Просто я тебя не понимаю. Ты так стремился к тому, чтобы утереть нос своему отцу, а теперь идешь на попятную.
— Возможно, у меня появилось то, чего у него никогда не будет.
— И что же?
— Шанс не пустить свою жизнь на самотек. Я приеду за три недели и если хочешь, чтобы выставка состоялась, не будь полным придурком.
Сбрасываю вызов и откидываю телефон на кровать. Повернувшись к Мире, натыкаюсь на ее обеспокоенный взгляд.
— Студия требует внимания?
— Нет. Обсуждали некоторые моменты по предстоящей выставке, — облокачиваюсь на локоть и притягиваю Миру к себе.
Она кивает и с задумчивым взглядом проводит ладонью по моей щеке.
— Эй, — перехватываю ее руку и переплетаю наши пальцы. — Всего пара недель, и я снова буду доставать тебя пошлыми шуточками.
— Моя любимая часть дня, — она драматично закатывает глаза. — Мне надо съездить домой и взять что-нибудь из одежды.
— Меня вполне устраивает как на тебе сидит моя футболка.
— Она гораздо удобнее кожаного топа, — улыбнувшись, Мира переводит взгляд на одежду, валяющуюся на полу.
— Эту штуку ты точно больше не наденешь, — бормочу я. — Только если в виде приватного выступления.
Видимо, во мне проснулся собственнический инстинкт. А впрочем плевать, я не хочу, чтобы кто-то еще видел то, принадлежит мне.
— Вика права: ты стал таким нервным.
— Так ты теперь на стороне моей взбалмошной сестрицы?
— Иногда. Все же мне нравится смотреть на то, как ты сходишь с ума, — она беззаботно пожимает плечами и невинно улыбается.
— Ты все для этого делаешь.
Притягиваю ее к себе и целую. Прикусываю нижнюю губу, слегка оттягиваю и чувствую, как тело Миры постепенно расслабляется. Ее руки блуждают по моей спине, сжимают плечи и во мне просыпается желание. И все же мысль о том, что скоро мне придется уехать и оставить Миру одну, не дает мне покоя.
— А сели серьезно, то ты можешь поехать со мной.
— В смысле в НьюЙорк? — в ее голосе замешательство.
— Да. Почему нет? Часть материала у меня уже готова, останется съездить в парочку районов, но это займет не так много времени. А вечером устрою тебе экскурсию.
— Звучит многообещающе.
— Просто подумай, — касаюсь рукой оголенного бедра, провожу ладонью вверх и поддеваю указательным пальцем тонкое кружево черных трусиков.
Мира закусывает губу и бросает на меня томный взгляд. Ее щеки покрывает легкий румянец, когда я наклоняюсь и целую ее живот поверх футболки, одновременно стягивая нижнее белье.
— Возможно, у тебя есть шанс меня убедить, — шепчет она и выгибает спину, когда я нависаю над ней и медленно обвожу возбужденную плоть пальцами.
Я вновь погружаюсь в нее и обладаю. Заставляю шептать мое имя и сбиваться дыхание.
Мира дает мне почувствовать настоящее.
Глава 42
Мира
— Это точно моя дочь? Не обман зрения? — мама с прищуром смотрит на меня.
Я фыркаю, достаю из коробки стопку книг и кладу на стеллаж.
— Ты сама говорила, что мы все от тебя скрываем, а когда я говорю, что теперь мы с Богданом вместе, ты смотришь на меня также как на папу, когда он предложил тебе совместный прыжок с парашютом.
На ее губах появляется улыбка. Сначала робкая и неуверенная, а через пару секунд она перерастает в самую счастливую улыбку, которую я когда-либо у нее видела. Глаза становятся мокрыми от слез, и она делает глубокий вдох, чтобы перевести дыхание.
— Мам, ты серьезно собралась плакать?
— Я имею на это полное право, — она отмахивается от меня и промакивает глаза краем полотенца, свисающего с плеча.
Мама выходит из дверного проема, соединяющего гостиную с их папой спальней и заключает в такие крепкие объятия, что я не могу сделать вдох. Аккуратно провожу ладонью по ее спине и отвечаю с не меньшим трепетом.
Родители переехали несколько дней назад и теперь я с утра до вечера нахожусь у них, помогая разбирать вещи. Я знала, что долго не смогу скрывать от них наши отношения с Богданом. Да и зачем? Если в моей жизни появилось что-то постоянное и то, что делает меня счастливой, то я хочу разделить это с ними. Они сделали для меня намного больше, чем кто-либо и я на протяжении долгого времени не ценила этого.
Родители остались верны себе. Папа отпустил несколько шуточек в стиле «Советую набраться терпения», будто Богдан связался с исчадьем ада, а затем по-отечески поцеловав меня в лоб, забрал его с собой за остальными вещами. А мама же перебивала меня каждые пять секунд, пока я все ей рассказывала.
Правда я не рассказала им про приступ и в какой кошмар он вылился.
— Честно признаться, я не удивлена происходящему, — мама отстраняется и поглаживает меня по щеке.
— В каком смысле?
— Тебе был нужен кто-то вроде Богдана. Спокойный и уравновешенный, тот кто не боится трудностей и, кто примет вызов.
— Возможно.
— Несмотря на то, что мы уже много лет не поддерживаем отношения с его родителями, я вижу в глазах Богдана тот же огонек и желание защитить, какой был в нем в восемь лет. Даже в столь юном возрасте забота о сестре и матери были для него на первом месте, — на ее губах появляется грустная улыбка. — Порой мне кажется, что он стал взрослым слишком быстро.
— Почему вы прекратили общаться?
Мама пожимает плечами.
— Разные приоритеты, взгляды на жизнь. Иногда не успеваешь понять в какой именно момент человек меняется, и перед тобой появляется незнакомец. Твой отец любит свою работу, — она берет с постели пару вешалок с платьями и открывает шкаф. — Господи, когда они с отцом Богдана только открыли свой магазин, то сутками там пропадали. Но всегда существует тонкая грань между работой и семьей. Она такая неуловимая, что ты можешь ее переступить и не почувствовать.
Я помню наши разговоры с Богданом о его детстве и даже когда он рассказал о недавней встрече с родителями, в его голосе отчетливо слышалось одиночество.
Мы слишком похожи.
— Когда ваш отец понял, что они идут разными путями, то решил выйти из доли. К тому же ему предложили вложиться в новый проект. Нам было нелегко, но в конце концов, этот переезд принес то, о чем мы даже не могли мечтать, — мама с теплотой во взгляде смотрит на меня и развешивает одежду.
Я возвращаюсь к расстановке книг. За те несколько лет, что прожила вместе с родителями после случившегося, я могу с легкостью сказать куда и что поставить. У мамы выработана четкая стратегия: любимые авторы стоят рядом и неважно в каком
