— Теперь вижу ее, — сказалъ шпіонъ.
— Хорошо?
— Я узналъ бы ее среди тысячи.
Онъ быстро покинулъ свой постъ, когда женщина встала и вышла изъ комнаты. Феджинъ толкнулъ его за маленькую перегородку, которая была защищена занавѣской, и тамъ они оба стояли, затаивъ дыханіе, когда она прошла въ нѣсколькихъ шагахъ отъ ихъ тайника и скрылась за дверью, черезъ которую они проникли въ трактиръ.
— Тс! — произнесъ Барней, стоявшій у двери. — Ступайте теперь!
Ноэ переглянулся съ Феджиномъ и поспѣшилъ на улицу.
— Налѣво, — прошепталъ молодой еврей:- идите налѣво, по другой сторонѣ улицы.
Онъ послѣдовалъ этимъ указаніямъ. При свѣтѣ фонарей онъ разглядѣлъ впереди себя удалявшуюся женскую фигуру, успѣвшую уйти довольно далеко. Онъ догналъ ее настолько, насколько считалъ благоразумнымъ, и шелъ по другой сторонѣ, чтобы легче наблюдать за ея движеніями. Раза два или три она нервно осмотрѣлась вокругъ и остановилась, чтобы пропустить мимо себя двухъ прохожихъ, слѣдовавшихъ какъ разъ сзади нея. Казалось, что чѣмъ дальше она шла, тѣмъ становилась смѣлѣе, а походка ея все тверже и рѣшительнѣе. Шпіонъ оставлялъ между нею и собой все то же разстояніе и ни на минуту не терялъ ея изъ виду.
XLVI. Исполненіе обѣщанія
Башенные часы пробили три четверти двѣнадцатаго, когда на Лондонскомъ мосту появились двѣ фигуры. Одна изъ нихъ была женщина, шедшая быстрымъ и торопливымъ шагомъ и тщательно осматривавшаяся по сторонамъ, словно кого то выискивая. А нѣсколько позади шелъ мужчина, прячась въ самой темной тѣни, какую онъ могъ выбрать, и приноравливаясь къ ея походкѣ. Если она пріостанавливалась, то останавливался и онъ, и снова шелъ, крадучись, какъ только она устремлялась дальше; но въ своемъ преслѣдованіи онъ не увлекался настолько, чтобы догнать ее. Такимъ образомъ они прошли черезъ весь мостъ отъ Мидлсекскаго берега къ Серрейскому, и женщина, очевидно не найдя въ числѣ прохожихъ того, кого искала, повернула назадъ. Это движеніе было неожиданно, но слѣдившій за нею человѣкъ не былъ застигнутъ врасплохъ. Онъ скользнулъ въ одну изъ тѣхъ нишъ, которыя устроены надъ быками моста, и, перегнувшись черезъ каменный парапетъ, чтобы быть менѣе замѣтнымъ, выждалъ, пока она не прошла мимо него по противоположному тротуару. Когда она была на такомъ же приблизительно разстояніи впереди него, какъ и раньше, онъ тихо приподнялся и опять двинулся за нею. Около средины моста она остановилась. Остановился и слѣдившій за нею.
Ночь была очень темная. День выпалъ ненастный, и въ этотъ часъ здѣсь было очень мало народу. Тѣ прохожіе, которые еще встрѣчались, торопливо бѣжали дальше, по всей вѣроятности не видя и безъ сомнѣнія не обращая вниманія ни на женщину, ни на того, который ее выслѣживалъ. Внѣшній видъ ихъ не былъ разсчитанъ на то, чтобы останавливать любопытные взгляды лондонскихъ бѣдняковъ, которымъ въ эту ночь случилось проходить по мосту въ поискахъ какого нибудь холоднаго закоулка или развалины, гдѣ можно преклонить голову. Они стояли на своихъ мѣстахъ молча; никто изъ прохожихъ не заговаривалъ съ ними.
