В шестой комнате находились скульптура Клитии, статуи Александра Македонского и Антиноя, а также восемь колонн и женская головка — всё ранние работы Бернини.
В седьмой комнате стояли Венера в позе купающейся девы, несколько малых скульптур, два античных быка в мраморе, не менее шестнадцати античных мраморных голов и семь колонн.
Восьмая комната по богатству и роскоши не уступала пятой. Здесь стояли античные скульптуры из так называемой группы Ильдефонсо, купленные Кристиной у одного кардинала, ещё одна скульптура Венеры, скульптура фавна, несущего на плечах лань, и др.
Девятая, по своим размерам не очень большая, комната была украшена скульптурами и бюстами, изображавшими саму королеву Кристину и выполненными либо самим Бернини, либо его учениками.
За ней находилась ванная комната с двумя ваннами из серого мрамора, здесь в нишах стояли скульптура Венеры, скульптура обнажённой девы с маком в руке под названием «Сон» и некоторые другие[127].
Этажом выше располагались залы для аудиенций, стены которых были увешаны многочисленными гобеленами и картинами. Спальная и гостиная комнаты располагались в восточной части этажа с видом на парк. Здесь ещё находились так называемые девять парадных комнат (appartemento nobile) и галерея, в которой было развешано не менее пятидесяти семи картин и размещались коллекции Кристины из медалей, монет и гемм (шесть тысяч экземпляров), семь томов рисунков, среди которых были иллюстрации Боттичелли к «Божественной комедии». Главным шедевром комнат, вероятно, был плафон работы Паоло Веронезе, но бесценны были и полотна известных мастеров кисти: Тициана, Корреджо, Микеланджело, Романо, Караваджо, Рени, Бассано, Ван Дейка и большие парадные портреты самой Кристины — всего 44 полотна!
В доме у королевы находилось 114 больших и девять малых обойных рулонов или гобеленов[128], изображавших эпизоды из римской и греческой античной истории (часть из них была приобретена её отцом, а некоторые ещё раньше, к примеру, королём Эриком XIV).
Третий этаж был предназначен для театральных представлений и концертов. Там тоже висели полотна Рубенса, Романо, Рени, обоих Брейгелей и других известных художников. Общее число живописных картин в палаццо Риарио превышало 300 полотен, и самые лучшие из них действительно были «добыты» в 1648 году генералом Кёнигсмарком в Праге, но много шедевров собрала и сама Кристина за годы своего проживания в Италии.
В двух комнатах размещались библиотека королевы и коллекция редких рукописей в богатых переплётах с золотым тиснением. Им тоже не было цены. Мы не станем описывать сад и парк вокруг дворца Риарио — это тоже был в своём роде шедевр. А в упомянутом выше временном жилище Кристины, в Казино, хранились портреты Карла X, Карла XI, Марии Элеоноры, Хедвиги Элеоноры, кузена Адольфа Юхана, Акселя Оксеншерны, К. Г. Врангеля, М. Г. Делагарди, Эббы Спарре, К. Ульфельдта, Р. Декарта, Бурдело, Гроциуса, Мазарини и многих других современников королевы.
Особая глава в жизни королевы Кристины — её общение с деятелями культуры и искусства и вообще её культурная деятельность. Среди её знакомых были практически все известные мастера XVII века, а с теми, кого не знала лично, она находилась в переписке. Когда знаменитый Ж. Б. Мольер написал своего «Тартюфа» и подвергся за него жестоким нападкам французской церкви, Кристина попросила добыть эту пьесу, с тем чтобы поставить её у себя во дворце и посмеяться над ханжеством и лицемерием церковников.
Гениальный итальянский скульптор и архитектор Лоренцо Бернини был ещё одним близким человеком Кристины. Ещё занимая шведский престол, Кристина проявляла живой интерес к его творчеству, а по приезде в Италию подружилась с ним. Она сразу посетила знаменитого скульптора в его мастерской и выразила восхищение его работами. Бернини встретил её в рабочей испачканной робе, но Кристину это нимало не смутило, она лишь с благоговением прикоснулась руками к его одежде. После смерти скульптора в 1680 году королева наняла литератора Филиппо Бальдинуччи и поручила ему написать биографию Бернини. Книга вышла в 1682 году с посвящением королеве Кристине. Сам Бернини считал Кристину одной из немногих женщин своего времени, которые понимали искусство. Перед смертью он завещал ей свою скульптуру Спасителя и попросил кардинала Аззолино поговорить с королевой о том, чтобы она обратилась за него с молитвой к Богу. Скульптор, вопреки распространённому в Италии мнению, глубоко верил в искренность Кристины и её способность говорить с Богом на особом языке. Естественно, она пообещала Бернини сделать для него всё, что было в её силах.
Среди друзей королевы были и знаменитые композиторы Корелли и Скарлатти-старший.
Самый спокойный и гармоничный период жизни Кристины заканчивался. Впереди её ждали новые испытания, разлад с действительностью и разочарование в людях. Но была ли она сама на высоте тех требований, которые предъявляла к окружению?
Глава восемнадцатая
РИМ — ГАМБУРГ — СТОКГОЛЬМ
Приятные дела следует делать самому; а о неприятных — советоваться с другими.
Кристина
Вторая половина 1660-х годов стала для Кристины, пожалуй, самым трудным временем. Она миновала отметку в 40 лет, и к привычной головной боли, общему недомоганию и бессоннице прибавились грозные признаки лишнего веса и диабета. Она сильно поправилась, появился двойной подбородок; волосы на голове, расчёсанные на пробор, свисали неровными и неопрятными прядями. Мало подобающей для женщины и королевы была и одежда: мужские камзолы и юбки по колено.
Перманентной проблемой оставались финансы, и нужно было постоянно заниматься ими, потому что из обещанных на 1663 год 107 тысяч крон из Швеции поступили всего 58 тысяч, и королеве снова пришлось «теребить» своего гамбургского банкира. М. Тексейре грозила высылка из Гамбурга, и пришлось просить отцов города отменить это решение. В 1664 году королева отправила в Стокгольм своего секретаря Аппельмана, но он вернулся оттуда ни с чем. К тому же выяснилось, что и он оказался нечист на руку. К воровству Кристина относилась философски: «Менять чиновников — это менять воров, есть исключения из правил, но они очень редки».
В июне 1665 года в Стокгольм поехал другой секретарь — граф Лоренцо Адами, родственник Аззолино и капитан стражи. Он застрял в Швеции на целых семь месяцев, но зато в марте 1666 года смог доложить в Рим, что деньги Кристины… потихоньку разворовывали. Запускали руку в её карман и государственный советник Боот, и Магнус Делагарди. Особенно плохо шли дела с управлением доменов в Померании, где на правах князя жил и купался в роскоши Аппельман. По оценке Адами, Аппельман обогатился за счёт королевы на сумму примерно в 150 тысяч экю. Граф припугнул его, и тот пообещал исправиться. Аналогичное обещание дал и Боот в отношении домена в Норрчёпинге. Адами навёл порядок в делах Кристины на Эзеле и Эланде и обеспечил поступление оттуда денег на сумму около 58 тысяч риксдалеров. Он также обратил внимание Кристины на невыполнение обязательств со стороны Тексейры. Кроме того, граф установил полезные контакты среди высокопоставленных шведских чиновников (К. Г. Врангель, Бъёренклоу, К. Тотт и др.), подружился с послом Франции Терлоном, а потом и с его преемником Помпоном. Молодой и неопытный, но честный итальянец сделал то, чего за 12 лет не смогли добиться многие секретари Кристины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
