все в той же форме ледяного шара, но, поскольку вернулся прямо из космоса и не успел долго полетать в атмосфере, был намного меньше, чем при первой встрече. Люди всевозможными способами следили за ледяными глыбами, выходящими на орбиту, пытаясь заметить, как космический скульптор покидает их, но пока безуспешно. Лишь после входа в атмосферу, когда вокруг него начинал образовываться непрерывно растущий ледяной шар, его можно было разглядеть и безошибочно определить его местоположение.
Низкотемпературный художник не дал себе труда поприветствовать Янь Дуна. Ледяной шар упал в середину последнего океана, взметнув высокий водяной столб. И сразу же началось знакомое зрелище: облако белого тумана, распространяющегося из того места, где шлепнулся в воду космический пришелец. Белый туман быстро покрыл весь остаток океана. Вода с громким треском превращалась в лед. И снова туман рассеялся, обнажив замерзшую поверхность «океана». На сей раз – не так, как на протяжении всего долгого времени, – водоем застыл целиком. Там не осталось ни капли жидкой воды. И на льду сейчас не было замерзших волн. Она была гладкой, как зеркало. Все время, пока замерзало это ничтожное озерцо, Янь Дун ощущал, как в лицо тянет холодным ветерком.
Последний замерзший кусочек океана начал подниматься. Сначала он осторожно оторвался от земли всего на несколько сантиметров. Между краем ледяного поля и белым соляным пляжем пробежала длинная черная щель, куда сразу же устремился воздух, заполняющий вновь созданное пространство. Соль, подхваченная поднявшимся ветром, засыпала ноги Янь Дуна. Подъем озера стремительно ускорялся. В мгновение ока последние капли океана оказались на весу. Столь быстрый подъем огромного предмета породил сильные, хаотичные порывы ветра. Вихрь взметнул в ущелье белый столб. Янь Дун выплюнул соль, попавшую ему в рот. Она оказалась вовсе не соленой, как он ожидал. Она была немыслимо горькой на вкус – точь-в-точь как реальность, с которой столкнулось человечество.
Последний океан не был параллелепипедом. Его дно в точности повторяло контуры морского дна. Янь Дун провожал его глазами, пока он не превратился в маленькую точку света, которая растворилась в могучем ледяном кольце.
С Земли оно виделось шириной примерно с Млечный Путь, пересекающий небо с востока на запад. В отличие от колец Урана и Нептуна кольцо не образовывало плоскости, перпендикулярной или параллельной поверхности Земли. Оно больше походило на состоящий из двухсот тысяч ледяных глыб широкий пояс света в космосе. И пояс этот полностью окружал Землю. С Земли можно было отчетливо разглядеть каждую глыбу льда. Даже форма была видна невооруженным глазом. Некоторые из них вращались, в то время как другие, казалось, висели неподвижно. Двести тысяч точек света, часть которых мерцала, часть нет, образовали величественную небесную реку, торжественно текущую по небу Земли.
В течение суток яркость и цвет ледяного кольца то и дело поразительно менялись.
Особенно впечатляющими эти перемены были на рассвете и закате. Тогда ледяное кольцо постепенно меняло цвет с оранжево-красного у самого горизонта на темно-красный, затем на темно-зеленый и темно-синий, являя собой нечто вроде радуги в космосе.
В дневное время ледяное кольцо обретало ослепительный серебристый цвет и походило на фоне голубого неба на огромную алмазную реку, текущую по голубой равнине. А наиболее эффектным оно становилось, когда закрывало солнце, создавая затмение. Солнечный свет преломлялся в массивных ледяных глыбах, и в небесах начиналось странное и великолепное шоу фейерверков.
Продолжительность затмения зависела от того, пересекало кольцо путь солнца или следовало параллельно ему. Так называемые параллельные затмения случались, когда солнце некоторое время следовало вдоль ледяного кольца. Каждый год случалось одно полное параллельное затмение – солнце от восхода до заката следовало над ледяным кольцом, и в этот день ледяное кольцо казалось поясом из серебряного пороха, выпущенного в небо, где яростно полыхал зажженный на восходе ослепительный огненный шар. Когда же солнце садилось на западе, зрелище было настолько великолепным, что мало кто мог найти слова, чтобы передать его. Пожалуй, точнее всего подходила незамысловатая фраза: «Сегодня Бог по небу прогулялся».
И все же наиболее чарующее зрелище ледяное кольцо являло ночью. Оно было в два раза ярче полной луны. Его серебристый свет заливал всю Землю. Это выглядело так, будто все звезды Вселенной выстроились в ряд, чтобы торжественно пройтись по ночному небу. В отличие от Млечного Пути в этой могучей реке звезд можно было отчетливо разглядеть каждую звездочку строгой четырехугольной формы, и половина этих собранных в тугую ленту звезд мерцала. Мерцание ста тысяч звезд создавало рябь, которая вздымалась, как будто ее подгонял шторм, и из-за этого звездная река казалась разумным целым…
Прорезав атмосферу резким визгом, низкотемпературный художник в последний раз вернулся из космоса. Над головой Янь Дуна повис ледяной шар, вокруг которого плотно сгустилось собственное кольцо из снежинок.
– Я закончил. И что вы скажете? – спросил он.
Янь Дун долго молчал, а потом выговорил всего два слова:
– Я сдаюсь.
Он действительно сдался. Однажды он смотрел на ледяное кольцо три дня и три ночи подряд, не ел и не пил все это время, пока не потерял сознание. Как только к нему вернулись силы, чтобы встать с постели, он вышел на улицу и снова стал рассматривать ледяное кольцо. Он чувствовал, что может смотреть на него вечно и все равно не насмотрится. От зрелища ледяного кольца он иногда впадал в растерянность, а иногда испытывал неописуемое счастье – то счастье, которое испытывает художник, встречаясь с высшей красотой. Он был полностью покорен этой необъятной красотой. Вся его душа растворилась в ней без остатка.
– Признайтесь как художник художнику: теперь, когда смогли видеть и оценить такую работу, вы все еще рассчитываете соревноваться со мною? – спросил низкотемпературный художник.
– Если честно – нет, – совершенно искренне ответил Янь Дун.
– Так что вам остается лишь смотреть. Вы определенно не способны создать такую красоту. Вы слишком тривиальны.
– Да. Я слишком тривиален. Мы слишком тривиальны. Ну а как иначе? Мы должны поддерживать свою жизнь, жизнь детей и жен.
Янь Дун опустился на толстый слой соли, покрывавший землю, и в печали обхватил голову руками. Это была та глубокая печаль, которая возникает, когда художник видит красоту, которую не способен создать, когда он понимает, что никогда не сможет преодолеть свои ограничения.
– А как насчет названия всего этого произведения? Может быть, назвать его… Кольцом мечты? Что скажете?
Янь Дун ненадолго задумался и покачал головой.
– Нет, оно порождено морем, вернее, создано из моря. Нам даже в снах не могло пригрезиться, что в море скрывается не только та красота, к которой мы привыкли, но еще и такая. Лучше
