происхождению, был призван в смаги в другом месте. И ничуть не смущаясь, сильно дернул того за серый рукав.
Оказываться, обитель Востока находилась за пределами города. Единственная из трех уцелевших. Из четырех, если считать разрушенную в Поливне.
Вскоре я увидел покосившуюся башенку из обтесанного ветром и солью камня. Она опиралась на утес, как уставший путник на трость. Рядом шелестело блекло-зеленое бескрайнее море.
Мальчишка повел нас к обители по тропе из крашеного песка. Вдоль нее были вбиты колья, украшенные черепами. Все они различались, как размером, так и необычностью и разнообразием форм. Были тут черепа, напоминающие человеческие, с острыми вогнутыми зубами на массивных челюстях. Были и совсем невообразимые − с десятком глазниц, деформированным теменем.
Я открыто пялился на них с любопытством, достойным разве что мальчишки.
− Ну и уроды, ударь меня об пень, − Щука потер обгоревшую шею. Кивнул в сторону самого невзрачного: − А этот точно был хиляк. Блудливое племя не знает, когда пора остановиться.
Я тогда не понял его слов, потому что никогда не сталкивался с огнедышащими змеями. Живыми огнедышащими змеями.
У входа в обитель мы спешились. Местные рароги забрали наших лошадей и повели куда-то вдоль берега. Я испытал мимолетную жалость к Зге, которую был вынужден оставить дома. Ей бы определенно пришелся по душе море-океан.
Лиса рядом жадно разглядывала лица встречающих. Легко догадаться, кого охотница мечтала отыскать взглядом. Велес. Он был в первых рядах. Вежливо поздоровался с Радогостом и Фесом, пожал им руки, коротко кивнул мне и поморщился, когда его оглушил вопль соскучившейся подруги. Лиса чуть не сбила его с ног, сгребла в охапку, попыталась поднять − и не без успеха, что удивительно.
Глядя на их безобидную потасовку, наставники-смаги улыбались. А я испытал укол беззубой ревности. Нет, я, как и прежде, видел в ней лишь боевую подругу. Но нас многое связывало, и хотелось бы верить, что эта привязанность взаимна и не будет забыта.
Пока Лиса хвасталась клеймом на шее, Велес что-то торопливо пытался ей втолковать.
Он выглядел иначе, чем другие братья. Был более загорелым, носил местную одежду. А значит, проводил больше времени в Чаргане, чем в обители. С прошлой нашей встречи Велес раздался в плечах и неуловимо повзрослел. С удивлением я обнаружил в его волосах пару седых проблесков.
Дружелюбный помощник верховного наставника потащил Радогоста и меня вперед, желая проводить на военное собрание. Кроме нас сюда должна была прибыть часть богатырских войск.
− Лучше молчи. Симеон просил не привлекать к себе внимания, пока не начнется битва. Говорить буду я, − шепнул наставник Радогост, и я, если честно, был этому только рад. Чужое восхищение, как и естественная подозрительность к статусу избранного, успели меня утомить. Меньше сил уйдет на споры.
Через тысячу обтесанных ступеней мы добрались к самой высокой комнате башни. Раньше в ней стояла чаша с огнем, предупреждающая местных жителей о нападении змеев. Теперь ее заменили огромным горном, который работал ничуть не хуже. Часть стены полностью отсутствовала, и внутрь проникала морская свежесть.
На нас не обратили внимания, даже не смотря на деликатное покашливание проводника.
За длинным столом шел яростный спор. Я сразу опознал среди участников четырех богатырей. Их могучим телам было будто тесно здесь, в помещении, совершенно не похожем на поле кровавой битвы.
Напротив сидели смуглолицые мужчины, одетые как воины кет’тарка, и хладнокровно слушали претензии богатырей. За конфликтом со стороны наблюдали братья-смаги, заняв оставшиеся места у самого проема. А между ними лежал меч. Удивительный меч. Целиком – от яблока и до кончика сужающегося острия – вырезанный из прозрачного сине-зеленого материала.
Пока я тупо разглядывал необычное оружие, Радогост обошел спорщиков и представился верховному наставнику Восточной обители. Им оказался совсем юный парень с тремя белесыми шрамами вдоль лица.
− … Так вы воины али бабы базарные? − почти рычал могучий богатырь, в одеждах которого уместилось бы пятеро людей моей комплекции. Обращался он к изящному воину с подкрашенными углем глазами − самому расслабленному из детей степи. На миловидном лице появилось недоумение.
− Мы пришли сюда не ради пререканий, багатыр, а увидеть такхала. Лучшего воина людей.
− Ах, ты ж рожа крашеная! С тобой, как с человеком, а ты…
Распаленного товарища остановил другой богатырь, старше и крепче. Положив пудовые ладони на стол, − клянусь, тот заметно прогнулся! − вежливо заметил:
− Хочешь помочь, Рокан? Помогай. Все мы дети одного Рода. А торговаться в нынешних условиях станет только последняя змеюка.
Ох, чтоб меня трехрогий покусал! Рокан Волгач, сын песчаного волка, гроза всего Кейбского княжества и безлюдных земель, стоял прямо передо мной? Кто бы признал. Не таким его описывали в долетающих до нас байках.
Коган кет’тарка сморщил нос, оправляя звериную шкуру на своих плечах. Волчья голова без нижней челюсти свисала у него между лопаток.
− Мы имеем право требовать плату за дар и за помощь. Без Азула-кани вам не одолеть Одыра, − так они называли Горына. Узнать бы только, когда успели прознать про наши планы?
− Меч-Кладенец принадлежит не вам, вы украли его!
Спор разгорелся с новой силой. Степняки огрызались и ругались на родном наречии. Похоже, им тяжело было противостоять богатырскому напору. Даже мне приходилось несладко от увиденного, и это стоя у самой двери.
− Я отдам Азул только такхалу, бледные, − длинные острые ногти Рокана легли на полированную гладь чудесного меча, подтягивая его в свою сторону. − Покажите своего нового вождя! − тут во рту как-то резко пересохло. − Он должен быть достоин подобного подарка!
Чутье подсказывало, что он не будет впечатлен. Я не мог похвастать особой статью или мужественностью, опека Симеона смогла лишь немного исправить ситуацию с худобой и изможденной бледностью, некогда помогавших мне в обмане суеверных крестьян. Радогост тоже об этом подумал и неожиданно для всех подался вперед.
− Ты хотел видеть такхала? Вот он я.
И тут, наконец, на нас обратили внимание.
Воины кет’тарка резко повставали со своих мест, разглядывая смуглого смага, а богатыри дружно напряглись. Еще бы их не расстроила схожесть моего наставника со степняками. Один так вообще вполне различимо пробубнил под нос: «Какой-то чужеземец…»
− Это ты выбран богами для великого сраженья? − вкрадчиво спросил Рокан, щуря и без того узкие глаза. − Мы слышали иное.
− Что ты слышал, сын волка? − с вызовом спросил мой наставник.
− Что такхал родом из краев вечной зимы и воспитан мансунами, что имеют две личины, − оборотнями, догадался я. − А его росту позавидуют вековые
