скакали казавшиеся объебошенными сурикаты, а из колонок, спрятанных по углам, играл вкрадчивый даунтемпо. Жека заказал у барменши американо, расплатился. Пока девушка варила кофе, отошел к вачмайстеру, немолодому худощавому дядечке в очках с круглыми линзами, которые порой придают интеллигентам вид матерых убийц и наоборот. Когда драгдилер взглянул на Жеку через свои стекла, тот подумал, что голландец сейчас отмочет что-нибудь эдакое, что-то вроде: «Захоти сатана поставить род человеческий на колени, то, верно, придумал бы наркотики».
С чашкой кофе, с бесплатными печеньками (каждая завернута в свой фантик) и с граммом шмали Жека присел за свободный столик. Взять и убиться ганжей так, чтобы не успела доехать неотложка. Грамма, конечно, не хватит, но всегда можно повторить. Вачмайстер на месте до… Ага, до часу ночи. Времени хватит. И немного денег еще есть. Жека отпил горячий кофе из чашки и потянулся за папиросной бумагой.
* * *
К кому-то скорая точно опоздает. Он разглядывал застрявшую в сугробе «газель», возле которой неторопливо расхаживал мужик в лыжной куртке, надетой поверх голубого халата. Красный крест на выкрашенном в белый цвет борту машины, казалось, взывал о помощи. «Гуд джоб – гуд карма!», – вспомнил Жека амстердамских буддистов в «конверсах» с Бэтменом. Да и все равно не проехать, «газель» загораживала дорогу. Жека оставил «опель» метрах в десяти от неотложки, на небольшой ледяной площадке, слегка припорошенной снегом. Тут они, если что, смогут разъехаться.
– Парень, помоги вытолкать машину! – увидев приближающегося к «газели» Жеку, высунул из кабины голову немолодой патлатый водитель с темными кругами под глазами и с зажатой в зубах сигаретой. – Встряли тут…
– Вижу, – кивнул Жека, переводя взгляд с водителя на высокого небритого санитара, топтавшегося рядом. – Сильно засели?
– Да не особо, – махнул рукой водитель.
– Сейчас еще народ подойдет, помогут, – добавил санитар, похожий на отставного спивающегося баскетболиста.
– Ага, – снова кивнул Жека. – Лопата есть? – и почему-то подумал: «А где у них врач?»
– Есть, – выплюнул сигарету водитель. – В фургоне, сзади надо открыть.
– Только осторожнее, – произнес санитар.
– Володя, так ты покажи ему! – сказал санитару водитель. – А то стоишь, смотришь…
Вдвоем с Володей они обошли застрявшую «газель» без окон в фургоне. И только тогда Жека разглядел невидимый до этого из-за перекрывшей обзор «газели» гараж отца Василия и суматоху вокруг него. Две машины и темные фигурки людей, суетящихся рядом. Еще одна машина, полицейский «уазик», медленно направлялась к скорой помощи. Жека почувствовал, как страх потек по его спине. «Что они тут все делают?» – успел он подумать, прежде чем санитар открыл задние двери. Жека механически отступил на шаг и заглянул внутрь салона. Увидел стоящие в два яруса носилки, на которых находились застегивающиеся на «молнию» черные мешки. В мешках, судя по их габаритам и очертаниям, лежали люди, недавно бывшие живыми.
Санитар поймал удивленно взметнувшийся Жекин взгляд и пояснил:
– Не бойся. Это мы валежников везем.
– Кого? – не понял Жека.
Голова ничего не соображала от страха.
