группы ахающих и охающих тел, отделилась одна фигура и направилась к ней. Эта была Мария.
– Вы, всё-таки нашли его…
– Мда, – с иронией поддакнула Светлана, ухитрившись вложить в столь короткий ответ достаточно много смыслов: и – «а кто-то сомневался», и – «вы ещё многого обо мне не знаете», и даже – «а не сходить ли нам куда-нибудь вдвоём»…
И все эти смыслы Мария, очевидно, прочитала, потому что иронично-доброжелательная улыбка, свойственная им обоим в их странных отношениях, сменилась «заинтересованным удивлением» от последнего смысла.
О, – только и сказала она, но в этом «О» легко читалось: – «И куда же вы предлагаете сходить?»
«Ко мне, куда же ещё?» – уже совсем было предложила Светлана, но опоздала.
– А что с Кашиной?
«Тьфу – Светлана поморщилась, – А я-то себе нафантазировала уже, дурра. Вот и получай – «Что с Кашиной?», – передразнила она вопрос про себя».
– Не знаю, я не нашла её.
– Как это? Как же вы выяснили, где находится рисунок?
– Секрет фирмы, но если… – «..Вы хотите, что бы я рассказала вам об этом, то давайте сходим куда-нибудь…» – так и завертелось на языке у Светланы.
– Потрясающе, просто потрясающе, выставка открывается через две недели и мы ещё успеем добавить рисунок в каталог. – не вовремя встряла в разговор заведующая музеем Валентина Брониславовна, – Успеем ведь вставить? – повторила она уже боле требовательно, повернув голову к одной из сотрудниц.
– Не знаю, но типография меня убьёт. Они и так грозились, что не смогут успеть к открытию. Я только вчера, чуть не на библии клялась им, что правок больше не будет.
– Ничего-ничего, звоните им скорее…
– Может, допечатаем отдельным листком, и вложим…
– Никаких отдельных листков, – категорично отрезала заведующая, – что ж мы свою главную сенсацию прятать будем? Нет. Звоните. Этот рисунок, кровь износу, но надо добавить в каталог.
– Я попробую, – убитым голосом, согласилась сотрудница, никаким боком не похожая, на смазливых девочек обычно отвечающих за маркетинг в компаниях.
– Не попробую, а сделаю, – отрезала заведующая, и снова повернулась к Светлане с Марией, – оформляем рисунок, – так же напористо продолжила она, – и запускаем его в работу. – и уже глядя только на Марию, – Сейчас вызывать фотографа, потом связаться с багетной мастерской и…
– Что значит оформляем? – попыталась остановить её начальственный порыв Светлана.
– У вас паспорт с собой? – не поддалась Валентина Брониславовна, и повернула к ней голову, – Сейчас оформим договор о приёмке рисунка и…
– Я не буду его отдавать сейчас, – твёрдо заявила Светлана, оборвав её на полуслове. – она прекрасно представляла себе, что сейчас начнётся, и умышленно сказала это повысив голос, громко для всех.
– Что? – повис в воздухе общий вопрос и головы всех присутствующих, повернулись в её сторону.
– Я не поняла, что? – переспросила заведующая, думая, что ослышалась.
– Я не буду сейчас отдавать вам рисунок, – твёрдо повторила Светлана.
– Как это? Почему?
– Есть причины. Не важно. Зовите своего фотографа, делайте всё что надо, но при мне, после я заберу его. И передам его на выставку, только в день открытия.
– Но так не делается, почему не…
– Нечего обсуждать, я не торгуюсь с вами, а говорю, как будет. Всё.
– А договор? Мы не можем вот так просто взять его… – окончательно растерялась заведующая.
– Договор оформим, как же без него? Дайте мне образец, я почитаю дома.
– Хорошо, и всё же… – заведующая хотела, что-то ещё возразить, но встретившись с глазами Светланы, поняла, что это бесполезно, – ладно, сейчас вам принесут договор, – и вернулась обратно к рисунку, отдавая какие-то распоряжения.
– И что это значит? – Спросила Мария, когда они остались одни. А они остались одни, потому что все, кто был в комнате, почему-то стали говорить в полголоса, и обходить их сторонкой, на заметной дистанции, словно опасаясь чего-то.
– Что?
– Почему вы не хотите оставить рисунок сегодня?
Светлана очень прямо, и очень серьёзно посмотрела на неё, соображая, как бы ответить помягче. Но этого не потребовалось.
– Ого, какие у вас колючие глаза стали. – Мария поёжилась, – Вам говорили, что вы иногда смотрите очень неприятным взглядом?
– Нет.
– Плохо.
– Почему?
– Получается, вы только на меня так смотрите.
– Да? Извините, мне-то всё время кажется, что я смотрю на вас влю…, кхм-кхм, – осеклась Светлана и кашлянула пару раз, как будто поперхнулась. – влюблёнными глазами, хотела она сказать, да вовремя остановилась. И тут же сменила тему. – Извините, но я не могу, пока, объяснить, почему я не оставляю рисунок.
– Ну что делать, нельзя так нельзя. – сделала вид, что ничего не заметила Мария. А может и правда не заметила? – Может быть, вы боитесь за сохранность? – опять вернулась она к ироничному тону, – но поверьте, здесь с этим…
– И это тоже.
– Да бросьте… Вы серьёзно? Здесь хранятся гораздо более ценные и дорогие экспонаты…
– И тем не менее, сделаем так как я говорю.
– Ух ты, как сурово. Ладно, тогда пойду, принесу образец договора, – и ушла, оставив её одну.
«Вот чёрт, а? Смотрю я на неё не так…»
– Сейчас, где-то в течении часа приедет фотограф, – перебила её мысли, тётушка которой поручили добавить рисунок в каталог, – вы подождёте?
– Конечно, – ответила на автомате Светлана, думая уже совсем о другом, – «Всё, пошёл процесс. Вполне возможно, что вот кто-то из этих невзрачных тётенек, – оглядывала она сотрудниц вокруг себя, прямо сейчас, сообщит кому надо, что нашёлся рисунок. И начнётся самое интересное. Я готова? – она чувствовала, как горячая кровь волнами расходится по её венам, наполняя тело пружинистой энергией, – Готова, готова, ещё как готова. Обожаю это ощущение».
И охота началась.
Но ни в этот день, ни в следующий, ни через неделю, ни через две – ничего не случилось. Звонки раздавались, но все они были сугубо по делу: два звонка из «Фонда культурное наследие», несколько звонков от тётушки с каталогом, и даже от Марии было несколько звонков с рабочими вопросами по договору и пресс-конференции, но и только. Никаких посторонних, звонков, и никаких странных контактов.
Первый звонок из фонда был смешной. Звонила чудная молоденькая девушка, и «без здравствуйте и до свидания» давай сыпать вопросами: Где я нашла рисунок? Почему к ним не привезла? Почему в музей не отдаю? Причём ответы её, судя по всему, не интересовали, так как встрять с ними между её вопросами, было просто не возможно. Пришлось положить трубку. Перезвонила она не сразу, очевидно, так сильно была увлечена своими вопросами, что не сразу заметила, что говорит уже с пустотой.
– Алё, разъединилось что-то…
– Нет, не разъединилась, это я положила трубку.
– Почему?
– Потому что мне надоело слушать
