спать, василек!
– Да, пожалуй надо, – согласилась я, почувствовав, что и правда ужасно устала. – А ты?
– Пойду ли я спать с тобой? – с усмешкой спросил Данила и поднялся, потянулся, подступая вплотную. – Нет, Люська, и не умоляй об этом даже. Я промотнусь тут по городу, хочу нам пару-тройку помощников найти.
– Откуда бы им взяться? – удивилась я. – Ты же сам сказал, что чокнутых нет связываться с вампами, которые потом до скончания века преследовать станут и мстить.
– Так это же за убийство Петшы, Люсь, а я их для другого искать буду. Что-то мне подсказывает, что сестра твоя добровольно крови тебе своей для использования в Чаше не даст.
– Не даст, – со вздохом согласилась я.
– Ну вот я и найду помощников, чтобы ты получила то, что хочешь.
Он произнес это “ты” и “хочешь” как-то очень нарочито подчеркнуто. Да, прав ведь, сама Мируна обратно Леной становиться желанием не горит. Но какие у меня… у нас варианты? Забить вообще я тоже не могу, ведь все четко и понятно – ее жизнь в обмен на Чашу. И что, просто выкупить ее жизнь и позволить остаться этой кровососущей тварью, да еще и подставиться под репрессии отдела, что очень вероятно могут последовать, не говоря уже о последствиях еще и от появления самого артефакта.
– Так, я все же спать, – пробормотала, чувствуя, что хочется уже схватиться за гудящую от мыслей голову и об стену ею побиться.
– Ага, буду к вечеру, василек, – махнул мне рукой ведьмак, направившись к лестнице.
Как ни странно, уснуть мне удалось, или, скорее уж, провалиться в забытье, правда ненадолго.
– Да хоть бы чуть погодил, ирод ты препоганый, – пробилось в сознание гневное бормотание Альки.
– Пш-ш-шел проч-ш-ш-ш! – зашипел ему в ответ Фанирс. – У меня донес-с-сение!
– Во-во, лишь бы доносить ему, у-у-у, мордофиля ты стервятная!
– Алька! – просипела я, садясь, но еще не в силах разлепить веки. – Кофе!
– С-с-сдрава будь, хос-с-сяйка! – Cкользнул темной кляксой к моим едва спущенным с кровати ногам амфиптер. – В дому вампирском все, кроме охраны и рабов отошли ко сну, и я к тебе примчался.
– Было что-то из того, о чем я тебе говорила?
– С-с-скандал был з-с-снатный, хос-с-сяйка.
Неужели хоть что-то из моих слов добралось до задуренного сознания сестры и она устроила разборки? Божечки, хоть бы только это против нее же не обернулось! Ну что я за дура, не могла промолчать и не вываливать правду эту напоследок! Вот прав Волхов в том, что ни черта-то я собой владеть еще не умею, дура такая импульсивная!
– У кого с кем? – спросила настороженно, избавившись от сонливости моментально.
– Маг, чей з-с-сапах бывал уже в твоем дому? и тамош-ш-шний владыка из-с-сволили ругатьс-с-стся и ой как с-с-вирепо.
– Из-за чего?
– Владыка молвил, что деву Мируну не отдас-с-ст ведьме, а маг с-с-с ним с-с-спорить с-с-стал. Твердил, что Чаш-ш-ша важнее девки, что пус-с-сть он выбирает чего больше хочет – клан или девку, каких у него уже с-с-сотни были и ещ-щ-ще будут. Но владыка раз-с-сбуш-ш-шевалс-с-ся и велел магу мес-с-сто с-с-свое помнить. Мол, он уже почти кланом владеет и с-с-своей волей может любые договоры руш-ш-шить. И ежели он желает и девку с-с-себе нас-с-совс-с-сем и верховодс-с-ство, то дело покорного вас-с-салла дать ему вс-с-се желаемое.
– Моя сестра… то есть та вампирша присутствовала при том разговоре?
– Да, хос-с-сяйка.
– И что? В смысле как она реагировала?
– С-с-стояла за с-с-спиной владыки и улыбалас-с-сь. Не гневайс-с-ся на меня, хос-с-сяйка. – Облик сумеречного потерял объем, и он буквально размазался темным пятном по толстому ковру.
– На тебя-то за что? – вздохнула я, справляясь с неожиданно сильной волной раздражения, а все потому, что она с силой у нас вышла синхронной.
– Еще что-то было интересное?
– Владыка и вампирш-ш-ша удалилис-с-сь в его личные покои и предалис-с-сь там…
– Стоп! Никаких подробностей! – Выставила я перед собой руку, почувствовав приступ тошноты, от даже молнией мелькнувшей картинки, как моя сестра оказывается в лапах похотливого кровососа. И, возможно, тоже пьет кровь.
Вообще-то немного лицемерно, Люся. Вспомни, что сама готова была творить в том отеле с Данилой и с каким алчным голодом думала о его вырванном сердце.
– Я их покинул и пос-с-следовал за вз-с-сбешенным магом. Он спустился в подз-с-семелье, в с-с-свою лабораторию, наложил полог без-с-смолвия и стал творить нечто, кажетс-с-ся, разные мелкие боевые артефакты, но точно мне неведомо. Потому-то я и вернулс-с-ся.
– Правильно сделал, Фанирс. Спасибо.
– Мне продолжить с-с-слежку?
– Только если она уже не истощила твои силы.
В неожиданно возникшей тишине амфиптер не просто вернулся к прежнему объемному виду, но на пару секунда даже утратил любую размытость очертаний, становясь вполне себе нормально выглядящим маленьким драконом, который натурально вытаращился на меня.
– Моих с-с-сил вполне дос-с-статочно для с-с-слежки хоть до полнолуния, – справившись с собой, прошелестел он.
– Тогда возвращайся туда и ко мне прилетай, только если появится новая информация или они куда-то переместят Мируну… ну, или произойдет что угодно с ней связанное.
– Слушаюсь.
– О, постой! А там разве нигде не было еще одной женщины… – Люся, не тупи, судя по тому, что рассказано мне было о Петше, там должны быть десятки женщин. – В смысле тоже повелительницы… владычицы…, короче кого-то, кого звали бы Антонией?
– Не видел, но слышал ропот слуг и рабов о том, что быстрее бы повелительница от сна своего очистительного очнулась, потому как власти владыки они боятся очень, ибо характер у него крут и несдержан он, и как бы всем не пришлось вскоре бежать и новое место искать осесть.
Вот оно как. Выходит, у Войтовичей сейчас все как в поговорке – “кот из дома – мыши в пляс”. Антония в каком-то там очистительном сне, а Бувье и ее великовозрастное или скорее уж древнее дитятко задумали провернуть некую гадость. Чего они могут хотеть? По классике небось, власть, могущество. Рихар что-то там про свободу красиво задвигал. Значит, ему свобода, потому как надоело в вассалах у клана и в любовниках у Антонии ходить, а