– Трупы. Да не бзди. – До Жеки долетел запах «допинга» в дыхании санитара. – Мы из ТУПГ, транспортировка умерших и погибших граждан. Почти что заграничная служба коронеров, только зарплату платят рублевичами. Туда вон, – не оборачиваясь, санитар кивнул на гараж отца Василия, – на мокруху приезжали. Двое убитых. Парняге молодому, говорят, что коп, только не при исполнении, голову проломили елдой такой шипастой, рыцарской. И какого-то хрена бородатого, на священника похож, застрелили. Нас менты и вызвали. Еще пса шмальнули, но тот не по нашей части. Куда нам его? Свои родственники и растащат по желудкам. Или воронье оприходует, попирует… Гляди, вон лопата-то…
Жека смотрел не на лопату, лежащую внутри катафалка, а на приближающийся «уазик» с людьми в сером. А потом неожиданно нейрохимия схватила его за горло, развернула и потащила прочь, к «опелю».
– Эй, парень, ты куда? – услышал он за спиной голос водителя. – Да они же не кусаются!..
Вслед беглецу раздался раздраженный гудок «газели». «Дурак!» – усаживаясь в машину, подумал Жека про самого себя. Зачем побежал, привлекая к себе внимание полиции? Дождался бы копов, помог им вытолкать застрявший катафалк, полюбопытствовал бы в процессе, что случилось. А на их вопрос, что он тут делает, нашел бы, что ответить. Что ему посоветовали СТО с хорошим слесарем («движок вот-вот застучит»). Ее он тут и ищет, да кажется, не туда заехал. А теперь…
Что теперь?
Заведя машину, он увидел, как один из окруживших катафалк полисменов о чем-то перекинулся несколькими фразами с санитаром, после чего решительным шагом двинулся в сторону стоящей под парами «астры». Все-таки он нарвался…
Времени на раздумья не оставалось. Действуя на автомате, Жека врубил заднюю передачу, одновременно надавил на газ и выжал ручник. С ревом двигателя и визгом прокручивающихся шин, из-под которых полетели снежные хлопья, «опель» почти на одном месте развернулся на сто восемьдесят градусов. Жека сдернул машину с ручника, нажал на сцепление и включил первую передачу, почти сразу же вторую и третью. В зеркало заднего вида увидел, как отстал бросившийся за автомобилем коп.
– Вот хер вам! – пожелал Жека, наблюдая, как полицейские и санитар, облепив удаляющийся катафалк сзади и сбоку, пытаются враскачку вытолкать его.
Черт, у них все же получилось.
Труповозка сдвинулась с места и нехотя заехала на ледяной пятачок, где минуту назад Жека продемонстрировал полицейский разворот. Копы суматошно попрыгали в «уазик», и тот, скача в колее, начал набирать ход. Жека прибавил скорости, чувствуя, как «опель» заносит, когда пропадает сцепление с дорогой. В висках молотком стучал бушевавший в крови адреналин.
Где они там? Отстают?
Сзади взвыла полицейская сирена. Зачем она нужна на этих пустырях? Или решили использовать как психологическое оружие?
Впереди показались какие-то выстроившиеся в ряд капитальные гаражи, за которыми провода ЛЭП расчерчивали мутное небо, словно нотную тетрадь. За линией электропередачи торчала потушенная сигара невысокой кирпичной трубы. Перед гаражами на укатанном пространстве с кое-где проступавшей из-под снега черной мерзлой землей колея кончилась.
Выскочив на опасных восьмидесяти в час из колеи, Жека увидел, что в начале гаражей дорога поворачивает почти под прямым углом. Пытаясь войти в поворот, он дал по тормозам. «Опель» занесло. Жека, стараясь удержать во влажных ладонях руль, принялся накручивать его из стороны в сторону, но машина уже потеряла управление. «Опель» пошел юзом и на остатках скорости с громом и скрежетом воткнулся правым крылом в угол гаража.
Лязгнули зубы. Сила инерции швырнула непристегнутого Жеку вперед. Ударившись грудью о руль, он задохнулся от боли. Рот наполнился кровью из прокушенного языка. Сплюнув розовую слюну на соседнее сиденье, Жека, подстегиваемый приближающейся сиреной, дернул за ручку.
