— Свидетелем не был, но… Попробую. — Иван пожал плечами, млея от томной улыбки Людмилы. — Кавказских речей не обещаю, но уж постараюсь быть не скучным.
— Да уж. Постарайся! — Засмеялся Олег, кивая Люсе на Ивана. — Скромничает наш тамада. Шифруется. По части речей да юмора, Люци, ему равных нет. В интернате, знаешь, мог любого словом заткнуть. Иногда, аж стихами убивал. На ходу придумывал.
— О-о-у! — Люся восхищённо хлопнула ресницами. — Такие люди нам нужны.
— Всегда к вашим услугам! — Подхватил игру Ваня. — Осмелюсь спросить, а свидетельница будет такой же ослепительной, как и вы Люся?
Девушка зарделась на миг, тая под комплиментом, но потом ответила:
— Я думаю, Ваня, она вам понравится не меньше…
— Но-но! — Погрозился пальчиком Олег. — Флиртовать у будущего мужа на глазах?! Не позволю… А ты, Казанова, давай готовься! Оттачивай свои шутки, запасайся здравницами. Н-на, держи…
Головной протянул лощёную открытку-раскладушку. Это было официальное приглашение, с указанием даты и времени.
— Ну, ты на дату не смотри. Это для гостей. А ты, как свидетель, на денёк пораньше приедешь…
— Лады.
Потом потягивали коктейль и вспоминали годы детства. Попрощались поздно вечером, в не сильном хмелю, но положительно навеселе. Люся была за рулём, а значит губы не марала. Климова подвезли к дому и ещё раз напомнили о свадьбе. Тот мотнул головой, а через пять минут, уже спал богатырским сном.
Свадьбу играли в Иркутске, где Головной работал и теперь собирался жить с молодой женой.
Размах и широта праздника, не так, чтобы впечатлили Ивана. Он, давно привыкший к изысканному и дорогому, смотрел на вычурные туалеты дам и костюмы их провожатых беспристрастно как на машины, на которых они приехали. Это по праву, считалось заслугой Шелеха, так как тот, следил, чтобы правопреемник, не чурался красиво одеваться и наследовал любовь к красивому и утонченному. Так что, ни обилие столов, ни роскошные подарки светских гостей не потрясли воображение бывшего детдомовца.
Он был целиком поглощён новой знакомой, что была с ним на свадьбе по левую сторону.
Свидетельница Леночка была, конечно, не столь яркой, как невеста. Но была, отнюдь, не дурна собой. К тому же озорна и весела, под стать Ваньке. Уже после первых приёмов шампанского, Климов вовсю кутил с ней, не забывая, однако, прикладываться к микрофону. Статус свидетеля обязывал неуклонно следовать за молодожёнами и приправлять кульминационные моменты тостами и поговорками. У Вани это было в избытке, а головокружение от шампанского и близость девичьего тела, делало его монстром кутежей.
Там, на свадьбе, Олег познакомил его с Вадимом Зориным. Мужчина, на фоне долларовых смокингов, смотрелся весьма скромно, непритязательно. Только Ваня обратил внимание, как смотрит… Как разговаривает с ним Головной. Климов не знал, кто такой Вадим. Зато хорошо знал Олега. Для того не было авторитетов. Никогда. А тут было видно… По разговору, по манере поведения Головного, насколько тот боготворит своего собеседника. Это было видно и… Крупными буквами.
Леночка не переставала смеяться. Позволяла себя тесно прижимать и трогать за интересные места. Ванька распалялся, тянулся губами к шее и уже не просил, а требовал дать телефон. Девушка качала головой и, не смотря на легкомысленность и абсурдность поведения, телефон не давала. Два дня пролетело во хмелю и флирте. Ну, даже второй день ничего не дал. Ссылаясь на незримого жениха, Леночка предпочла не развивать дальнейшие отношения, и поставила точку.
Ваня откланялся и уехал к себе в Байкальск. Но до этого, крепко в пожеланиях: «жить — не тужить», попрощался с молодыми. Причём оба, он и Олег, пообещались друг другу: не пропадать, звонить почаще, встречаться хоть раз в полгода. На том и расстались. Климов уехал в свою жизнь.
Полтора года не было известий от Олега. Его телефон молчал, за недоступностью абонента. За это время, жизнь несколько повернулась. У Роберта Шелеха умер сын Давид. В тот день старик закрылся у себя в кабинете и просил не беспокоить. Все звонки, важные и не важные, обнуляла секретарша. Впрочем, никто ещё не знал причину затворничества шефа. Первые об этом узнали Климов и главный промоут компании Андрей Семаков. Их пригласил в кабинет Сам. Глаза у Роберта Соломоновича были красные и припухшие. Он кивнул на приветствие. Не вставая с кресла, пожал обоим руки и указал пальцем на стол. На круглом аккуратном столе, на краю стояли наполненные стопочки. Наполненные до краёв, тёмно-красным… Было несложно догадаться. Хозяин пил только коньяк.
— Выпейте. — Тихо молвил он. — Прошу вас. У меня сегодня умер сын… Помяните.
В скорбном молчании они выпили.
