ненавидящие взгляды, направленные в спину Линн. Странно, разве родители могут ненавидеть своих детей? Вот он своего Уилли любит… стоп, какой Уилли? Голову прострелила такая резкая боль, что он даже замычал сквозь зубы, вцепившись пальцами в траву и выдирая ее от попытки уменьшить боль. Наконец, он перевел дыхание. Вроде отпустило. Вот ещё один кусочек неизвестного. Кто такой Уилли и почему он его любит? И опять картинка — худенький темноволосый малыш бежит к нему, смешно косолапя, а он ждёт его, раскинув руки, чтобы поймать малыша и подбросить в воздух, слушая, как он заливисто хохочет. А за ним бежит Люся и кричит.
— Миша, только не урони его!
Кажется, он сходит с ума. Что за женщина со странным именем Луся и кто такой Миша? Он же Гленн!! Чувствуя приближающуюся боль, он тут же постарался выкинуть из головы все мысли, расслабиться и успокоиться. И вот так каждый раз. А ещё странная сонливость по вечерам, тяжёлая голова, тяжёлые, с кошмарами сны. И самое сокровенное для любого молодого мужчины — он совсем не желал своей жены!!! Вот никак! Ложился рядом с ней в одну постель, пытался настроиться на желание, да на просто секс, простой, непритязательный, даже совсем без заботы о желании жены — и ничего. Только появлялось чувство грязной измены, непонятно кому именно. Потом он просто отворачивался к стене и погружался в свои кошмары, где была ночь, блестящая от дождя в свете фар дорога, летящая под колеса, резкий поворот, взмывающая вверх на короткое время машина, удар, и поглощающая все боль и темнота.
Наверное, он сам не заметил, как задремал. Очнулся от стука копыт. Увидел что к нему, во весь опор, летит на неоседланной лошади, подоткнув высоко юбки, Линн.
Остановившись рядом, спросила.
— Что с тобой? Пастухи пригнали телят, сказали, что ты тут остался полежать, грудь заболела.
Гленн нехотя ответил.
— Да устал, с раннего утра с коня не слезал, и грудь правда болела, вот и прилёг.
Линн игриво предложила.
— Хочешь, я рядом прилягу?
— Нет! — резче, чем хотелось, ответил Гленн и торопливо сел, потом смягчил свои слова — уже все прошло, ехать надо, ещё заборы, сломанные этим дьяволом чинить. Хорошо, хоть коровы не разбрелись.
Сел на своего коня и направился к ферме. Рядом, как послушная жена, трусила на своей лошадке Линн.
ПОМЕСТЬЕ МАЛИНОВАЯ ПУСТОШЬ
Утро началось с нетерпеливого ерзанья и пыхтения Кузьки в своем кресле. Так ему не терпелось доложить хозяйке об исполнении задания. Зевнув и потянувшись, я полуприсела, опираясь спиной о подушки, наслаждаясь царившей пока ещё тишиной. Теперь у нас это редкое явление. И Кузя действительно сидел в кресле, на личике нетерпение было написано прямо плакатными буквами.
— Кузя, давай доклад!
— Люся, значит, дело так! Вначале по одиноким солдатам, там все хорошо, все мужики нормальные, спокойные. Никто не бузил, заселились, сходили к нашим, посмотрели, как они живут. Сказали, что кровати себе они тоже сами сделают, как и наши, а пока пару дней поспят и на тюфяках. Спросили у Грегора, сегодня ли им заступать на охрану. Грегор предложил им пока отдыхать до утра. Поели, и спать упали. Все. А вот с семейными не все так гладко. Ты же хотела назначить Рэнульфа капитаном стражи? Толковый мужик! И жена у него тоже хорошая тетка, она, оказывается, в дороге и организовывала все, почти все ее слушаются. Трое детей у них, старший сын уже большой, пятнадцать ему, матери помогает, и две дочки помладше. Тоже распределились по своим местам. Ужинали все вместе, так Дэвена заставила всех убрать после ужина и посуду всю вымыть. И почти все семейства такие. Довольны, что доехали, наконец, что есть пока где жить, немного непривычно для них ещё, но привыкнут. У семейных дети есть у всех, разного возраста, ребятишки как ребятишки, любопытные, но не пакостные. Некоторые будут подходящей компанией нашим детям. Женщины обычные, одна, правда, шибко хозяйственная, корову притащила. Но не жадная, молоком от этой коровы вся команда в дороге кормилась. Особых даров нет ни у кого, а, может, я не заметил, торопился. Только у одной есть дар нас видеть. Она меня заметила, когда я к ней в комнату заглядывал, улыбнулась и рукой помахала. Можешь с ней договариваться насчёт работы с Липой. Это было хорошее. А теперь вот плохое. Одна семья в последний момент к ним присоединилась. Мужик нормальный, только издерганный. Двое мальчишек, погодки, одиннадцать и десять лет. А вот жена в этом семействе — с ней точно будут проблемы. Скандальная и завистливая она. Вначале оббежала все комнаты для семейных, решила, что у семьи Рэнульфа комната лучше, потребовала поменяться. Дэвена спорить не стала, устала с дороги, поменялась.
Потом возмущалась, почему их долго не кормят, почему тарелки с едой нельзя унести в комнаты, почему их гонят мыться, они вот на постоялом дворе мылись… и мальчишки у нее нехорошие, везде успели пролезть, хоть их и прогоняли. И на Ларика ты не серчай, он в своем праве был, они сами виноваты. Ну, ты сама все увидишь. И услышишь, наверное.
Совсем тихо добавил домовёнок. Последние слова Кузи очень меня вдохновили на быстрые сборы. Вот не бывает все тихо и мирно. Что-то неладно в Датском королевстве…
Сразу после завтрака, пока не забыла, сказала Грегору, чтобы довел до сведения Рэнульфа и всех охранников, чтобы мачехи Бернис на территории замка и духу не было, и пересказала вчерашнюю историю. Грегор, который тоже благоволил к доброй и исполнительной девочке, обещал в обязательном порядке проследить за этим.
После завтрака
