тебя есть Стан и другие. Ты не одна. Ты не должна бояться, что останешься одна, потому что…
— Но я одна! — кричу я. — Я одна, слышишь? Одна! Я тоже всегда была одна, а потом без разрешения привязала к себе Стана! Это чудовищно! Я привязала его не полностью, а как своего питомца! Я не лучше Наимы! Я привязала его к себе, чтобы он никогда не смог меня бросить! И я… больше нет. Я разрушила эту связь. Разрушила её неосознанно в ту ночь, когда мы были вместе, Томас. Я разрушила её и полноценно выбрала тебя, хотя отвергала свои истинные желания. Я выбрала тебя… тебя. Не бросай меня, пожалуйста. Не бросай меня, Томас. Не ставь на мне крест, как сделали это они. Хорошо, я согласна не быть женой, не быть любовницей, не быть партнёром, но могу быть другом. Я могу помочь. Я же… я многое знаю. Я помогу, только не уходи из-за меня, не уходи умирать один. Не бросай меня… не так. Пожалуйста. Не жертвуй собой ради меня. Я этого не стою. Прошу… не надо. Не надо. Я же… я… не оставляй.
Слёзы катятся по моим щекам, когда сумка падает из рук Томаса. Его ладонь ложится на мою щеку, и я льну к ней.
— Пожалуйста. Можешь не любить меня. Можешь ненавидеть. Я… я просто помогу. Пожалуйста, я не могу остаться одна снова. Не могу. Не после того, как приняла тебя. Не после того, как призналась во всём. Пожалуйста. Томас… пожалуйста.
— Флорина, ты же понимаешь, что это зависимость? Я не смогу заменить тебе отца или Рома? Я это я. Я живой и у меня…
— Я знаю. И я не хочу замены. Я хочу нового. Не могу больше жить старыми чувствами, Томас. Они ядовиты. Я больше не в силах дышать в этом смраде. Я устала, и ты тоже. Мы же можем… попытаться. Прошу, просто попытаться найти компромисс, используя варианты, при которых никто не пострадает. Я помогу, а потом ты уйдёшь. Ты можешь уйти, я не буду держать… я… постараюсь. Только не сейчас. Не сегодня. Я не готова к этому. Останься со мной. Будь со мной. Считайся со мной. Уважай меня. Люби меня… пожалуйста. Люби меня…
Мутным взглядом смотрю на него и вижу. Как внутри него борется тот же страх, что и у меня. Мы же похожи, все так говорят, но Томас сильнее. Он смог перебороть свой страх и рассказать о своих чувствах, обнажить их и положить к моим ногам. Он смог и оказался намного сильнее меня. И я хочу быть собой. Хочу забыть всё плохое и начать помнить только хорошее, не выдумывать это, а помнить по-настоящему.
— Отпустишь меня, когда я скажу, это сделать? Я должен буду уйти, Флорина. Моё время предопределено, — шепчет он.
— Да, — выдыхаю я. — Отпущу. Отпущу, когда захочешь, но не сегодня. Не сейчас. Не здесь. Потом да, сейчас нет.
— Ох, Флорина, — Томас рывком притягивает меня к себе и крепко сжимает в своих руках. До меня доносится частый стук его сердца. Я цепляюсь сильнее в него, боясь отпустить. Я всё осознаю. Томас видел свою смерть. Он всегда говорил, что я одна сижу на троне. Без него. Но я не готова к такому будущему. Мне плевать на то, что он там видит. Плевать на всё сейчас. Я просто проживаю этот момент рядом с ним.
Стискиваю его куртку, утыкаясь носом ему в шею, и дышу им. Дышу теплом, которое он излучает. Я в безопасности. Сейчас я дома. В его руках. С разбитым сердцем, которое только Томас сможет собрать. Я знаю это наверняка, ведь в эту минуту моё существо сливается с его в наиболее крепком союзе. Оно создаёт новую цепочку. Цепочку надежды.
Глава 28
Ты никогда не замечал, мой друг, что наша жизнь повторяет различные природные катаклизмы? К примеру, цунами. Это безумно страшная и смертельная волна, которая оставляет после себя множество смертей, боли и страданий, отчаяния и потерь. Но это касается только выживших. Кто-то начинает молиться и благодарить Создателя за новую возможность. Кто-то, наоборот, теряет веру. Кто-то просто безразличен, потому что это его не коснулось. А что насчёт отношений? Отношения тоже оставляют после себя погибших и выживших. И выжившие или начинают верить в любовь, хваля и благодаря Создателя, или теряют веру в любовь. Но всегда приходит момент, когда наступает штиль. И затем всё по новой.
Я распахиваю глаза, словно от толчка. Недоумённо моргаю, сначала не понимая, где я нахожусь. А потом воспоминания стабилизируются. Моя ладонь лежит на груди Томаса, который крепко спит. За окном бушует непогода, отчего в спальне всё так же темно, словно уже поздний вечер. Томас морщится во сне и переворачивается, обхватывая мою талию и прижимая к себе.
— Спи, всё в порядке, — бормочет он, целуя меня в лоб. Я улыбаюсь, потираясь щекой о него, впитывая тепло и спокойствие, которое принесла ночь страданий. Нет, время страданий. Я знаю, что всё это недолговечно. Будут новые проблемы. Опять вернётся недоверие, и снова будут терзать сомнения. Но сейчас всё хорошо. Я рада, что он остался со мной. Я счастлива. И я замужем. Надо же.
Тихо выбираюсь из кровати и хватаю спортивные штаны. Выхожу из спальни и направляюсь на кухню, чтобы найти что-нибудь поесть.
— Ну, наконец-то, проснулись, — Жозефина подскакивает со стула и быстро походит к плите.
— Доброе утро, — потирая глаза, подавляю зевок и плюхаюсь на стул.
— Утро? Уже пять часов вечера. Вы целый день проспали. А я же жду, чтобы покормить вас, — бурчит она.
— Прости, так получилось. Это были сложные дни, — тяжело вздохнув, отвечаю я. — Да и ночь была тоже странной.
— Правда? Я ничего не слышала. Вы ругались? В чём ваша проблема? Я не понимаю…
— Я была у Рома, — перебиваю её.
Старушка замирает и бросает на меня тяжёлый взгляд.
— Томас показал?
— Я следила за ним. Он собирался уйти, зашёл к нему… купил свечи для Рома под цвет глаз его жены. И Томас с ним разговаривал. Я понятия не имела, что Рома здесь. Я же его… убила, — последнее слово даётся мне с большим трудом.
— Ты не убивала его. Тебя заставили, а это разные вещи, — твёрдо произносит Жозефина.
— Ты знаешь?
