И ребёнок, то есть я, со счастливыми криками «Хома! Хомочка, родной! Нашёлся!», на глазах изумлённой шаманки, кинулась обниматься с Великим Пухом.
***
Ой, как же приятно быть лучшим другом местного бога. И самую тёплую ярангу выделят, и самыми вкусными яствами накормят, и дорогими мехами одарят. В общем, отношение к нам изменилось полностью.
Здешнее племя поклонялось одному-единственному божеству и имя его — Тень. А так как в последнее время призрачные духи старательно прятались, то любого представителя теневого братства снежные кочевники почитали, как родного отца и прародителя всего живого. О многообразии «божественных» существ они не догадывались и свято верили, что Тень – един, но в обличиях разных.
А посему, едва увидев Хомочку, тут же кинулись ему в крохотные ножки и забормотали слова хвалебных песнопений.
- Подожди, — прервала я и кинула в рот очередной кусок вяленого мяса, жёсткого, но вкусного. – А почему они Даная-то забрали? Он же с тобой был.
Хомка покрутил носиком:
- Таки и шо, шо со мной? Я говорил, говорил, а они лбами в землю тычутся, хвалы нараспев читают. А как головы-то подняли, таки увидели, шо Данай меня тоже не понимает, и объявили его вражиной. Я им кричал, кричал, а они только поклоны бьют. Таки сюда дошли. А тут и вы скоренько подоспели.
- Нас могли убить, — пожаловалась я Хомке.
- А шо это ты мне говоришь? Скажи таки тем, кто не понимает! Пока эта старушенция меня слышать научилась, да пока я объяснил…
Я пересказала лессирам историю пленения. Данай подтвердил, что Хомка и вправду что-то пищал, но ни он, ни воинственное племя не могли понять эмоциональных словоизлияний пушистика.
Слава всем богам, в том числе и новоиспечённому божеству, дело скоро уладилось.
- Как твоя нога, Данай? – поинтересовалась я.
- Уже лучше. Эта шаманка смазала её чем-то до одури вонючим, — блондин сморщил нос, словно до сих пор ощущал зловонный запах. – Но надо признать, помогло.
- Передвигаться можешь?
- Ещё бы! Хоть сейчас можем идти.
- Нет, — решительно мотнул головой Нил. – До утра остаёмся тут. Не хочется вновь коротать ночь среди снегов. А завтра на рассвете, в путь.
- Как скажешь, — согласились мы.
- До Лаэрда осталось немного. Главное спуститься с гор. А там уже наш край. Там легче.
Нил мыслил здраво. Прошлая ночь, и эмоциональное напряжение сегодня утром, выбили нас из колеи. Необходимо хоть несколько часов тепла и спокойствия. Тем более от сытной пищи и жаркого очага глаза закрывались сами собой. И плевать, что до вечера ещё далеко. Плевать на всё.
***
- Тала… Тала… — тихий мужской голос пробивался сквозь сон.
- М-м-м… — томно потянулась я и перевернулась на другой бок.
- Тала, просыпайся.
- У-у-у…
- Тала! — голос становится настойчивее.
Напрасно. Я лишь залезла с головой под подушку и постаралась воскресить сновидение.
- Да что ж это такое? Вставай уже!
Не-а. Я хочу спать. И помешать мне никто не сможет.
- Ваше высочество, тушка наследная, соизволь встать немедленно!
Вот тут я вскочила. Протёрла кулачками глаза и взглянула на довольного Даная.
- Бесы тебе в ухо, чего так орёшь? Вдруг кто услышит?
- Никого рядом нет, — примиряюще улыбнулся он. — Пора в дорогу. Сегодня вечером уже будешь валяться на мягких перинах Лаэрда.
- Сегодня?! Сколько же я проспала?
- Полдня, вечер и всю ночь. Ну, вы и соня, Ваше высочество.
Я опасливо огляделась:
- Данай, не надо вспоминать об этом постоянно.
- Ладно уж… Одевайся.
Подле крайней яранги собралось почти всё племя. Провожали нас.
Хомочка чуть ли не расцеловывался с престарелой шаманкой, чем вызывал мою откровенную ревность.
- Ну, шо ты слезы льёшь? – вопрошал Тень.
- О Великий Пух, не покидай нас! – просила старуха.
- Таки куда я денусь? Вернусь. Только окажу милость этим глупым человекам и вернусь!
- Береги божественного, а не то… — грозила мне шаманка сморщенным пальцем.
- Угу, — мычала в ответ я.
Нил и Данай стояли рядом и тоже вежливо кивали на каждое слово Хомкиных почитателей.
Да, да, мы будем беспрестанно восхищаться пушистиком. Нет, мы никогда не посмеем оскорбить его дурным словом. Да, конечно, он станет жить во дворце и самые красивые девы Лаэрда в обязательном порядке будут чесать ему брюшко.
