Башир повернул створки внутрь, чтобы открыть наружные ставни. Затем распахнул окно. Констанция недовольно закряхтела. Ей не нравился уличный свет.
Опасаться было нечего. Снаружи царили мрак и сырость. Влажный холодный воздух ворвался в комнату.
– Ставни нужно заменить, – озвучил я очевидное.
Краска не поможет. Они слишком долго без нее обходились.
– Еще одно из тысячи домашних дел, которыми годами никто не занимался, – сказал Барат. Он обращался к окну. Ни его мать, ни Башир не ответили.
Кивенс пробормотала что-то насчет того, что придурок, пожалевший медяк сегодня, заплатит серебром завтра. Это вызвало реакцию у Метательницы Теней, которая уловила критические интонации.
Я решил выступить в роли миротворца.
– У нас сегодня есть проблемы поважнее. Давайте разберемся с ними, прежде чем решать косметические вопросы.
– Как бы мы ни нуждались в свежем воздухе, полагаю, ветер и дождь нам ни к чему, – заметил Барат.
Порыв ветра только что швырнул в комнату галлон ледяных капель.
Барат прикрыл створки окна, оставив между ними четырехдюймовую щель. Машего унесла мясной паштет и вручила старой карге блокнот и одну из самых прочных пишущих палочек Объединенной компании Кипроса Проуза. Метательница Теней могла нетерпеливо общаться посредством движений головы и неуклюжих печатных букв.
Она пользовалась правой рукой. Хотя, как и большинство Альгард, была левшой. Ее левая сторона еще не полностью очнулась от удара.
Метательница Теней сообщила, что желает знать все детали событий, имевших место, пока она лежала без сознания. Выслушала отчеты, проявляя эмоции только в тех случаях, когда несколько человек начинали перебивать друг друга или спорить о чем-то. Продемонстрировала раздражение, когда всплыла роль Лунной Плесени. Не особо удивилась, услышав, что старый военный приятель Мейнесс Б. выжил и скрывался за маской магистра Церкви. Разволновалась, узнав, что на место Страфы выбрали Кивенс и кто-то пытался ее убить.
Нападения на меня и Тару Чейн не представляли особого интереса. Подтверждали очевидное. Были способом изнурить врага.
Почему-то о Черной Орхидее никто не упомянул. Метательница Теней заставила нас позвать Доллара Дэна Справедливого, чтобы он рассказал, чем занимались и что видели крысюки, когда помогали справиться с атакой на Кивенс. Это вызвало у старухи еще большую тревогу.
Я изо всех сил старался помочь Дэну расслабиться и говорить спокойно. А также заметил:
– У нас до сих пор нет Ужасного компаньона.
Метательница Теней скользнула по мне сонным взглядом. Она утомилась. Перенапряглась. Старуха крякнула. Ни я, ни кто-либо другой не понял, что это значит.
До нынешнего момента доктор Тэд молчал и держался в стороне. Сейчас он решил, что пациентка достигла своего предела.
– Ну все, на сегодня достаточно. Башир, отведи их на кухню. Они могут продолжить обсуждение внизу.
Он имел в виду разговоры про улики, касавшиеся гибели Страфы, а также развернутые поисковые работы.
Вероятно, от Паленой там будет больше пользы, чем от меня. Она хотя бы время от времени поддерживала контакт с теми, кто занимался раскопками.
Я планировал выйти из комнаты предпоследним, опередив только Машего. Доктор Тэд уходить не собирался.
Метательница Теней закончила работать пишущей палочкой. Дрожащими руками протянула блокнот.
«Все вон! Кроми Гарета».
Метательницу Теней не поправляют. Когда знают, что она имела в виду.
Тэд и Маш хотели возразить. Тэд и Маш отказались от этой идеи после взгляда на мрачный лик Метательницы Теней.
«Лик» – одно из тех классных слов, которые редко удается ввернуть. Здесь ему было самое место. Лицо ужасной старухи стало занавесом между ее внутренним миром и прочей вселенной. И свидетельства зарождавшейся внутри бури прекрасно мотивировали оказаться где-нибудь подальше, когда она поднимется.
Пока Тэд с Машего отступали, Метательница Теней снова взялась за пишущую палочку и блокнот.
89
Следующее послание Метательницы Теней гласило:
«ПРОВЕРь КоридоР. ПОДСЛУшивают. ПРОГОни».
– Понял.
Я выглянул в коридор. Само собой, компания злодеев бродила там, навострив уши. Я позаимствовал у Метательницы Теней блокнот и продемонстрировал им. Они угрюмо ретировались.
– Она узнает, если вы вернетесь, – передал я Барату предупреждение, одновременно надеясь, что кто-то, предпочтительно он сам, задержится поблизости, чтобы спасти меня, если Метательница Теней чересчур перевозбудится.
– Я понимаю.
Он крадучись ушел. И я осознал, что он не вернется. Я остался один. Без прикрытия.
Я распрямил свои красивые широкие плечи, натянул улыбку на красивое потрепанное лицо и приготовился к встрече с жуткой симфонией.
Как по заказу, порыв ветра распахнул створку окна, и в комнату хлынул влажный холодный воздух. Я обогнул кровать, чтобы исправить дело.
Медленно, четко, очень тихо, чтобы никто не услышал, Метательница Теней произнесла:
– Оставь. Мне нужен шум.
Гостеприимно раскрыв рот для мух и прочей мелкой дичи, я прекратил попытки сделать доброе дело.
С трудом выговаривая каждое слово, Метательница Теней сказала:
– Как ты, наверное, уже начал понимать, тяжесть моего состояния преувеличена.
Я закрыл рот, с тем чтобы вновь открыть его и задать вопрос. Точнее, несколько вопросов. А может, целую книгу. Я такой. У меня пытливый ум.
Взгляд Метательницы Теней пресек все мои побуждения.
– Раньше это казалось хорошей идеей. Но не сейчас. Время идет. Его осталось мало. Не больше сорока часов.
Я понятия не имел, что это значит. Она не объяснила. Отказалась тратить время на объяснения. В ход шли ее последние резервы.
– Ты должен остановить турнир, прежде чем время выйдет.
– Но Страфа…
– Твоя жена никуда не денется. Она всегда будет там. Сначала нужно справиться с Операторами.
Я вздохнул. Это многое значило для нее – в стратегическом смысле, не только в личном.
Я не понимал.
Как и на протяжении большей части моей жизни, происходили дела, в курс которых меня никто не ввел.
Метательница Теней натянуто улыбнулась мне.
– Покончи с Операторами за следующие сорок часов. Обещаю, ты не пожалеешь, что сделал это.
Еще один могучий вздох морского пехотинца.
– Буду из кожи вон лезть, мадам. – Тут мне в голову пришла идея. Неприятное воспоминание, возможно, отчасти предчувствие. – Никто не сообщил вам. Черная Орхидея снова в деле. Она участвует.
Пять или шесть секунд полной тишины – и Метательница Теней содрогнулась всем телом, словно воздух в комнате внезапно стал ледяным. Еще несколько секунд – и она взяла себя в руки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
