Вечером 9 марта, за несколько часов до начала работы восьмого внеочередного съезда, ВС провёл совместное заседание с единственным пунктом повестки дня: обсуждение вопросов, предложенных президентом на референдум.
Минобороны Азербайджана наложило запрет на ежедневные сводки из района боевых действий в Нагорном Карабахе.
11 марта второй день съезда начался с выступления президента. Он настоял на рассмотрении положения о стабилизации конституционного строя и привёл аргументы для решения о вводе в состав правительства Центрального банка и других федеральных финансовых учреждений.
Получен первый платёж Украины за российский природный газ.
Третий день работы съезда показал, что политическое напряжение достигло пика. Не были приняты поправки президента к проекту постановления о стабилизации конституционного положения. В тот же день Ельцин, Хасбулатов и Зорькин провели переговоры за закрытыми дверями.
13 марта съезд закончил работу, специальным решением отказавшись санкционировать проведение референдума. Направленные на проведение референдума 20 миллиардов рублей решено направить для социальной защиты и обустройства военнослужащих.
«Мы практически имеем дело с началом открытого конфликта между Россией и Грузией», — заявил Эдуард Шеварднадзе после того, как в ночь с 15 на 16 марта резко обострилась ситуация вдоль всей линии фронта по реке Гумиста.
Правительство России приняло заявление, в котором поддержало всенародно избранного президента и его позицию.
20 марта Ельцин обратился к гражданам России по двум каналам телевидения. В обращении он сказал, что на нем, как на президенте, лежит обязанность обеспечить сохранение единства и целостности РФ, поэтому он подписал Указ об особом порядке управления до преодоления кризиса власти.
24 марта заседание ВС началось с чтения секретарём Конституционного суда заключения по поводу обращения Ельцина к гражданам России. Решение КС даёт основания для объявления импичмента президенту.
ВС принял решение о создании собственной телепрограммы «РТВ-парламент».
26 марта открылся внеочередной девятый съезд народных депутатов России.
На съезде состоялось голосование об импичменте Президенту России Борису Ельцину. После подсчёта голосов решение об импичменте не принято.
Съезд принял решение о проведение 25 апреля Всероссийского референдума.
29 марта утреннее заседание девятого съезда Хасбулатов начал с заявления, в котором обвинил президента и его окружение «в призывах к бунту».
30 марта на закрытом заседании президиума российского парламента рассматривался документ о создании департамента охраны ВС РФ. Предположительно численность этого департамента будет доходить до двух тысяч человек.
Глава 7. Чёрная полоса
Парламентский капкан
Не случайно я назвал эту главу «Чёрная полоса». Потрясшие мир события 3 — 4 октября — оттуда, из этой чёрной полосы, когда страна жила в непрерывной трясучке съездов и сессий, когда цифры голосования по вопросу о доверии президенту мелькали на первых полосах газет, когда декларируемая законом нестабильность затянула страну.
Внешне это выглядело как торжество демократии. У нас, как в Италии — затяжной правительственный кризис, попытки парламента заменить премьера, попытки президента договориться с парламентом. Все «как у людей».
Этот период открытого противостояния завершился референдумом. Завершился, как мне казалось, цивилизованным путём. После этого оставалось только договориться о механизмах реализации итогов общенародного голосования.
Однако так не получилось. Закончить эту историю мирно не удалось.
Значит, все-таки было не «как у людей». Значит, это была не просто парламентская борьба. Борьба за те или иные законы, за то или иное правительство. За ту или иную политику.
Нет, это была борьба против президента, борьба за власть. Сначала скрытая, потом все более явная. Это была борьба за изменение государственных основ.
Если говорить ещё более точно — это была долгая, тщательно продуманная попытка переворота.
Если бы я раньше понял, что этот парламент ни при каких условиях не примет новую конституцию, что он неспособен договариваться, неспособен, в конце концов, создавать законы — не было бы октябрьских событий. Не было бы крови. Не было бы того морального шока, который испытали все мы. Не было бы раскола среди демократов, который грозит перерасти в новую проблему.
Какая сила затянула нас в эту чёрную полосу?
Прежде всего — конституционная двусмысленность. Клятва на Конституции, конституционный долг президента. И при этом его полная ограниченность в правах.
Во-вторых, синдром августовского путча. Новая Россия появилась вопреки чрезвычайному положению, на волне защиты демократии.
И после этого нарушать закон? Это был суровый морально-психологический, а не только юридический барьер…
В-третьих. Это только сейчас кажется, что президент и парламент вечно, всегда были этакими гладиаторами на арене. Многие депутаты вошли в правительство, заняли в нем достаточно высокие посты. Работа парламентских комитетов и комиссий принесла много полезного. Политический раскол произошёл не вдруг, а назревал исподволь и постепенно. Это очень тонкий, порой неуловимый процесс.
Ну, и ещё один немаловажный фактор.
Русское «авось». Я, кстати, в это древнее понятие вкладываю не беспечность, не легкомыслие, не лень. Скорее, эта наша национальная черта сродни вере в лучшее. Надежде на лучший исход событий, на то, что «Бог — он все видит».
Вот и мне казалось: неужели после семидесяти лет советской власти, таких мучительных и долгих, мы будем с оружием в руках выяснять, кто главнее — парламент или президент? Неужели эти поправки, съезды, резолюции, голосования стоят того, чтобы потрясать страну, подрывать стабильность, достигнутую с таким трудом?
Неужели кто-то опять хочет революции?
…Полтора года каждый день люди по телевизору могли наблюдать трансляции заседаний съездов и сессий. Полтора года каждый день на этих съездах и сессиях выступали депутаты, причём лейтмотивом большинства выступлений было стремление разоблачить Ельцина. Доказать, что он неспособен править страной. И если этих многих месяцев агитации не хватило, если референдум подтвердил полномочия президента — какие ещё могут быть вопросы? Ведь люди верят, что мы можем работать вместе. Давайте думать, что делать дальше, давайте договариваться.
Не вышло договориться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
