Мягкое мыло скользнуло по моему плечу. Ярвен нежными движениями взбивал пенку, отчищая кожу. Его поглаживания больше походили на массаж. Хмыкнув, он отбросил ветошь, видимо, решив, что его ладони отмывают гораздо лучше.
Я млела от его прикосновений. Двойное удовольствие. Его руки ласково и в то же время грубо разминали шею, плечи, скользя все ниже. Вода всплескивалась, каплями оседая на его одежде.
Что-то проворчав, Ярвен расстегнул две верхние пуговицы рубахи и стянул её через голову, откинув к моей одежде. Заинтригованная внимательно рассматривала его массивную накачанную грудь. Рельеф тугих мышц. Борозды, разделявшие их. Крепкий упругий живот. Насчитав шесть кубиков, немного плотоядно улыбнулась.
Поймав в воде ткань, Ярвен все же намылил её. Зашел мне за спину, лишив такого соблазнительного вида. Его ладонь скользнула вдоль моих позвонков. Я нашла в этих прикосновениях какое-то особенное наслаждение. Уперевшись руками в края бочки, прогнулась. Ветошь замерла в районе поясницы.
— Астрид, тебя нужно искупать. Но если так пойдет и дальше, то ты останешься невымытой, а я прорву спереди штаны.
Его тихое ворчание позабавило. Наверное, это и есть та самая связь истинных, когда с мужчиной так легко и просто. Когда есть не только жгучее нестерпимое влечение, но и абсолютное доверие. Понимание, что он та самая защита. Стена, за которой можно оставаться собой, смеяться и провоцировать. Немного играть на его нервах, но знать... Знать, что все это сойдет тебе с рук.
— Потерпи немного, Ярвен, и сможешь облегчить давление в своих штанах. Я помогу тебе в этом.
— Ловлю тебя на слове, женщина, — его ладонь опустилась на мои ягодицы, и дракон сделал вид, что все ещё продолжает водные процедуры. — Ты никогда не называешь меня Шимом. Я всё время хотел спросить почему, но как-то не решился.
Ухватив меня второй рукой за плечо, он потянул на себя. Вспененная ветошь переместилась на бедро, а дальше поднялась на низ живота и замерла там. Большой палец мужчины заскользил по коже ниже дразнясь. Через толщу воды мне хорошо были видны его проказливые движения.
— Я не называю тебя Шимом, потому как ты для меня Ярвен, — я пожала плечами и положила руку на его запястье, вынуждая остановиться.
С такими успехами, не знаю, как там его штаны, а бочку перевернем точно и зальем половину этажа.
— Астрид, но ты ведь вспоминала меня все эти годы, — склонившись, он уткнулся носом в мои волосы и шумно выдохнул.
— Нет, потому как, чтобы вспомнить, нужно прежде забыть. А я не на секунду не забывала. Ты всегда был со мной. И я ждала.
— А если бы я оказался не им?
— То мне пришлось бы попросить у него прощение за то, что полюбила генерала Ярвена Шрама. Жизнь сложна, Ярвен. Можно всю жизнь прождать мифическое счастье и умереть, так и не познав его. Я ведь не знала, взаимно ли моё детское чувство. Важна ли я для тебя? Замечал ли ты хотя бы моё существование? Первый урок, который мне преподала жрица-наставница, звучал так — живи здесь и сейчас — завтра не настанет никогда, существует лишь сегодня. И я так и живу. Вот здесь в этой комнате и сейчас. И люблю я мужчину, который есть здесь и сейчас.
— И не останавливают шрамы? — услышав его шепот, приподняла бровь.
Ну, что за разговоры начались?
— Мне кажется, мы все это обсудили, Ярвен. Да и шрамы с твоего тела исчезли. Что ты переживаешь?
— Все не могу понять, за что мне боги послали такое чудо, как ты. Чем я заслужил твою любовь?
— Зачем же её заслуживать? — я уперлась затылком в его плечо. — Любовь вообще неподвластна здравому смыслу. Взять хотя бы Берси. Мог бы оторваться от своего отчима, встретить женщину и зажить счастливо, но нет. Повинуясь своей больной прихоти, он искал меня. Больное чувство. Желание отобрать у другого то, что, по сути, тебе не нужно.
— Нашла о ком вспоминать на сон грядущий. Кажется, ты уже достаточно чистая. Сполоснем волосы и можно на свежий матрас, — прошептал муж. — А на том матрасе...
