Проблема, однако, в том, что никто из рабочих никакого такого “Айвона” не знает. Айвон — это парафраз чёрта, полемизирующего с Иваном Карамазовым и подначивающего его. Когда станок едва не искалечил самого Тревора, тот пришел в бешенство и предъявил моральный счет товарищам по работе, которые будто бы мстили ему за руку Миллера. “Я едва не остался без руки! Нет, это не несчастный случай! Несчастный случай бывает по оплошности, а это — по злобе!” — таким образом Тревор осуществляет непрерывную внутреннюю работу по собственной реабилитации.
В этом фильме все мотивы мастерски удваиваются, утраиваются, переплетаются. Тревор выстраивает выгодную ему картину Мира, однако даже у бесконечно изворотливого Тревора не получается обмануться навсегда. Постепенно парень утрачивает внутренний ресурс — перетолковывать историю, подставлять на место подлинных событий события желательные, заменять реальные образы — фантомами. Тревор пытается убить Айвона, признает саму логическую необходимость вины и добровольно сдается полиции.
(11) Пару лет назад меня поразила запись, оставленная Юрием Олешей в дневнике: “Он часто в эпоху своей славы и признания именно со стороны государства наклонялся ко мне и ни с того ни с сего говорил мне шепотом: „Меня расстреляют”. Тревога жила в их доме — помимо них, сама по себе. Когда я жил в этом доме в их отсутствие, я видел, слышал, ощущал эту тревогу. Она стояла в соседней комнате, ложилась вдруг на обои, заставляла меня, когда я возвращался вечером, осматривать все комнаты — нет ли кого там, пробравшегося в дом, пока меня не было, — заглядывать под кровати, за двери, в шкафы. Что, казалось, угрожало в те дни этому дому — в дни расцвета и власти хозяина? Ничто не угрожало — наоборот, отовсюду шла слава с букетами, деньгами, восхвалениями, заграничными путешествиями. И все же тревога была такой властной в его пустом доме, что иногда я просто обращался в бегство — ни от чего: от обоев, от портрета хозяйки с большими черными глазами, которые вдруг начинали мне казаться плачущими...” Речь о Всеволоде Мейерхольде и Зинаиде Райх, чьи имена Олеша даже спустя много лет из осторожности не называет. Удивительно, но, по сути, писатель воссоздает ту атмосферу, которая царит в квартире Тревора Резника!
Пару месяцев назад меня не меньше поразил телевизионный фильм, отследивший события 1937 года. Так вот, там приводились свидетельства выживших членов семей партийной номенклатуры. Какая-то цековская жена заметила десятилетия спустя после трагедии: “Еще в конце 36-го ничто не предвещало надвигающегося кошмара... Никто из нас, ни муж, ни друзья, не мог предположить, что Сталин поднимет руку... Все было вполне безоблачно...”
Валит с ног это вот: “...наклонялся... ни с того ни с сего... расстреляют”. После свидетельства Олеши кроме бесконечного восхищения и сочувствия Мейерхольд стал вызывать у меня бесконечное же уважение. Гений, добровольно поженившийся на непостоянной, на капризной девке-Революции, знал свою вину и собирался заплатить за нее жизнью. Притом ведь он “не расстреливал несчастных по темницам”, а лишь флиртовал с господствовавшей идеологией и властью! Зато сытые цековские работники, вся эта стремительно заматеревшая бюрократия, вся эта новоявленная аристократия, даже в 36-м, после всего, что уже случилось со страной, не чувствует никакой своей вины, держит Сталина за светлого ангела и смотрит в будущее ясными глазами!! Конечно, этих тоже жалко, но уважать, извините, не за что.
Полюбуйтесь, каков он, “Слесарь”: малобюджетный, простой, ни кожи, ни рожи. А ведь как переключает регистры, как провоцирует мышление и речь.
WWW-ОБОЗРЕНИЕ ВЛАДИМИРА ГУБАЙЛОВСКОГО
“Доброе имя дорого стоит”
Доменное имя. Структура Интернета — это не только физика оптоволоконных
сетей и логика программ, но в не меньшей степени это иерархия доменных имен. Каждый сетевой объект имеет свое уникальное имя в Интернете. Если этих объектов миллиарды, то как обеспечить их уникальность? А ведь если не удастся достичь уникальности имен, то идущий в одно место будет постоянно попадать в другое, возникнет путаница, при которой никто ничего не найдет. Сетевое (более точно “доменное”) имя имеет четкую структуру. За соблюдением правил формирования имен в Сети следит компания ICANN (Internet Corporation for Assigned Names and Numbers — Интернет-корпорации по присвоению имен и цифровых адресов — www.icann.org ). Она принимает решения о создании доменных имен верхнего уровня, таких, как .com — домен общего пользования или .ru — национальный домен Российской Федерации. ICANN также решает, кому предоставить право регистрации имен второго уровня, например russ.ru. В зоне ru — это право имеет, в частности, RU-Center (Центр регистрации доменов). Когда вы набираете адрес интернет-ресурса, например magazines.russ.ru, вы сообщаете (вообще говоря, ближайшему DNS-серверу — программе, которая должна преобразовать символическое имя в цифровой адрес, в данном случае 195.230.90.4), что вас интересует сайт “Журнального зала”. И тогда стартовая страница нужного сайта появляется на вашем дисплее. Любой сбой, любая путаница в системе доменных имен приводит к тому, что информация не исчезает из Интернета, но становится недоступной, что, в принципе, одно и то же.
