Вскоре мухи прекратили им досаждать. Кесептон, увидев такое чудо, почувствовал, как у него пробежал по спине озноб. Птицы, мухи, неужели она и людьми управляла столь же легко?
Он вспомнил, как она одержала верх над солдатами утром в первый же день. Не было никаких признаков колдовства, никаких заклятий, никакого чудотворного порошка, воскурений или огня. Всего лишь простая речь женщины, сидящей верхом на спокойной белой кобыле. Но речь эта обладала такой силой правды и красотой слова, что открыла ведьме их сердца и вынудила к повиновению.
Солдаты были в то утро на грани мятежа. Отряд за три дня сражений был практически уничтожен. Две трети состава потеряны, и еще двенадцать солдат похоронены при Оссур Галане. По крайней мере половина этих утрат произошла по вине ведьмы, это она заставила их идти в Тунину и снова драться, после того как они приняли на себя удар на горе Красный Дуб.
И ведьма опять собиралась им объявить, что они должны двигаться дальше, в долину Ган, навстречу неизвестно какой судьбе. Солдаты намеревались ответить отказом, дать ей понять, что ими можно помыкать лишь до определенной поры, не дольше.
А после она заговорила с ними, и воины успокоились. Она показала, какие они герои, перечислив те битвы, в которых они сражались. Она ни про кого не забыла, не пропустила ни одного случая героизма и проявления воинского мастерства, и упомянула каждое имя. Каждый солдат был тронут ее словами до самой глубины сердца.
Об их мужестве будут петь в Аргонате песни, подобные тем, что поются о героях сражений против Владыки Демонов. И это не пустые слова; уже одного того, что они совершили, достаточно, чтобы вечно жить в памяти людей. Но то, что им предстоит сделать дальше, сказала ведьма, разнесет их славу по всему миру. А предстоит им идти вперед, в долину Ган, преследуя злобного вражеского агента. Надо выследить врага, схватить и помешать исполнению его злодейских замыслов. Этим были бы спасены тысячи жизней, и такую боевую задачу надлежит исполнить именно им. И судьба Аргоната целиком зависит от них.
Слова были так красивы, так проникали в душу, что солдаты были буквально очарованы. Когда она закончила, грянуло троекратное ура, солдаты воздели к небу мечи и поклялись преследовать противника хоть до самой смерти.
Лессис поблагодарила солдат, они оседлали коней и двинулись в путь. Сердца их горели, солдаты снова кипели жизнью и по-прежнему были готовы на все. Кесептон был изумлен, он никогда еще не встречал солдат, которые не жаловались бы на трудности перехода.
Неужели они были, как те серые мухи? Так же легко управляемы? Лунатики, простые марионетки, ведомые колдовством? Не принесет ли она их в жертву, если вынудят обстоятельства? Почему-то Кесептон думал, что она так и сделает.
Он затряс головой, чтобы освободиться от мрачных мыслей, но на их место пришли другие. Он подумал о своем будущем в легионах. Похоже, его карьера как офицера кончилась.
Битвы при Красном Дубе и Оссур Галане уничтожили его небольшой отряд. Согласно кодексу чести легионеров, ситуация выглядела катастрофической. Возможно, ее нарекли бы «рейдом обреченных» или чем-нибудь в этом роде. А сам он предстанет перед военным трибуналом и будет исключен из легиона.
Если, конечно, его не повесят.
Никто еще не возвращался назад лишь с пятой частью отряда. Это противоречило всем нормам военной морали. Будущее выглядело мрачным.
Разумеется, был во всем этом и еще один немаловажный момент, который он хотел бы обдумать; но капитан силой заставлял себя не смотреть в ту сторону, чтобы не видеть, как она едет верхом, и не растравлять сердце.
Лагдален… Его поражало, как молниеносно возрастал его интерес к ней. Стоило ему только взглянуть на нее мельком, как он чувствовал, как внутри него все переворачивается. Ее красота, ее грация каждый раз приковывали его внимание.
Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Да, конечно, девушки у него были, много девушек, по крайней мере с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. Но ни одна из них так не поражала его воображение.
И в довершение ко всему, предметом его любви оказалась не кто-нибудь, а помощница Великой Ведьмы, вовлеченная в безумный поиск на вражеской территории. Мало того, он сам участвовал в этом поиске, и неизвестно, сколько им еще предстоит пройти миль, преследуя превосходящие силы противника. Словом, у него были гораздо более важные причины для размышлений, нежели покачивающаяся походка девушки. И все же было чертовски трудно отделаться от этого наваждения, тем более если силуэт Лагдален маячил перед его глазами, когда она скакала верхом на коричневой кобыле позади леди. Каждое движение, каждый изгиб ее молодого тела заставлял сердце Кесептона мучиться от тоски. Он принуждал себя отворачиваться и глядеть вдаль поверх качающихся стеблей травы.
Взмахи желтых крыльев возвестили об очередной птице. Маленький дрозд с коричневатой пятнистой грудкой. Он подлетел к Лессис, на мгновение уселся ей на запястье и затем устремился прочь.
Несколько секунд спустя прилетела еще одна пернатая гостья. Небольшая певчая птичка с жестким маленьким хохолком. Опустившись на запястье Лессис, она помахала крылышками и потом улетела.
Наблюдать за такими вещами было довольно жутко, но Кесептон уже почти свыкся. В конце концов, был же до этого пример с филином. Взгляд его потускнел. Все это колдовское искусство было выше его разумения. Он попытался думать о чем-нибудь другом.
Но в считанные секунды опять сбился на мысли о Лагдален. Каковы были его шансы на взаимность с ее стороны? Он пытался думать рационально, чтобы проработать все до мелочей.
Если он выживет, что было само по себе под большим вопросом, судя по невеселым делам с его боевым заданием, может так получиться, что однажды они окажутся наедине. Он спросит ее, как она к нему относится: положительно или нет. Он полагал, что да, помня о тех нескольких взглядах, которые она на него бросила.
Возможно, когда они вернутся в Далхаузи, он пригласит ее прогуляться по променаду вдоль реки, где обычно гуляют парочки.
Но затем в его мозгу возник некий критический голос. Кого он обманывает, как не самого себя? Он не был рожден аристократом. А она была.
Правда, дед его был знаменитым генералом, но отец ушел в отставку с военной службы и стал торговать зерном в Голубых Холмах. Мать происходила из старинной семьи, связанной с островами Кунфшона, но по сравнению с Тарчо они были простым крестьянством. Нет, он человек из народа, а она – аристократка, и по одной этой причине любовь его была обречена.
Разумеется, говорил он себе, девушка не типичный представитель аристократии, по крайней мере исходя из его собственного опыта. Иначе к чему бы ей тогда становиться помощницей леди Лессис? Зачем бросать жизнь, полную комфорта и городских развлечений, ради тяжелой службы в долине Ган?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
