На фоне бледного сияния только что взошедшей луны высились небоскребы Йоханнесбурга. Их бесчисленные окна были темны. Отключение электроэнергии и комендантский час стали печальной реальностью, вызванной к жизни правлением Форстера.
Отвернувшись от окна, Иэн Шерфилд внимательно посмотрел на Эмили ван дер Хейден и Сэма Ноулза, которые сидели в разных углах дивана. Пожалуй, подумал он, мы трое меньше всего похожи на заговорщиков. Один — журналист, который вот уже несколько месяцев не выходит в эфир ни с одной путной новостью. Другой — оператор и видеоинженер, такого маленького роста, что, если его аппаратуру поставить стопкой, она будет выше него. И красивая незамужняя женщина, которая, кажется, пострадает больше всех, если их замысел сорвется.
Он сел на стул напротив дивана. Друзья ждали, что он скажет. Он помолчал, подыскивая нужные слова.
— Давайте для начала уточним, чего мы хотим. Будем ли мы прилагать дальнейшие усилия или, может, лучше бросить эту чертову затею, пока мы не зашли слишком далеко?
Ноулз был озадачен.
— Ты что, парень, что ты хочешь этим сказать? Как это — бросить? Черт, мы знаем, что нам нужно, и знаем, где это найти. Я за то, чтобы продолжать и вывести этого подонка на чистую воду. Нет ничего проще.
— Не так все просто. — Эмили с сомнением покачала головой, глядя в серьезное лицо Иэна. — Он хочет сказать, что до сих пор мы занимались некой интеллектуальной игрой — так сказать, погоней на бумаге. Но стоит нам подобраться поближе к Эрику Мюллеру, и мы перейдем черту между теорией и практикой.
— И что? — Сэм пожал плечами.
— А то, что кое-кто от наших действий может сначала напустить полные штаны — а потом решить, что лучше нам лежать в могиле, — сказал Иэн раздраженно. Зачем это Сэм корчит из себя непроходимого тупицу!
Ноулз широко улыбнулся, давая Иэну понять, что он опять попался на крючок.
— Все в порядке, Холмс. — Он вдруг посерьезнел. — Послушай, мы сейчас охотимся за крупной дичью — может быть, за всей шайкой этих гадов во главе с самим Форстером. Разумеется, это очень опасно. Но тут уж ничего не попишешь.
Оператор снова пожал плечами.
— Конечно, если мы попадемся, то можем оказаться в тюрьме или в могиле. Но если бы я хотел жить без приключений, то послушал бы совета моей старушки мамы и стал бы бухгалтером.
Ноулзу не хватило дыхания, и он снова сел, слегка покраснев под их изумленными взорами. Ни Эмили, ни Иэну еще не доводилось слышать от него столь длинных тирад.
— Что-то я разболтался. Считаю, мы должны ехать.
Иэн кивнул и повернулся к Эмили. Больше всего он тревожился за нее. Они с Сэмом могут за себя постоять. И как только что сказал коротышка, они с самого начала знали, на что идут. Она же ни за что ни про что рискует головой. Кроме того, она слишком много для него значит, чтобы подвергать ее жизнь опасности во имя какой-то сенсации.
Должно быть, Эмили прочла его мысли, потому что она помрачнела и заявила с решимостью:.
— Я тоже за то, чтобы ехать. И я поеду с вами.
Он покачал головой.
— Мы с Сэмом сами справимся. Ты вывела нас на след, а теперь…
— А теперь что? Теперь вы хотите оставить меня здесь, как какую-нибудь фарфоровую куклу — слишком красивую и слишком хрупкую для настоящей работы? Ты это хочешь сказать, Иэн Шерфилд? — Ее глаза угрожающе вспыхнули.
Иэн вздрогнул. Эмили всегда его предупреждала, что она девушка с характером, но до сих пор ему не приходилось испытывать этого на себе. Вся беда была в том, что она попала прямо в цель.
— Это моя страна. Это мой народ, в нас течет одна кровь. — Гнев в ее словах сменился грустью. — Я должна в этом участвовать, Иэн. Ты понимаешь? Ну, пожалуйста!
Она криво усмехнулась, и эта усмешка никак не вязалась с ее глазами, полными слез.
— К тому же я знаю, куда вы едете. Так что, если даже вы откажетесь меня взять, я все равно поеду за вами следом.
— Она права, — вступился за девушку Ноулз. — Я бы сказал, что мисс ван дер Хейден и так уже участвует в этом деле наравне с нами, что бы ты там ни говорил. — Он ухмыльнулся. Похоже, в его глазах рейтинг Эмили поднялся еще на несколько пунктов.
Иэн смиренно покачал головой.
— Ну хорошо, хорошо, сдаюсь. Мы все в этом участвуем. И да поможет нам Бог, ибо больше нам помощи ждать не от кого!