— Неужто мы, наконец, выспимся, — столь же волнительно прошептала я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И это тоже, — хохотнул он и, отстранившись, потянулся за ковшом для воды.
Окончательно стемнело. В воздухе витал запах костров и жареного мяса. Он проникал внутрь стен замка через щели и заполнял пространство. Снизу с внутреннего двора доносился шум. Обрывки разговоров, свист, грохот телег, ржание лошадей, ругань женщин.
— Мне кажется, наши строят ваших, — усмехнулась, удобно устроившись на груди своего дракона. От него приятно пахло мылом, а на коже ещё оставались мелкие капельки воды. — Ты плохо обтерся тканью, Ярвен.
Я поймала пальцем стекающую капельку и стерла ее.
— Просто не надо было так соблазнительно лежать на этом матрасе в ожидании меня, — голос мужа звучал так устало. — Я об этом столько дней мечтал.
— Чтобы оказаться в одной постели?
Приподняв голову, я поставила подбородок на могучее мужское плечо.
— Да какая это постель? — он покачал головой. — Но да. Хотел тебя сжать в объятьях и, наконец, расслабиться. Это такая роскошь — лежать и ни о чем не думать.
— Тебе нужно поспать, мой дракон. А потом…
— О "потом" подробнее, Астрид. Дай пищу моему воображению, — его пальцы заскользили вдоль моего позвоночника.
И снова женская брань на улице. Кажется, кто-то кого-то учил разделывать и нанизывать на металлические штыри мясо. В ответ послышалось мужское бубнение.
— Хм, — моё лицо сделалось предельно довольным. — Ну точно: наши строят ваших, — повторила и, не сдержав зевок, прикрыла рот рукой.
— Да пусть строят. Мои драконы простят жрицам всё. Столько свободных красивых женщин всех возрастов. Сильных, храбрых. А у меня так много холостых молодцов, молчу уж про оборотней. Так что пока те ругаются, мои их проверяют на предмет истинности со всех сторон.
— Какие же вы, ящеры, все же продуманные! — фыркнула я.
— А ты как хотела? Нас жизнь научила. Уверен, свадеб будет много. Погуляем!
— Это так замечательно звучит, — потянувшись, я коснулась его твердого рта своим.
Ярвен, замычав от удовольствия, поймал зубами и нежно прикусил мою нижнюю губу. Широкая мускулистая ладонь мгновенно стала тяжелой. Опустившись на мои ягодицы, он сжал их. В глазах мужчины появилась поволока страсти. Поцелуи стали настойчивее и глубже. Требовательнее и проникновение...
Через пелену желания прорвался громкий кашель. Смутившись, я отодвинулась от мужа и уставилась на дверь.
— Кажется, Дара приболела, — пробормотал негромко Ярвен. — Я и вчера слышал этот лающий звук. Она попросилась остаться со мной, Тагаром и Айданом в палатке. Туда же и Комира притащила. Совсем они боятся одиночества. Никогда раньше не обращал внимания на детей. Ну, бегают там по лагерю. Шумят в стороне. А этих, как своих воспринимаю. Я к Даре с кружкой воды раза три за ночь подходил. Она сонными глазёнками хлопает, пьет, а у меня по спине изморозь. Что с ними дальше будет. Уже ближе к рассвету, как выдвинуться, взял с Тагара слово, что позаботится о них.
Снова прильнув к мужу, улыбнулась. Мне понравились его слова. Мой отец всегда заботился обо мне. Пытался сполна отдать любви и за себя, и за матушку.
— Мне очень не хватало папы первое время, — призналась негромко. — Иногда так страшно было, что сердце начинало бешено биться. И так хотелось закричать: "Папа!", и броситься в его объятья, а потом вспоминала, что нет его и не защитит он больше. Это было сложнее всего — осознать, что его больше нет и никогда он не обнимет и не прижмет к себе.
— Теперь обниму я, — Ярвен с силой прижал меня к себе. — Теперь я буду защищать и баловать.
Дара снова закашлялась. И только я подумала, что нужно встать и разыскать нашей малышке травяного отвару, как послышались тяжелые шаги по коридору и тихие шаркающие вслед за ним.
— А я говорю, кашель был и вчера! — услышав бас императора Айдана, вытащила глаза. — Так что сейчас тебе там постелют удобный матрас, старушка, и отпаивай. Раз уж няня, так вперёд к ребятне. А малышку береги, у меня племянники подрастают, вдруг избранную в ней увидят. Такая девчонка растет.
