– Об этом никому нельзя говорить, но вам я могу это сказать. Я не могу выносить этот запах. Даже если мне придется отправиться в ад, я отправлюсь. Но, пожалуйста, никому об этом не говорите.
Ну, и что массы делают со своими святыми? У них есть определенные требования, и святым приходится им соответствовать. Либо же они становятся лицемерами – им приходится делать что-то, что не соответствует требованиям, и скрывать это… И вот эта бедная женщина: она не совершила никакого серьезного преступления, а просто носила с собой зубную пасту. Но с точки зрения джайнов это серьезное преступление. И она втайне обтирается водой. Она просто обтирается влажным полотенцем. Она не может принять душ, потому что тогда намокнут ее волосы, и люди все узнают, а тогда ей будет трудно сохранять свой образ монахини.
И я спросил у нее:
– Тогда почему вы не оставите весь этот абсурд?
Она ответила:
– Но что еще я могу делать? Я стала монахиней, когда мне было двенадцать лет. Я никогда не ходила ни в какую школу, колледж, университет, я совершенно необразованна. Если я все это брошу, кто тогда будет меня кормить? Сейчас меня почитают. А тогда те же самые люди не захотят дать мне даже обычную работу уборщицы у себя дома. Они меня осудят, будут меня преследовать, а у меня нет никакой профессии, чтобы заработать себе на жизнь. Я вела жизнь монахини почти тридцать лет. Обо мне всячески заботились. И теперь, в сорок три года, будет трудно неожиданно все бросить и начать работать. В каком-то смысле, я жила в свое удовольствие, я никогда не работала, так что мне лучше продолжать так и дальше. По крайней мере, в этой жизни, мне придется продолжать это лицемерие.
Массы почитают людей как святых только потому, что те соответствуют их требованиям. А требования у них невротичные, и соответствовать им могут только глупцы. Разумный человек никогда не будет соответствовать их требованиям. Он будет жить по-своему, у него достанет мужества жить по-своему. Какое ему дело до того, считаете вы его святым или нет?
Человек истины удовлетворен своей истиной. Больше ему ничего не нужно.
Люди думают по-своему. Массы невежественны, глупы, и их ожидания невежественны и глупы, но это-то как раз и естественно. Дело в тех людях, которые соглашаются с их требованиями, идут на компромисс с массами – вот их я понять не могу. Они продают свою душу.
Старый дедушка-еврей совершает тур по Европе со своим внуком, и, как все туристы, они посещают церкви. В одной католической церкви они замечают картину под названием «Христос-младенец в яслях».
Старик останавливается перед картиной, в течение десяти минут внимательно ее изучает, а затем поворачивается к внуку и спрашивает:
– Так кто эта женщина на картине?
– Дедушка, это Мария, мать младенца-Христа, – отвечает внук.
Старик лишь кивает в ответ и продолжает изучать картину. Затем снова поворачивается к внуку и спрашивает:
– Так кто этот мужчина на картине?
– Дедушка, это Иосиф, ее муж.
Старик снова кивает, снова углубляется в изучение картины, а затем спрашивает:
– Так как получилось, что ребенок родился в хлеву?
– Ну, дедушка, ты же знаешь эту историю. Когда Мария и Иосиф добрались до постоялого двора, они были настолько бедны, что у них не было денег, и они могли позволить себе только хлев.
Старик кивает, поворачивается к внуку и говорит:
– Скажи, ну разве это не точно так же, как у наших? Денег на комнату в гостинице у них нет, а вот деньги для семейного портрета они умудряются найти.
Люди думают по-своему. В своем мышлении они не могут выйти за пределы своего ума. Их умы обуславливались на протяжении многих поколений. Ученики Фирмани сказали: «Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой». Но это не имеет значения. Даже если весь мир будет утверждать, что он святой, человек, который знает, с этим не согласится. Он согласится лишь тогда, когда его зеркало отразит этого человека и скажет, что он святой, – по-другому невозможно.
Ко мне приходят люди – хорошие люди, искренние и честные – и говорят: «Почему вы выступаете против Махатмы Ганди? Ведь целый мир считает его святым!» Я отвечаю: «Целый мир может считать его святым, но мое зеркало отражает его не таким – а я должен сохранять верность своему зеркалу». Даже если мне приходится говорить то, что идет вразрез с мнением целого мира, я должен это говорить. Я привержен своему собственному сознанию и не привержен больше никому. То, что говорят другие, не имеет значения.