Доменное имя нужно выбирать точно — оно должно соответствовать содержанию сайта, чтобы не разочаровывать пользователя, который шел в библиотеку, а попал на бензоколонку. Но не менее важно обратное — содержание сайта должно быть связано по возможности со всеми доменными именами, которые могут с сайтом ассоциироваться. Попробую проиллюстрировать это примером. Корпорация “General Motors” зарегистрировала домен с хорошим, коротким — а значит, удобным для набора — именем www.gm.com. И успокоилась на этом. А зарегистрировать имя generalmotors.com то ли забыли, то ли поленились. Каково же было недоумение корпорации, когда выяснилось, что некий предприимчивый человек зарегистрировал это имя. И к нему валом валит народ, желающий попасть на сайт “General Motors”. Многие из этих посетителей оказались потеряны для корпорации. Когда хозяину домена предложили продать имя generalmotors.com, он назвал цифру с шестью нулями.
Киберсквотинг. История с предприимчивым американцем, изрядно потрепавшим нервы “General Motors”, относится к киберсквотингу (от англ. cybersquatting), или захвату доменных имен. Заключается это явление в том, что человек регистрирует доменное имя — потенциальное имя сайта — не для того, чтобы его использовать, а единственно с целью перепродажи. Сайт, впрочем, может быть даже создан, но так, чтобы желания попасть на него вторично не возникло ни у кого.
С именами, захваченными киберсквотерами, сталкивались, вероятно, все пользователи Интернета. Пример такого имени www.usaopen.org. Имя сайта теннисного турнира Большого шлема Открытого чемпионата Соединенных Штатов — www.usopen.org Сайт www.usaopen.org состоит из одной страницы, на которой написано: “Мы продаем следующие доменные имена kuehnenagel.com, usaopen.org, gearwork.com, shanghaiforum.com, f1-shanghai.com Для информации о покупке, пожалуйста, обращайтесь по e-mail (которые я не привожу. — В. Г. ). Благодарю!” Это типичный пример имени на продажу. Но в данном случае www.usaopen.org, скорее всего, не купят, поскольку это имя оказалось на своего рода ничейной территории: www.usopen.com — тоже сайт Открытого чемпионата Соединенных Штатов, но только это турнир по гольфу. (Кстати, имя www.usaopen.com тоже продается.) Когда на таком тесном пятачке сталкиваются два таких крупных владельца, цены на окружающее пространство сильно вырастают. Но дело еще и в том, что пользователи вынуждены набирать имя очень точно, чтобы попасть именно туда, куда нужно, и, следовательно, вероятность ошибки мала и имя можно не покупать.
В рассказе Эдгара По “Делец” <http://www.lib.ru/INOFANT/POE/Operator.txt>, опубликованном в середине XIX века, приводятся различные почтенные способы заработка. Один из этих “честных” способов таков. “Известно, что когда какой-нибудь старый толстосум, или богатый наследник-вертопрах, или акционерное общество, которому на роду написано вылететь в трубу, — словом, когда кто-нибудь затевает возвести себе хоромы, ничего нет лучше, как воспрепятствовать такой затее, всякий дурак это знает. Приведенное соображение и лежит в основе бельмового бизнеса. Как только дело у наших предполагаемых строителей примет достаточно серьезный оборот, вы тихонько покупаете клочок земли на краю облюбованного ими участка, или же бок о бок с ним, или прямо напротив. Затем ждете, пока хоромы не будут уже наполовину возведены, а тогда нанимаете архитектора с тонким вкусом, и он строит вам у них под самым носом живописную мазанку, или азиатско-голландскую пагоду, или свинарник, или еще какое-нибудь замысловатое сооружение в эскимосском, кикапуском или готтентотском стиле. Ну и понятно, нам не по средствам снести его за премию всего из пятисот процентов от наших первоначальных затрат на участок и на штукатурку… По средствам нам это, я спрашиваю? Самая мысль эта абсурдна”. Ну конечно, 500 процентов — это абсурдно. А 5000? Здесь уже можно обсуждать. Иногда за доменные имена приходится выкладывать сотни тысяч долларов.
