– Я… – Она посмотрела на наручные часики. – Да, конечно. Только мне придется позвонить и отложить несколько встреч. – Она снова посмотрела на Еву, потом на Пибоди и на папоротник, который Ева поставила на пол около двери. И начала что-то понимать. – Джерри попал в беду?
– Да. В большую беду.
Времени было в обрез, но Еве хотелось убедить Джесси Фрайберн оказать помощь следствию. Драгоценные минуты уходили, а женщина продолжала упираться. Она отказывалась верить, что Джерри может совершить что-нибудь противозаконное. Тем более убийство.
Она так была уверена в этом, что ничего не желала слушать. Еве захотелось скрутить эту безмозглую дуру в бараний рог.
– Вы продолжаете утверждать, что Джерри ни в чем не виноват. Но тогда ему только пойдет на пользу, если я поговорю с ним и сниму с него все подозрения. – «Мои запасы вежливости подходят к концу», – подумала она зло.
– Я знаю случаи, когда невинных людей арестовывали, пачкали в грязи и превращали их жизнь в ад! – с жаром сказала Джесси, не обратив внимания на огонь, сверкнувший в глазах Евы. – Я понимаю, вы просто делаете свою работу, но это именно работа. А люди, выполняющие свою работу, ошибаются каждый день.
– Вы правы. Возможно, я совершу ошибку, если сейчас надену на вас наручники, отвезу в управление и посажу в камеру за противодействие следствию, неуважение к органам правосудия, но главным образом за вызывающее упрямство. Ну и что? – Она поднялась и сняла с пояса наручники. – Люди, делающие свою работу, ошибаются каждый день.
– Вы не посмеете.
– Пибоди?
– Она посмеет, миссис Фрайберн. Можете не сомневаться. А камера – вещь не очень приятная.
Джесси вспыхнула от гнева и обиды:
– Я позвоню своему адвокату. А до тех пор не скажу ни слова. Если она посоветует мне говорить, ладно. Если нет, то не обессудьте. – Она вздернула подбородок, и Еве захотелось врезать по этому подбородку кулаком. – Делайте что хотите. Ничего хорошего я от вас не жду.
– Вы даже не представляете себе, на что мы способны, – пробормотала Пибоди, когда Джесси направилась к телефону. – Почему бы вам и в самом деле не надеть на нее наручники?
– Я не надеваю на нее наручники только потому, что уважаю преданность. А она заладила одно: Джерри хороший человек, он заботился об умирающей матери. Он никому не причинял вреда. Хороший, аккуратный, тихий сосед. Все полностью соответствует характеру того, кого мы ищем.
– Что будем делать дальше?
– Если потребуется, отвезем ее в управление. Преодолеем сопротивление адвоката и убедим ее поработать со специалистом по составлению фотороботов. Черт побери, мне нужен его портрет! И ордер на обыск квартиры.
Она рывком вытащила видеорацию.
– Майор, – выпалила она, когда Уитни ответил, – мне нужна ваша помощь!
Пасмурный день подходил к концу; начинались сумерки. Приближалась новая гроза. В небе сверкали молнии, издалека доносились глухие раскаты грома.
Ева спорила с адвокатом до хрипоты, и наконец Джесси неохотно согласилась поработать с видеотехником. При условии, что это произойдет у нее дома.
– Вы считаете меня упрямой. – Джесси села, сложила руки на груди и мрачно посмотрела на Еву. – Но Джерри – мой друг. Я видела, как он ухаживал за своей матерью, а это было поистине душераздирающее зрелище. Раньше я не видела смерти. Она сражалась изо всех сил, а он всегда был рядом с ней. И продолжал сражаться даже тогда, когда у нее не осталось сил на борьбу.
Джесси закусила губу, ее голос сорвался:
– Он убирал за ней, купал, кормил, сидел с ней. Никому не позволял делать грязную работу. Я никогда не видела такой преданности. Не знаю, смогла бы я делать то же самое для своей матери.
– Такие переживания могут оказаться человеку не по силам.
– Может быть. Может быть, но… О боже, я не могу это слышать! Он так страдал… Когда я увидела Джерри после того, как все кончилось, он был похож на привидение. Не находил себе места. Похудел и выглядел ну прямо как его мать перед смертью. Потом понемногу он начал приходить в себя, а в последние месяцы снова встал на ноги. Вы хотите убедить меня, что он сошел с ума и превратился в чудовище? Но я прожила рядом с ним два с половиной года и знаю, что он не такой.
– Три молодых человека, которые тоже не считали его чудовищем, поплатились за это жизнью.
– Вы увидите, он просто уехал на съемки. Он работает и пытается вернуться в привычную колею. Увидите!
– Посмотрим, кто из нас что увидит, – ответила ей Ева.
21
Ева смотрела на дверь квартиры 1208 так, словно жар ее нетерпения мог прожечь дыры в филенке. Тогда она получила бы возможность увидеть.
Ее сдерживало только отсутствие ордера.
Косвенные улики? Держи карман шире. Она знала.
Она верила в действенность закона. В правила и ограничения. Копы не имели права вторгаться в частную жизнь, как какие-нибудь штурмовики, по первому подозрению или мести.
Нужна была серьезная причина. И эта причина у нее была. Неужели судья не понимает этого?!
«Терпение, – приказала себе Ева. – Ордер придет, и я взломаю эту проклятую дверь!»
И все же она представляла себе, что было бы, если бы рядом был Рорк. Стала бы она пользоваться универсальным ключом-отмычкой, чтобы получить доступ в квартиру? Черта с два! Она не успела бы даже вынуть ключ из кармана, он справился бы с замками еще до этого. Но тогда все, что будет обнаружено в квартире, она не сможет предъявить как доказательство его вины. У Стивенсона появится лазейка избежать наказания.
«Правила и ограничения, – напомнила она себе. – Требования закона».
О боже, как долго!
Из квартиры Джесси вышла Пибоди.
– Все еще упирается, – вполголоса сказала она. – Янси молодец. Он пытается найти с ней общий язык, войти в доверие, но на это нужно время.
Ева нетерпеливо оглянулась на приоткрытую дверь. Видеотехник Янси что-то оживленно говорил, продолжая работать. Он был молод, но хорошо знал свое дело.
«Не стоит его торопить, – решила Ева. – Не надо вмешиваться. Я уже восстановила свидетельницу против себя. И если снова начну давить на нее, это только повредит следствию».
– Она все время говорит разное, – продолжала Пибоди. – То такой подбородок, то другой, то же с носом, даже оттенок кожи точно определить не может. Но Янси молодец, потихоньку нащупывает.
– Я бы с наслаждением пнула ее в зад, – пробормотала Ева. – Тогда бы она живо все вспомнила.
Ева достала видеорацию и вызвала Бакстера. Нечего им торчать на улице, маяться от безделья и ждать, не появится ли Стивенсон.
– Ну что, беби, – отозвался Бакстер, – забыла про меня?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
