В полумраке разобрать чувства, отраженные на лице Алины, было нелегко, но, наверное, он что-то понял, потому что снова уставился на черную водную ленту и нехотя сказал:
– Просто, понимаешь, у меня такая жизнь. Все эти съемки, шоу, блеск и мишура… Я дома, бывает, не появляюсь месяцами. Какая нормальная девушка будет меня без конца ждать? Плавали, знаем… Ни одна еще не выдержала.
– Ну и дуры! – выпалила Алина. – Я бы ждала всю жизнь.
По его губам скользнула бледная тень улыбки.
– Что? – рассердилась она. – Я кажусь тебе смешной?
– Нет, я не о том. Представляешь, если бы сейчас кто-то снимал кино или какой-нибудь клип, это была бы финальная сцена. Отличный вид: двое на мосту, объяснение и финальный поцелуй. Смотри, какая панорама…
Егор широко махнул рукой, охватывая вид, открывавшийся перед ними.
Алина вдруг поняла.
Да.
Это действительно было очень похоже на фильм, слезливую мелодраму о Золушке, приехавшей покорять столицу.
На тернистом пути несчастная замарашка прошла через массу испытаний и наконец-то на балу все-таки встретила прекрасного принца!
Вот только принц был отнюдь не романтиком, а скорее циничным трудоголиком.
А теперь пойдут финальные титры.
Актеры снимут картонные короны.
Рабочие унесут декорации, погасят прожектора.
Вид на Москву-реку окажется намалеванным на картоне, и даже надкусанная луна – всего лишь лампочкой.
Золушка вернется к своим кастрюлям, принц пойдет своей дорогой и женится на какой-нибудь более подходящей принцессе, потому что иначе не может быть.
И они будут существовать в параллельных вселенных, видеться на корпоративах, улыбаться друг другу фальшивыми улыбками и думать, что у них могло что-то получиться…
Все это вдруг пронеслось у Алины в голове, и она, странно сгорбившись, вздохнула.
– А еще герой может забраться на перила и пройтись по ним, – подсказала она. – А она будет хохотать и стаскивать его вниз, а он будет стоять на краю, раскинув руки. Прохожие будут тыкать пальцами, и среди разномастной толпы непременно окажется идиот со связкой воздушных шариков, которые в кульминационный момент улетят в небо. А потом пойдет затемнение, и на черном фоне вылезут белые буквы: хеппи-энд!
Егор поморщился и взял ее за руку.
– Знаешь что, пошли-ка отсюда, – решительно сказал он.
– Почему? – удивилась Алина.
– Потому. Не люблю стереотипов.
– Совсем? – прищурилась она. – Даже самых малюсеньких?
Егор вздохнул, а потом, притянув к себе, поцеловал.
Прохожие поглядывали на них с умеренным любопытством и тут же отворачивались, занятые своими заботами.
В лениво плещущейся Москве-реке бултыхалась луна, а где-то высоко-высоко, в темном небе, освещенный серебристым светом, летел воздушный шарик…
