Лана покачала головой.
– Нет, – призналась она, сама удивляясь тому, как решительно сказала это. – Я чувствую себя менее богатой, чем в тот день, когда пригласила тебя в ресторан после выпускного бала в школе.
Милдред понимающе кивнула, подумав, что тогда Уилл отнял у Ланы не только деньги. Он отнял у нее какую-то часть ее веры в людей. Рассел Дален усугубил эту потерю.
Она могла бы не делать этого, но Лана вручила Эду чек на десять тысяч долларов, его проценты, как она сказала.
– Ты не обязана это делать, Лана, – возражал тронутый и удивленный Эд.
– Нет, должна, – ответила Лана. – Без тебя я бы их не заработала.
Эду пригодятся деньги, подумала она, заплатить за учебу детей в колледже. Хотя у Ланы были недруги, но были и друзья. Таким другом навсегда остался Эд Хилсинджер.
Все полученные прибыли Лана вложила в ценные бумаги казначейства, избрав таким образом самый консервативный способ помещения денег.
– Ты слишком молода, чтобы так консервативно мыслить, – пожурил ее Стэн, которого удивила осторожность Ланы. Сам он обожал рисковать, играл на бирже и любил поучать Лану, рассказывая ей о своих удачных махинациях. Он довольно похихикивал, когда выигрывал, и в отчаянии стонал и плакался, когда его постигала неудача. И дня не проходило, чтобы Стэн и Лана не наведывались на биржу к его брокеру.
– Не знаю, с кем я больше провожу время, с вами или с вашим брокером, – насмешливо сетовала Лапа.
– Смотри внимательно, – сердился Стэн, который не любил шутить, когда речь шла о деньгах. – Может, ты чему-нибудь полезному научишься, что в будущем принесет тебе деньги и удачу.
Слова его оказались пророческими. Но в то время Лана, учась делать ставки на бирже, не думала об этом. Однако она со вниманием относилась ко всем советам Стэна и пристально следила за его действиями. Сама того не замечая, она втягивалась в эту увлекательную игру, с интересом следила за таблицей курса акций, их повышением и понижением, взвинчиванием курса и мошенническими спекулятивными сделками.
Ее парикмахерские в Хайаннисе и Палм-Бич процветали, сбережения и вклады росли, хотя и медленно, но верно. Шестидесятые сменились семидесятыми, все больше открывалось возможностей для участия женщин в бизнесе. Лане хотелось иной жизни и деятельности, чем та, на которую были обречены ее мать и многочисленная армия «розовых воротничков», рядовых служителей индустрии красоты. Ее дерзкая мечта войти в мир Рассела Далена и завоевать его все больше становилась вероятной. А пока она прилежно усваивала уроки Стэна, все больше познавала законы умелого ведения дела в той отрасли экономики, которая призвана обслуживать женщину, но в которой господствует мужчина и результаты этого не всегда бывают удачными.
Прошло три года, как она развелась с Томом Морелло. И вдруг он неожиданно позвонил ей. Эти три года были нерадостными для Тома. Получив после развода парикмахерскую «Шкатулка красоты», он немедленно оставил свое место в фирме «Премьера». Том был уверен, что «Шкатулка» всегда будет приносить хороший доход и он может рассчитывать на безбедное существование. Короткий и неудачный брак лишил его прежней свободы и удовольствий, и он был полон намерений наверстать упущенное. Но он сразу же столкнулся с непредвиденными трудностями. Доходы от «Шкатулки», вместо того чтобы расти, месяц от месяца падали. Он предвидел, что клиенты Ланы последуют за ней, но не ожидал многих других проблем и потерь, которые начали преследовать парикмахерскую буквально с первого дня, как ее покинула Лана.
У Тома все время были осложнения с мастерами. Лучшие из них вскоре не только ушли, но и увели часть клиентуры. Том плохо понимал, почему новые клиенты никак не могут заменить ему потерянных. Но он делал все, чтобы удержать хотя бы этих, – устроил рекламу, даже снизил цены. Но без Ланы салон захирел.
Том винил ее в том, что она распространяет о нем всякие слухи в Провиденсе и отнимает клиентов. Но сетования и жалобы не могли помочь делу, и Том видел, что оно идет все хуже и хуже. Прошел еще год. Том даже не мог оплачивать счета. Вспомнив, как Лана не хотела расставаться со «Шкатулкой», он позвонил ей и сказал, что может продать ей парикмахерскую.
– За хорошую цену, разумеется, – предупредил он, зная, с кем имеет дело.
Лана приехала в Уорчестер, посмотрела бухгалтерские книги и счета, осмотрела салон. Том поручил Розе вести все дела, и вскоре «Шкатулка красоты» приобрела свой первоначальный вид, в каком ее Лана увидела, когда впервые вошла в нее несколько лет назад. Из шести мастеров в дни ее процветания осталось три, маникюрша приходила только по субботам, и то на полдня. Помещение нуждалось в ремонте, замене оборудования и освещения. Том запросил восемьдесят тысяч долларов. Это, по его мнению, была божеская цена.
– Пятьдесят, – коротко сказала Лана.
Они впервые после развода сидели, глядя друг на друга, в ресторане и обсуждали дела. Том заказал напитки и широким жестом преподнес Лане розу на длинном стебле.
– В память о прошлом, – сказал он с многозначительной улыбкой.
Лана приняла розу, поблагодарила, а про себя подумала, что все это очень мило и грустно, но совсем ни к чему, ведь у них деловое свидание.
Вид Тома потряс Лану. Он всегда казался ей хорошо и со вкусом одетым, а теперь ее покоробила показная безвкусица и дешевая претензия его одежды. Он похудел, но отрастил брюшко. Когда-то отличавшийся хорошим цветом лица, он выглядел бледным, лицо обрюзгло. Лане вспомнился красивый, молодой, с бесшабашным цыганским задором юноша, которого она знала. Что произошло с ним? Он казался усталым и растерянным, и Лана подумала: неужели он по-прежнему может нравиться женщинам? Едва ли, решила она, глядя на своего бывшего мужа. Она не могла представить, что между ними была когда-то страсть, любовь и даже ненависть.
– Пятьдесят? Ты шутишь! – возмутился Том ее предложению. Он не верил своим ушам. Она обставила его при разводе и теперь тоже хочет провести.
– Нет, не шучу, – спокойно ответила Лана. – Помещение в запущенном состоянии, нужен ремонт. Все хорошие мастера ушли, а с ними и клиенты. Доходы низкие. Пятьдесят тысяч – это все, что можно за нее дать.
Том заказал по второй порции напитков и, когда их принесли, отпил из бокала, взяв его прямо с подноса официанта. Лана заметила его красные тусклые глаза и дрожащие руки.
– Семьдесят пять? – сказал он, глядя на нее с надеждой и хлопая ресницами.
Лана покачала головой.
– Пятьдесят, – повторила она.
– Нет! – взорвался Том. – Я хотел оказать тебе услугу. Я найду другого покупателя.
– Прекрасно, – вежливо ответила Лана. – Желаю успеха.