— Теперь ступайте…
С этого времени пошёл новый отчёт. Шелех полностью отстранился от ведения дел. Если он раньше порой появлялся и активно брался управлять, то сейчас нехотя отвечал на звонки, когда Климову требовались его советы. Незаметно Ваня стал замечать, что уже не нуждается в его помощи. Он был благодарен своему учителю и жалел его. Он знал, что помочь ему нельзя. В утешении старик не нуждался. В деньгах, тоже. Климову было известно, что немалый процент с доходов предприятия капает Шелеху. И будет капать пожизненно. Так что… Слова соболезнования только разбередят рану и согнут его осанку. А Шелех всегда ходил прямо. Ваня, всё оставил как есть, а через месяц позвонил Олег. Традиционно справившись о житье-бытье, да делах насущных, Головной вдруг спросил, помнит ли Ваня человека, которого он представлял ему на свадьбе.
— Ты много кого представлял… Разве упомнишь.
— Он один такой. Вадим Зорин. Неужели не помнишь?
В памяти мгновенно воссоздался облик крепко сбитого мужчины, с глубоко посаженными глазами и усталой улыбкой. «Таёжный человек» — Кажется, так сказал тогда о нём Голова.
— Он вам шкуру медведя задарил, кажется…
— Не кажется, а точно. Вадим Николаич — мой друг и учитель. Я ему многим обязан. Вадим мне предлагал романтический вояж по тайге, в качестве свадебного путешествия. Он же таёжник. Причём, потомственный… Мы как-то с Люськой отмолчались тогда, да и некогда было. Сейчас вот отпуска… Люська берёт, и меня шеф отпускает. Подумали и решили. Ну, что это море… Люцик на них выросла, а я в командировках наплавался. В общем, решили по тайге пошастать, смоляным воздухом подышать. Рыбалка, ягоды, охота и дикая природа. Чуешь?
— Завидую вам…
— Завидовать не надо. Надо присоединяться. Можешь, у хозяина отпуск попросить?
— Легко. Потому, как я, уже с год сам хозяин.
— Да ну?! — удивился Олег. — Поздравляю, чертяга! Совсем буржуем стал. Потом расскажешь… Ну, так значит, что? Взять отпуск, не проблема?
— Не проблема. Только…
Ваня, действительно, мог взять отпуск, когда хотел. Штат автокомпании содержал двух замов. Оба были грамотны и проверены, в свое время Шелехом. Вопрос стоял в другом. До сего, отпуск не считался востребованным душой Климова. Работа не нагружала его до невероятной усталости, и отдохнуть ему хватало двух дней под завязку. Да и не приходило искушение оторваться, где нибудь по путёвке. Опять с кем? Старых друзей не осталось, а новые, скорее партнёры по бизнесу. Другое дело, Голова… С ним можно.
— Что только? — прервал паузу Олег.
— Как насчёт, если я буду не один, а с девушкой?
— Это только приветствуется. Будет классическая схема: мальчик-девочка; мальчик-девочка и экскурсионный гид. Стопудовая тургруппа. Значит, не против?
— Голова, теперь позволь обрадовать девушку. Давай, я с ответом отзвонюсь завтра.
— Давай, радуй…
Наталья не была против. Хотя для порядка подержала фасон. Как водится, куча вопросов, некоторые сомнения и менжевания по поводу: как далеко и с кем, а не опасно ли, ну и так далее. Заурядные женские выверты. На самом деле, временем она располагала и, с Ванькой была рада хоть на Северный полюс. Тем более, что от Климова, такого рода предложения сыпались не часто.
— А ты меня убережёшь от медведей и волков?
Этим кокетливым вопросом Наталья подводила черту.
— От слонов и леопардов тоже. Чего там, мелочиться…
Вечером, не дожидаясь «завтра», Ваня вызвал по мобильному Головного.
— Голова! Предложение в силе? Мы согласны.
ГЛАВА 5
Созерцание огня, само по себе, не сподвигает на работу ума. Мозг скорее отдыхает, освобождаясь от всякого рода мыслей… А вот глаза, заворожено и без устали, могут глядеть на ленивые языки костра, которые неспешно облизывают положки дерева, гибельно разрушая плотность материала. Разрушая и превращая его в труху. В золу. В ничто. Силу Огня, силу Пламени люди узнали давно… Они научились использовать этот магический источник себе во благо. Например, чтобы согреться и приготовить пищу. Научились ремеслу обжига и кузнечного дела. Однако, до конца приучить Его не смогли. Огонь навсегда оставил за собой право на бунт. На всеразрушающее уничтожение, давая понять человечеству, что искра… Язычок пламени — это всего лишь одна многотысячная частица пожара, которая нещадно пожирает всё живое. Фамильярностей Огонь не прощал и принимал только обращение к нему на «вы». А человек… Что ж, человек, он перестал с ним спорить. Принимая, установленные Огнём правила, он всего лишь миролюбиво глядел на танцующие языки костра, не забывая им подкидывать жертвенный хворост. Магия Огня не подвластна пониманию. На него хочется смотреть всегда. Так смотрели на Него первые люди на Земле. Так смотрели на него и сейчас, пятеро из тех, чей ночлег пришёлся в вековой лесной глуши.