Ноулз и Эмили обменялись заговорщическими взглядами, из чего Иэн заключил, что они заранее сговорились. Они наверняка догадывались, что он попытается оставить ее в Йоханнесбурге. Неужели он настолько предсказуем?
Лучше не вдаваться в эти подробности, решил Иэн и придвинул свой стул поближе к журнальному столику.
— Ну, и каким образом вы, двое гениев, предполагаете застукать Мюллера и нашего гипотетического предателя из АНК?
Оба озадаченно переглянулись. Хорошо. По крайней мере, этот раунд остался за ним. Для разнообразия. Эмили закусила верхнюю губу.
— Я думаю, нам надо ехать следом за Мюллером в Сан-Сити и проследить, с кем он будет встречаться… — Скептическое выражение лица Иэна заставило ее замолчала.
— Боюсь, это не сработает. Мюллер — профессиональный разведчик. Он наверняка нас засечет. — Иэн легонько забарабанил пальцами по стеклянной поверхности стола. — К тому же нам не удастся подобраться к нему с камерой настолько близко, чтобы отснять что-нибудь стоящее. А именно в этом и состоит наша задача.
— Так ты хочешь сказать, что у нас не выйдет? — Голос Эмили звучал разочарованно. Сэм Ноулз сидел в задумчивости.
— Ну почему же, — сцепив руки на затылке, с нарочитой небрежностью заговорил Иэн. — Я хочу сказать, что нам не надо ехать следом за Мюллером. Мы ведь знаем, где он остановится. Нам надо быть там раньше него. Понимаете?
Лицо Ноулза озарила догадка.
— Как не понять.
— А я не понимаю! — Эмили переводила взгляд с одного на другого.
Иэну пришлось объяснить.
Минуту Эмили молчала, размышляя над всеми техническими тонкостями предстоящей операции, над которыми она прежде не задумывалась. Наконец она заговорила снова.
— Если ты считаешь это возможным, то, должно быть, так оно и есть. Но какое оборудование вам понадобится для этого? Оно у вас тут есть?
Ноулз оторвался от листка бумаги, на котором что-то торопливо нацарапал.
— Не все. Но я знаю, где его раздобыть. — Он повернулся к Иэну. — Мне нужно будет получить кое-что из Штатов по системе «Федерал Экспресс» через Лондон. Обойдется в кругленькую сумму…
Иэн пожал плечами.
— Значит, мы ее выложим! Если сработает, кто станет считать мелочь? Если нет — убытки разделим поровну, идет?
Ноулз оскалился.
— Мне нравится ход твоих мыслей, босс. — Он нахмурился. — Но у нас остается еще одна большая сложность.
Иэн кивнул.
— Сибена.
Он много размышлял над проблемой, которую представлял для них их шофер и внештатный осведомитель полиции. Даже если этот молодой чернокожий водитель работает на спецслужбу помимо своей воли, им все равно придется побороться, чтобы убедить его работать с ними, а не против них.
— Угу. Как мы будем гоняться за этим типом Мюллером, если у нас на хвосте Мэт? — Оператор помрачнел еще больше. — Черт, стоит ему сделать один звонок своим нехорошим мальчикам, и мы попались!
— Ты прав. Но у меня есть кое-какие соображения, как нам обработать нашего друга Мэтью Сибену. — Наклонившись над столом, Иэн приписал к списку Ноулза пару электронных устройств. Затем он набросал свой план.
Оператор присвистнул.
— Парень, а ты уверен, что не хочешь работать на ЦРУ? Там как раз нужны такие прощелыги.
Иэн посмотрел на Ноулза, потом на Эмили и рассмеялся.
— Может быть. Выходит, мы трое сработались.
Они смутились.
18 ОКТЯБРЯ, ВОЗЛЕ ГОСПИТАЛЯ ДЛЯ ЧЕРНЫХ «ХИЛЛБРОУ», ЙОХАННЕСБУРГЙоханнесбург был окутан густой желто-бурой завесой выхлопных газов и промышленных выбросов. Смог накапливался в течение нескольких дней, удерживаемый зоной высокого давления, которая отсекала всякий ветер с севера или юга.
Иэн Шерфилд смотрел в заднее стекло. Они ехали по Эдит-Кавел-стрит, за рулем сидел Мэтью Сибена, который, как всегда, тщательно следил за тем, чтобы не превысить дозволенной скорости. Отправляясь в район Хиллброу, молодой африканец настоял на том, чтобы все двери «форда-эскорта» были заперты. Почему — понять было несложно.
Хотя официально Хиллброу считался «белым» районом, здесь издавна селились представители разных рас. Тут было много ультрасовременных кафе, недорогих многоквартирных домов и ночных джаз-клубов. Но со временем и, главное, с приходом к власти Форстера и возвратом к жестким законам апартеида, Хиллброу изменился не в лучшую сторону. Теперь его растрескавшиеся тротуары, замусоренные аллеи и заколоченные окна резко контрастировали с виллами, бассейнами и садами, характерными для богатых белых окраин северной части Йоханнесбурга.
