Дети ссорились из-за телевизора. Похоже, Дэниел начал первым. По всей видимости, он захотел переключить на другую программу. Энни мысленно ругала Валерию Каннингхэм. Она ни разу не сказала ни слова благодарности за то, что Энни каждый день смотрела за ее детьми по два часа, и всем своим видом демонстрировала свое превосходство только потому, что, в отличие от Энни, устроилась на полный рабочий день.
«Я становлюсь такой же брюзгой, как Лаури, — подумала Энни. — Только и знаю, что сетовать».
Как ни странно, но за последние пятнадцать месяцев Лаури зарекомендовал себя как хороший работник, и Майк просто не мог на него нарадоваться. Возможно, потенциальные клиенты испытывали к нему чувство жалости и, чтобы подбодрить, покупали у него охранную сигнализацию. Хотя, вероятнее всего, Лаури просто становился самим собой, стоило ему выйти за порог дома и уехать подальше от жены, которая уже больше не заглядывала ему в глаза, ловя каждое слово.
Пахло очень вкусно. Энни почувствовала, что голодна. Она взглянула на календарь, чтобы напомнить себе, где сегодня находился Лаури. Рочдейл. А это значило, что он, возможно, приедет поздно и она может поесть с детьми, как только Валерия просигналит из машины, оповещая о своем возвращении домой.
Автомобильный гудок раздался в тот момент, когда Энни готовила подливку, и юные Каннингхэмы с шумом пронеслись через кухню, не поблагодарив миссис Менин за ее хлопоты. Валерия даже не потрудилась научить свой выводок хорошим манерам.
Энни читала детям, когда вернулся Лаури.
На улице разыгрался довольно сильный ветер. Забор потрескивал, а ива неистово шелестела листвой. Энни волновалась из-за того, что ее мужу приходится в потемках колесить по неизвестным городам и незнакомым дорогам, однако Лаури, похоже, получал удовольствие от поездок на большие расстояния.
К ее удивлению, когда он вошел в дом, его лицо сияло от радости. Лаури словно сбросил несколько десятков лет.
— Я продал сегодня восемнадцать охранных устройств! — сказал он. — Восемнадцать! — Обычно общее число продаж равнялось двум-трем штукам, а в иные дни не удавалось сбыть вообще ничего.
Она быстренько подсчитала в уме.
— Да это целых девяносто фунтов комиссионных!
— Знаю. Правда, здорово? — Лаури пытался что-то объяснить, но от волнения запинался на каждом слове.
За несколько недель до того, как он должен был приехать в город, фирма «Майкл-Рей секьюрити» обычно помещала свою рекламу в местной прессе для распространителей листовок. В качестве целевой группы выбирались помещения деловых предприятий и дома состоятельных людей. В то утро Лаури прибыл в жилой массив из зданий, лишь внешне имитирующих стиль эпохи Тюдоров, выяснив, что там частенько случались кражи со взломом, и появление листовки сразу же спровоцировало собрание жильцов.
— Практически в каждом доме нашлись желающие приобрести охранное устройство — в общей сложности пятнадцать! Я уже собрался было ехать домой, но, решив не останавливаться на достигнутом, сделал еще три продажи… Чуть позже я позвоню Майку. Ему придется как следует попотеть, чтобы подогнать такое количество.
Энтузиазм Лаури оказался заразительным. Радости Энни не было предела. Дети слушали с широко раскрытыми глазами. Он привлек их к себе, усадив каждого на коленку.
— Возможно, в следующем году, когда бизнес раскрутится в масштабах страны, тебе удастся зарабатывать столько же, но уже каждый день, — сказала Энни.
Ведь тогда Лаури сможет сбывать товар не только отдельным покупателям, а продавать его оптом целым магазинам.
— Вот бы сейчас кто-нибудь послушал нас! — восторженно воскликнул он. — Мы рассуждаем прямо как капиталисты.
— А кто такой капиталист, папочка? — поинтересовался Дэниел.
— Это человек, который зарабатывает много денег, эксплуатируя труд других людей, — пояснил ему отец. — Но Майк хороший, он платит по справедливости, а охранная сигнализация — выгодное капиталовложение. К тому же это приобретение не относится к разряду важных вещей, без которых человеку невозможно прожить. Я не против поэксплуатировать богатых.
— А мы тоже можем приобрести охранную сигнализацию, папа? — проговорил Дэниел своим высоким голоском. — Желтого цвета, чтобы сочеталась с нашими входными дверями.
— Нет, сынок. Нам незачем защищать себя от взломщиков в тупике Хезер. Но обещаю, что ты можешь рассчитывать на прекрасный день, проведенный в городе в субботу. Я вам обоим куплю по подарку. Что бы ты хотела? — спросил он у дочери.
— «Робинзона Крузо», — сказала Сара.
— Человека или книгу? — весело уточнил Лаури.
Энни уже сто лет не слышала, чтобы он шутил.
— Ну конечно же, книжку, папочка.
— А я бы хотел в свою комнату игрушечную сигнализацию.
— Боюсь, такой вещи не существует в природе, но мы обязательно подыщем что-нибудь другое.
— Страшно признаться, — чуть позже сказал Лаури, — но сегодня я получил такой кайф при мысли о том, что заработал все эти деньги.
— Ничто человеческое тебе не чуждо, даже если ты придерживаешься социалистических взглядов. Ведь социалисты тоже должны платить по закладной и кормить свои семьи.
— Да, это так. Однако, поразмыслив, я понял, что дело не только в деньгах. Я испытал приятное волнение, думая о том, что принадлежу к компании, которая, возможно, со временем станет одной из самых процветающих. Я осознал, насколько мне нравится постоянно быть на колесах. А с января я стану ездить еще в более отдаленные места. Мне даже придется ночевать вне дома, возможно, я буду отсутствовать по нескольку дней. Ты ведь не будешь возражать, милая? — Он взволнованно посмотрел на жену.
— Нет, Лаури. Я буду скучать по тебе, но я не против, если это сделает тебя счастливым.
Энни почувствовала, что их супружеские отношения вышли на новый виток.
Он взял ее за руку.
— Мне жаль, милая. Последние несколько лет тебе со мной было очень нелегко. Я думал о тебе по дороге домой, как ты обрадуешься и как мне повезло, что у меня есть ты и двое прелестных детишек. — Он вздохнул с чувством удовлетворения. — Я сейчас же позвоню Майку.
Лаури вернулся несколько минут спустя мрачнее тучи.
— Неужели Майк не обрадовался? — спросила Энни.
— Ему сейчас не до этого. Гленду снова забрали в больницу. Она в коме. Майк считает, что это конец.
— О, нет!
Майку пришлось чуть ли не насильно показать Гленду докторам. У нее оказалась лейкемия, и ей уже нельзя было помочь. С каждым днем Гленде становилось все хуже.
Подняв левую руку, Лаури с презрением посмотрел на нее.
