Да разве важно, во что одет человек? Гораздо важнее, как раздета его душа! А душа Ника сейчас истекала кровью. И мне было больно так же, как и ему. Мы связаны, а значит, пройдем через все вместе, испытаем равную боль и равную радость, только я сильнее, а потому…
Вскоре отыскали проводника, и поступила команда: «Едем!»
Очень быстро со свободным проездом возникли некоторые трудности. Машина Никоса, элегантная серебристая Acura, оказалась неприспособленной к местным не то дорожкам, не то звериным тропам — иначе путь к хижине шаманки я и не берусь назвать.
Нам пришлось оставить машину с низкой посадкой вместе с частью сопровождения и пилить дальше: сначала по грунтовой дороге, а потом и пешком, по извилистой тропинке среди высоких елей.
Наконец мы с Никосом и пятью телохранителями, включая Йоргоса и его жену, и проводником дотопали до нужного жилища. Оно удобно располагалось на вершине не очень крутого склона. Вокруг редкий еловый подлесок, кое-где разбавленный вкраплениями белоствольной березы с желтыми листиками-капельками.
Проводник и телохранители остались отдыхать в сторонке, а Ник аккуратно постучал в дверь приземистого одноэтажного деревянного дома с железной зеленой крышей и широким наружным дымоходом. Огороженная тесаными бревнами веранда с несколькими плетеными креслами-качалками ориентирована на запад.
Посторонних тут, похоже, особо не боялись — дверь хоть и зарешечена, но наполовину стеклянная. Окна защищены внутри толстыми стальными решетками, но окошек много и они отнюдь не маленьких размеров. Снаружи предусмотрены крепкие надежные ставни. При такой продуманной архитектуре внутри дома будет всегда тепло и солнечно.
Дверь открыла крепкая рослая женщина лет тридцати пяти — сорока. В высоких армейских ботинках, армейском камуфляжном костюме, волосы собраны в хвост. Бросались в глаза ее шикарные смоляные пряди. Каждая толстая гладкая волосинка настолько черная, что чуточку отливает синевой. В густой гриве ни проблеска седины.
В руках неординарной дамы карабин. Судя по монголоидному разрезу глаз и лунообразной форме лица — в женщине частично течет кровь коренных жителей Америки. Метиска.
Ник поднял глаза от бумажки:
— Миссис Баи-ра Иль-Лупар, Радость приносящая?..
Баи-ра обвела цепкими темными глазами, похожими на спелые вишни, всю честную компанию и указала головой Кристин:
— Заходи, милая. Рада тебя видеть.
На естественное движение мужчин повела ружьем:
— А вот вам сюда дороги НЕТ!
Через полчаса счастливая и разрумянившаяся Кристин вышла из дома шаманки, запихивая под футболку висящий на шее замшевый амулет-медальон в виде совы с меховой опушкой по краю.
— Теперь ты! — Выглянувшая в просвет двери шаманка поманила Георгиоса.
Тот вышел оттуда уже через десять минут с широким кожаным браслетом на левой руке, молчаливый и, несмотря на внешнюю непроницаемую невозмутимость, сильно озадаченный. По выражению его лица никогда не угадаешь, сколько явных и скрытых угроз и обещаний относительно своего поведения и совместного с Кристиной будущего он только что выслушал.
— И не смей больше брать на себя чужое! — рявкнула вдогонку шаманка. — А то детям передашь!
— Понял, что орать-то! — огрызнулся Георгиос.
— Теперь отойдите подальше! — прикрикнула Баи-ра на оставшихся телохранителей.
Те заворчали, как разбуженные зимой медведи, но по знаку Ника, а затем Георгиоса отступили еще на некоторое расстояние, туда, где можно было прекрасно видеть происходящее, а сказанное вполголоса услышать можно с большим трудом.
Когда телохранители встали где сказано, Баи-ра положила ружье на пол и, подойдя вплотную к Никосу, влепила тому пощечину — коротко, тяжело, почти без замаха. Тот пошатнулся, но с места не двинулся, лишь окаменел скулами. Только дал знак оставаться на месте рванувшим на помощь телохранителям.
А метиска била его словами наотмашь, буквально втаптывая в грязь:
— Как ты посмел сюда явиться, ты, мерзкий любитель рабынь! — Она выплюнула это слово с большим презрением, нежели бы произнесла «дерьмо» или «падаль».
— Хорошо лупит! — заметил Аластор, усаживаясь неподалеку.
— Заткнись! — отвлеклась Баи-ра от экзекуции.
— Заткнись! — поддержала я, не смея вмешиваться. Да и заслужил кто-то небольшую трепку. Другое дело, что ментально перепадало и мне…
Шаманка продолжила тихо и яростно:
— Ты, недостойный ее ногтя… волоса! Ты пришел просить меня помочь тебе?!! — Рявкнула: — КАК ТЫ ПОСМЕЛ?! Ты хоть знаешь, сколько слез и крови на твоих руках?! — Она окинула фигуру Ника презрительным взглядом. — Ты весь в них, с головы до пят! УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! — Заключила гневную тираду понятно и ясно: — Не будет тебе от меня помощи! Даже не проси! Недостоин. Не заслужил! Катись отсюда туда, откуда пришел, — иди развлекаться со своими девочками, акциями… — Зябко повела плечами. — Да хоть утопись в синем море. Я тебе не помощница!
Белая шаманка из числа ТЕХ ШАМАНОВ подошла к ружью, подняла его и вернулась в избушку, громко шваркнув дверью.
— Какая женщина! — восхитился демон. — Просто огонь!
— Аластор, закрой рот, пока жив! — посоветовала я, напряженно следя за ситуацией. — Мертвым слова не дают! И я не шучу!
— Молчу-молчу! — запечатал ладошками болтливый рот Аластор и пошел посмотреть, что поделывает наша хозяйка.
Ник остался стоять один перед избушкой. К нему подошел Йоргос. Эсбэшник немного помялся и с трудом выдавил:
— Ну, шеф, поехали?.. — Недовольно признал: — Упрямая. Вряд ли удастся ее уговорить.
— Нет! — неожиданно спокойно заявил Казидис. — Вы все езжайте. Я остаюсь.
— Но…
— Мои приказы не обсуждаются! — жестко и категорично заявил главный босс. — Забирай Кристин, остальных и уезжай отсюда. Оставь мне только ключи одного из джипов.
— Но как же…
— И чтобы я вас здесь через минуту не видел! — непримиримо заявил Ник. — Да… — окликнул растерявшегося Йоргоса. — Я помню основные принципы вашей работы и условия договоров телохранителей. Дай бумагу и ручку. Я отдам письменные распоряжения и сразу выпишу компенсационные чеки на случай увольнения с потерей лицензии. Тогда при любом исходе ни к кому из вас не будет претензий. И оставь один пистолет… а лучше ружье. Говорят, тут иной раз бродят дикие медведи.
Он получил бумагу, ручку и чековую книжку, после чего быстро настрочил необходимые распоряжения.
Дополнил:
— Согласно этой же бумаге, в случае попытки охраны ко мне приблизиться — последует немедленное увольнение без выходного пособия. — Надавил: — А вот делать меня недееспособным — очень не советую! Пройдет малейший слух — конкуренты раздерут!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
