утром?
Я подняла глаза к потолку, вспоминая тот день, и слукавила:
– Утро… тишина… Разумеется!
Но заметив скептический взгляд, откинулась на спинку кресла и смиренно махнула ладонью:
– Давай, не скромничай – разложи меня на ядрышки.
Катерина долго смотрела – сканировала меня. Я знала, что сейчас начнётся рыбалка: лески, крючки, сачки, которыми она выудит из меня всё, что так беспокоит. Я, конечно, начну злиться, сопротивляться, но совесть профессионала понимала, что это необходимость. Да и Катерина была единственным психологом, которая вызывала уважение и к которой я могла возвращаться, потому что практически всегда чувствовала эффект от работы с ней.
Мы давно знакомы. Она знала моё прошлое. Она вытягивала меня из него десять лет назад, и теперь уже пять лет как является моим супервизором, после того как предложила заменить её в «АвиценнаПлюс».
– Ты записалась раньше, чем запланировано. Есть особый повод?
– Не знаю, что делать с периодической тошнотой,– фыркнула я.
– Ты беременна?
– Щаз! От кого и зачем?– я усмехнулась чересчур громко, но оценив выражение лица коллеги, поняла, что она прекрасно понимает, что делает. Вздохнула, чуть придушила холерика и продолжила:– Я о другой тошноте – о моральной. Вот накипело…
– Давай поговорим о твоей тошноте.
– Тошнит от семейных парочек, где она подсознательно чувствует, что он ей изменяет, но намеренно беременеет, чтобы удержать. А он избегает её, потому что она ему уже вот где сидит,– и я резанула ребром ладони перед горлом.– А узнав о беременности, начал заливать вину алкоголем, но ни в какую не признаётся. А я сижу и разбираю их чувства друг к другу. Но, честное слово, в последний раз еле сдержалась, чтобы не высказать им всё начистую, прямо в глаза. Но растянула дежурную улыбку и отправила выполнять домашнее задание, чтобы они потом опять припёрлись и нудели, что у них не получилось. А что там получится, если всё уже рухнуло?! Потом эта дочь Астафьева всю печень проела своей инфантильностью… И вообще, меня бесил каждый клиент все эти два дня! Что у людей с мозгами? Почему они не хотят просто оглянуться и посмотреть на то, что происходит и кто во всём виноват?
Я скрестила руки на груди и, чтобы не разбушеваться ещё сильнее, уставилась в окно, пристально щурясь. «Только не говори ей, сама знаешь, о ком, – разнесёт, и кабинета не останется!»
– Настя, как думаешь, есть в этом твоя собственная проекция?
– Некого проецировать. Наверное, просто устала,– непримиримо сжала пальцы в кулак.
Катерина поменяла позу, долго молчала, а когда я немного успокоилась и посмотрела на неё, чуть придвинулась и мягко спросила:
– Как у тебя с отношениями, Настя?
– Причём тут это?– дёрнула плечом я.
– Как обычно, не хочешь об этом говорить?
– Секс раз в неделю. Всё по расписанию,– поморщила нос, но, заметив, что Катерина скептически качает головой, сдалась:– Ладно, последние пару недель его у меня нет. Я решила со всеми расстаться. Некогда немного, и надоели все. Да и настроения никакого… вот от этой тошноты…
– Ты же понимаешь, что я не об этом?
– Да всё я понимаю,– облокотилась на свои колени и закрыла лицо ладонями.– Катя, честно, не хочу это разбирать. Я прекрасно знаю о своей травме. Я уже давно её проработала. Нечего исправлять. Прошлое не мешает мне жить, наоборот, помогает сохранять рассудок здравым, когда на горизонте появляется тот, кто в перспективе всё равно оказывается недостоин потраченного времени, сил и здоровья. Или ты опять будешь лечить меня на этот счёт?
– Не мне тебе говорить, зачем ты здесь. Да, мы латаем дыры друг друга, чтобы эффективно функционировать как профессионалы. И не мне тебе напоминать, что личное прямо влияет на все сферы жизни…
«Ой, хватит! Мне просто нужно собраться и отрезать всё лишнее! Зачем я, вообще, пришла? Я прекрасно знаю, в чём… то есть, в ком моя проблема! Избавлюсь от него – избавлюсь от злости!»
– Как дальше работать будешь, Настя?– продолжала говорить Катерина, но у меня будто что-то отключилось.
– Мне нужен отпуск! Вот решение!
– Избегание поможет?
– У меня всё отлично!– дежурно улыбнулась ей.
– А у клиентов?– с полным спокойствием вскинула бровь коллега.
«Зачем она меня драконит?»
– Не жалуются!– фыркнула я и снова откинулась назад.
Но ведь действительно не жаловались, даже на повторный приём записывались. Уверена, что и Нонна явится с новым осознанием себя. Жёсткая терапия – тоже метод.
– Ладно, спрошу по-другому: надолго ли тебя хватит? Пока не выйдешь из себя на одном из приёмов?
– Это просто эмоции! Почему ты не веришь, что я прекрасно справляюсь?– возмутилась я.– Разве сюда я прихожу не для того, чтобы вылить то, что накипело? Вот и принимай! Почему я должна оправдываться в хорошей работе? Я просто рефлексирую… Кому мне ещё это высказать?
– Тогда почему оправдываешься?– спокойно спросила Катерина.
– Потому что ты не хочешь понять…
– Я не хочу понять, почему ты так зла на себя и на весь свет, что приходится тащиться ко мне через весь город и отрабатывать это? Или не хочу понять, что ты сопротивляешься даже самой себе?
– Это не сопротивление! Просто не надо раскапывать могилу и снова раскладывать давно прогнившие косточки. Прости, наверное, я немного выгорела. Отпуск мне действительно поможет!
– Настя, у тебя ещё что-то случилось?– неожиданно спросила Катерина. И от её вопроса у меня словно лезвием по груди провели.
Я поёжилась и снова скрестила руки, словно запечатывая раскрывающуюся рану, чтобы оттуда не вырвалось то, что так отчаянно не хотела видеть сама, осознавать, называть…
– Заканчивай себя есть, Настя,– сочувственно вздохнула Катерина и присела на подлокотник моего кресла.– Признай уже очевидное и освободись от этой ноши. Ты не сможешь качественно работать…
«Я всё смогу! И нечего меня жалеть!»– возмущённо поднялась, одёрнула рубашку и взяла сумку.
– Время вышло. Спасибо за работу, коллега!
– Настя, вот что я скажу тебе напоследок,– следом поднялась Катерина и взяла за локоть.– Можешь обвинять меня в непрофессионализме, но не могу равнодушно смотреть на то, что ты делаешь со своей жизнью. Ты бежишь от себя, от отношений, как от огня. Ты боишься любви, потому что считаешь, что тебе снова будет больно. Но это всего лишь навязчивая фантазия в твоей голове. Ты не пробуешь, не развиваешься, ты застряла и борешься с ветряными мельницами…
– Боль можно пережить!– вырвала руку я, отстранилась и глубоко вдохнула.– Это всего лишь физика. А вот зависимость разочаровывает в себе, растаптывает, делает слабой… Я презираю это. Ты позволяешь унижать себя, терпишь ради этого «высокого
