но в сотрудничестве с Академией наук, обнаружили еще немало свидетельств о принципах ракет. Их просто никто не собрал, но этим оружием сильно не удивишь.
Тем более, что в этой войне, если история будет развиваться по схожему сценарию, что я знал, Россия станет не единственной страной, которая применит ракеты в бою. Индийское княжество Майсур вполне эффективно будет засыпать ракетами английские колониальные войска. Потом ракеты поступят на вооружение наполеоновской армии и будут в различном исполнении помогать корсиканцу одерживать свои победы.
Наши ракеты, смею надеяться, должны быть более эффективными, так как сразу идут в железном корпусе и имеют неплохой заряд, даже больше, чем артиллерийская бомба. Пусковые трубы выполнялись из железа. Движителем для ракеты станет комбинированное топливо из ингредиентов, состоящих в том числе из пороха и керосина.
В единичным применении, оружие малоэффективное, но при массовом пуске, такая атака способна повергнуть в шок и трепет противника, заставить его не только терять живую силу, но и вообще сомневаться в необходимости сопротивления.
Пуски ракет показали, что они преспокойно летят и на три километра. По крайней мере, дальше просто не стреляли, уже было опасно куда-то попасть, или вообще в кого-то.
Вторым новшеством, которое должно использоваться на войне, станут воздушные шары. Братья Монгольфьеры уже, наверное, родились, явно еще не задумываются об открытиях, но мне принцип изобретения был известен. Некогда я не раз побывал в корзине воздушного шара. Проблема крылась даже не в материале полотна для шара, не в водороде, а в том, как этот водород нужно подогревать, чтобы не получилось побывать в воздухе только десять-пятнадцать минут, пока водород не охладеет. Керосинка! То есть ее принцип действия, вот что помогает! И я обязательно, в ближайшее время, озабочусь созданием бытовой керосиновой лампы. Где только брать керосин? Одно дело выгнать его для двух воздушных шаров, иное, пускать в продажу тысячи керосиновых ламп. Что там с Баку? «Бакунаш!» или еще нет?
Ну и третье новшество — козназарядная винтовка. Этого оружия мало, только дюжина. Но оно уже есть! И это главное. Созданию нарезных… можно назвать и винтовок, сильно помогает водяная рама. Да и процессы улучшения стали, запущенные мной еще несколько лет назад, дают свои результаты. Так, может и не станет разрывать ствол новый бездымный порох.
С последним туговато, даже трагично. Два месяца назад сгорела лаборатория, в которой трудились молодые химики и набегами появлялся и сам Ломоносов. Видимо, они подошли к решению задачи, так как то, что причиной взрыва и последующего пожара, стало взрывчатое вещество, без сомнений. Парней жалко, двое погибло, еще трое получили серьезные ожоги. Но технологический прогресс он такой… По сути, своеобразная война с потерями личного состава из ученых. Природа не сразу раскрывает свои тайны, требуя, порой, собственную жертву.
