настолько высокий, чтобы меня не заметить, тем более я слишком громко крикнула.
Виктория – так звали эту «силиконовую долину» – оказалась рядом с забором и, вероятно, привстав на носочки, выглядывала из-за него.
Я чуть не раскрошила собственные зубы, так сильно стиснув челюсти. Но вынужденно вежливо улыбнулась и оглянулась.
– Ух ты, надо же! Виктория? Не ожидала вас тут встретить… А я с подругой… вот малину собираю…
– Вы так не осторожно… Чем вам помочь?
– Нет, что вы, ерунда,– отмахнулась я, выбираясь из кустов и перевязывая парео на шее. А сама краем глаза пыталась уловить движение за забором: не хотелось бы, чтобы меня заметил Заварский. Но, очевидно, он был не настолько любопытен, как его спутница.
А Виктория ещё плотнее прижалась к забору, ухватившись за доски своими гелевыми ноготками, и с улыбкой доверительно заговорила:
– Я вас при следующей встрече хотела поблагодарить от всего сердца, но раз уж увиделись… Огромное вам спасибо! Меня прямо распирает!– округлила она глаза так, что чуть наращённые ресницы не посыпались.– Всё, как вы и сказали: только я начала думать не о мужчине, а о том, как разнообразить свою жизнь, тут же подвернулся шикарный вариант! И главное, мы давно знакомы, я даже не ожидала, что он сам позвонит. А теперь, представляете, я помогаю ему с дизайном спальни!
Виктория вытянула руку в направлении дома, и я поняла, что это усадьба Заварского.
– Это же здорово: совместная работа нас сблизит ещё сильнее, а там и до всего остального недалеко… Он такой лапочка!– украдкой оглянулась она и зажмурилась.
«Ага, лапочка, как же…– едва не скрипя зубами, подумала я, рассматривая широкие окна второго этажа и представляя за ними его спальню.– Блин, и почему блондинкам везёт, а я лишь локомотив для таких? Почему я сама не блондинка?»
Виктория расщебеталась, как соловей, расписывая хорошо знакомого мне мужчину. И я вдруг поймала себя на мысли, что испытываю полное удовлетворение от того, что Мирон ещё не переспал с этой фифой. И тут же себя одёрнула: «Тешусь иллюзорными надеждами, а сама от ревности и эту дуру придушить готова. Сама стала собакой на сене. Ненавижу такую себя. Вот жила же нормально! Какой бес дёрнул поехать на этот корпоратив?! Знать бы не знала!»
Заметив движение за забором, я потеряла терпение от рассказа Виктории и оглянулась. А увидев бегущую Татьяну, быстро проговорила:
– Виктория, я напоминаю вам о повышенном потенциале. Вы обратили внимание на одну задачу, но совершенно забыли о другой. Не зацикливайтесь на конкретном мужчине. Просто двигайтесь вперёд и наблюдайте за тем, что будет происходить. Будьте в процессе, а не цепляйтесь за пламенно ожидаемый результат. Иначе прогорите… Помните?
– Ой, да…– с досадой кивнула та и разочарованно вздохнула.– Я постараюсь, но просто он такой… такой…
– Всего доброго и удачи,– отвернулась и поспешила навстречу Татьяне.
Но что-то – до жжения в затылке – заставило оглянуться. И я не удержалась…
Это был его взгляд. Издалека, но он держал меня словно на прицеле. Всё, что могла сделать, это ехидно улыбнуться и уже медленнее, раскачивая бёдрами, идти навстречу Шелестовой.
Подруга остановила на углу дома, где меня уже точно нельзя было разглядеть со стороны соседской усадьбы. Пока она обрабатывала царапины, я подавляла искушение отклониться и посмотреть за забор. И всё-таки снова не удержалась.
Виктория уже стояла перед Заварским, а на лице того расползалась довольная улыбка. А когда он рассмеялся, она неожиданно повисла на его шее и со звонким смехом утянула в бассейн.
В сверкающих на солнце брызгах утонуло и моё выходное настроение, вернув к оскомине, от которой пыталась сбежать.
У Ивана уже была готова новая порция угощения. Я приклеила воодушевлённую улыбку и заняла рот вкусной едой. Только вот голову, так не займёшь.
«Такой же, как и остальные!– злобно думала я, но прищурилась, пережевала один кусок курицы и вынужденно призналась:– Хорошо, не типичный, но и не с другой планеты. Всего лишь с другого берега через огненный ров… Позвонит, скажу: довольно! Хватит игр! Чем я, вообще, ему обязана?»
Краем глаза поймав своё отражение в окнах дома, заметила, в какой позе сижу: сутулившись, напряжена и выгляжу, как жертва. И вдруг отчётливо поняла, что боюсь.
«Бог ты мой! Даже не пытайся допустить эту мысль!.. Ненавижу себя такой трусихой! Не могу себе его позволить и боюсь?! Отвратительно! Зачем я сознательно помещаю себя в это? Всё! Выкинуть из головы и отказаться!»
Ещё раз искупавшись в бассейне, я почувствовала, что уже лишняя здесь, и под предлогом, что у квартиры меня ждёт дочь без ключей, заказала такси. И попросила не провожать.
Такси всё не шло. Приложение информировало, что до прибытия ещё семь минут. И я решила прогуляться до центральной дороги и перехватить его по пути.
Свернув за угол гостеприимной усадьбы, заметила своё такси у ворот соседского дома, а у пассажирской дверцы, склонившись к окну, стоял он…
Заварский уже был не в плавках, а в светлых брюках и свободной рубашке. Могла бы и догадаться, что как раз за этим углом находятся ворота его двора. Не зная, кого винить, то ли свой топографический кретинизм, то ли глючившее приложение такси, я, натянула маску прохладной вежливости и не спеша направилась к машине.
– Добрый день, Настя,– с той же прохладной учтивостью и подозрительно щурясь, произнёс Мирон.
– Очень добрый!– с внезапно проснувшимся энтузиазмом согласилась я.
Когда приблизилась к пассажирской дверце, Заварский оперся на крышу машины одной рукой и с насмешкой спросил:
– Не зацикливайся на мужчине? Ты серьёзно?
Трудно было не догадаться, что он расслышал мои слова, сказанные Виктории.
– Снова подслушивал?– усмехнулась я и демонстративно разочарованно уронила руки.– Думала, ты умнее. Это трансерфинг реальности. Почитай на досуге – поможет выкинуть из головы много параноических идей.
Мирон чуть склонился надо мной, и его глаза превратились в две свирепые щёлки.
– Забавно наблюдать, как женщина из ревности или гордости пытается сбить с толку умными словами,– почти ровно выговорил он.
Только меня не обманешь.
– Слушай, голубчик, а чего ты злишься?– откровенно развеселилась я.– Если ты так уверен в себе и своём выборе, так чего ты сейчас со мной препираешься, а не смазываешь спинку Виктории кремом для загара?
Мирон мигом отстранился, но посмотрел на меня так, будто хотел схватить и заткнуть рот.
«Я умыла его… Ведь так! И, боже, как же я сама хочу, чтобы он заткнул мне рот… поцелуем… Но есть ли смысл?»
Я посерьёзнела, медленно открыла дверцу, села в