Люди, которые следуют за Махатмой Ганди, продолжают сравнивать его с Иисусом, что абсурдно. И на каком основании они сравнивают? На том основании, что Иисус был распят, а Ганди застрелен – но застрелены были многие люди. Был застрелен Кеннеди – но он же не стал Иисусом только потому, что его застрелили. И разница просто огромна. Иисус был распят обществом, его поддерживали лишь несколько человек, а большинство людей было против него. Ганди же был застрелен одним сумасшедшим, тогда как все общество выступало за него. Это такая большая разница, такая очевидная. Иисус был распят обществом – только несколько человек, редкие люди, были на его стороне. А с Махатмой Ганди все обстоит полностью противоположным образом – все общество выступало за него, и лишь один безумец его застрелил.
Когда бы ни появился человек истины, общество никогда не принимает его сторону. Такое невозможно. Общество становится на вашу сторону только в том случае, если вы очень хитры и умны в политическом смысле, если вы каким-то образом приспосабливаете себя к обществу. Именно это всю свою жизнь делал Махатма Ганди – пытался приспособить себя к обществу. Какими бы ни были требования общества, он к ним приспосабливался.
Человек истины – всегда бунтарь. Он всегда плохо приспособлен. Общество настроено против него.
И не имеет значения, поддерживает вас один дурак, или тысяча дураков, или миллион дураков. Количество не имеет значения. Количество не приводит к качественным изменениям.
Два еврея в маленьком городке занялись совместным бизнесом. Один из них отправился в Нью-Йорк, чтобы закупить товары, а другой остался дома. Через несколько дней тот, кто остался дома, получил из Нью-Йорка счета от своего партнера.
Счета были такие:
24 дюжины галстуков и 8 дюжин ditto;
24 мужских костюма и 4 ditto;
18 пар брюк и 12 ditto.
Это «ditto» очень обеспокоило оставшегося дома партнера, и он телеграфировал своему товарищу, чтобы тот немедленно вернулся. Когда второй партнер приехал, первый показал ему счета и спросил:
– Для чего тебе понадобилось покупать ditto, если у нас одежный бизнес?
– Я купил ditto? – удивился второй.
– Таки да, вот счета.
– Таки, похоже, в Нью-Йорке меня надули.
Второй партнер вернулся в Нью-Йорк и узнал, что ditto означает «то же самое». Когда он приехал домой, первый, встретив его на станции, спросил:
– Ну, Аби, ты выяснил, что такое ditto?
– Да, – ответил Аби, – я выяснил, что такое ditto: я чертов дурак, и ты ditto.
Один дурак или тысяча дураков – нет никакой разницы.
Мастер не беспокоится о числах. Он вообще не беспокоится о количестве, его интересует лишь качество. Фирмани отказался разговаривать с этим так называемым святым.
Фирмани сказал:
– Если незнакомец приходит к обычным людям и говорит: «Свет вырабатывается ткачеством. Я соткал весь свет, который был и который есть», что понимают эти люди?
Ему ответили:
– Они понимают, что он говорит неправду.
Фирмани сказал:
– Подобным же образом, когда дурной человек появляется в обществе человека знания, его качество легко распознается, независимо от того, что говорят или воображают себе люди.
Если кто-нибудь скажет вам, что свет вырабатывается ткачеством, и что он соткал весь свет, который был и который есть, что вы поймете? Вы знаете, что это чушь. Само по себе это утверждение настолько ложно, что вам не нужно даже уделять ему внимание, не нужно о нем думать. Оно ложно в такой степени, что его ложность становится очевидной в то же мгновение, когда его произносят.
И в точности то же самое происходит, когда вы предстаете перед мастером: все, что вы настойчиво заявляете о себе, или что продолжают кричать о вас другие, не имеет никакого значения. Мастер просто видит вас насквозь, до самого основания вашего существа. Вы отражаетесь целиком и полностью, и этого достаточно.
И поэтому много раз случалось так, что традиционно признанные святые не признавались просветленными людьми, и это создавало проблемы. Во времена Иисуса жили знаменитые раввины. Они были признаны людьми, уважаемы ими, но Иисус их не признал. Это привело к беде. Раввины вступили в заговор, настоящий заговор, чтобы убить Иисуса.
Во времена Будды было много святых – наша страна изобилует святыми, и так было всегда, – но Будда не признавал этих святых за святых. И это привело к беде. Как только Будда умер, все эти святые собрались вместе и с корнем вырвали всю его традицию, изгнали буддизм из Индии прочь. Тысячи буддистов были убиты, их храмы сожжены, их священные писания уничтожены, и кто стоял за всем этим? – так называемые святые. Когда Будда был жив, они не могли противостоять ему, но когда он умер, они набросились на его учение. Они объединились. Самые разные святые, которые всегда ругались и спорили друг с другом, оказались согласны, по крайней мере, в одном: искоренить буддизм в Индии.