Надъ рѣкой висѣлъ туманъ, сгущая красные огни фонарей, горѣвшихъ на мелкихъ судахъ въ различныхъ верфяхъ, и дѣлая темныя береговыя зданія болѣе мрачными и расплывчатыми въ очертаніяхъ. Старыя, почернѣвшія отъ дыма строенія складовъ тяжело и сумрачно возвышались по обѣ стороны, надъ скученной массой шпилей и кровель и угрюмо хмурились на рѣку, слишкомъ черную, чтобы отражать даже ихъ громоздкіе контуры. Башня старинной церкви Спасителя и шпицъ святого Магнуса — вѣковые гиганты, стерегущіе этотъ древній мостъ, виднѣлись въ черномъ сумракѣ, но лѣсъ корабельныхъ мачтъ на рѣкѣ и частые шпицы церквей среди крышъ домовъ, были почти всѣ скрыты изъ виду.
Дѣвушка, за которой все время внимательно наблюдалъ ея тайный попутчикъ, нетерпѣливо прошлась уже нѣсколько разъ взадъ и впередъ, когда тяжелый колоколъ собора святого Павла возвѣстилъ, что еще одинъ день отошелъ въ вѣчность. Полночь воцарилась надъ многолюднымъ городомъ. Надъ дворцомъ и ночлежнымъ пріютомъ, надъ сумасшедшимъ домомъ и тюрьмой, надъ обителью рожденія и смерти, здоровья и недуга, надъ застывшимъ лицомъ покойника, надъ мирно спящимъ ребенкомъ — надо всѣмъ нависла полночь.
Не прошло и двухъ минутъ послѣ того, какъ пробили часы, когда близь моста остановился наемный фіакръ, изъ котораго вышли молодая леди и сѣдой джентльменъ, и, отпустивъ карету, направились прямо на мостъ. При ихъ появленіи дѣвушка вздрогнула и тотчасъ поспѣшила къ нимъ.
Они шли впередъ, оглядываясь по сторонамъ съ такимъ видомъ, какъ будто почти не разсчитывали на осуществленіе своего ожиданія, и, неожиданно столкнувшись съ дѣвушкою, они остановились съ возгласомъ удивленія, который тотчасъ же заглушили, потому что въ этотъ моментъ мимо нихъ прошелъ и даже задѣлъ ихъ какой то человѣкъ въ одеждѣ простолюдина.
— Не здѣсь, — торопливо сказала Нанси. — Я здѣсь боюсь съ вами говорить. Уйдемъ… подальше отъ народа. Спустимся вонъ по тѣмъ ступенямъ.
Когда она произнесла эти слова и указала рукой въ томъ направленіи куда просила ихъ пойти, простолюдинъ обернулся и, грубо спросивъ, чего ради они загородили весь тротуаръ, пошелъ далѣе.
Ступени, указанныя дѣвушкой, были тѣ самыя, которыя на Серрейскомъ берегу, у того конца моста, гдѣ стоитъ церковь Спасителя, образуютъ спускъ къ рѣкѣ. Къ этому мѣсту, никѣмъ не замѣченный, поспѣшилъ простолюдинъ и, въ одну секунду обозрѣвъ мѣстность, началъ спускаться.
Эта лѣстница составляетъ часть моста и раздѣляется на три яруса. Какъ разъ въ концѣ второй площадки каменная стѣна съ лѣвой стороны кончается орнаментированнымъ пилястромъ, обращеннымъ къ Темзѣ. Въ этомъ мѣстѣ идущія дальше ступени расширяются въ длину, такъ что, если спрятаться за угломъ стѣны, то можно быть вполнѣ скрытымъ отъ взоровъ всѣхъ, находящихся на той же лѣстницѣ нѣсколько выше, хотя бы только одной ступенью. Простолюдинъ торопливо осмотрѣлся, дойдя до этого мѣста, и такъ какъ не было видно болѣе удобнаго прикрытія и къ тому же, благодаря отливу, тутъ было для него достаточно просторно, то онъ скользнулъ туда и, стоя спиной къ пилястру, началъ ждать; онъ не сомнѣвался, что ниже они не пойдутъ, и что если ему и не будетъ слышенъ ихъ разговоръ, то онъ имѣетъ за то возможность вполнѣ безопасно пойти снова по ихъ слѣдамъ.
Такъ долго тянулось время въ этомъ уединенномъ мѣстѣ и такое нетерпѣливое желаніе испытывалъ шпіонъ узнать причины свиданія, столь не похожаго на то, чему ожидалъ онъ быть свидѣтелемъ, что онъ не разъ уже готовъ былъ счесть дѣло неудавшимся и говорилъ себѣ, что они остановились гдѣ нибудь наверху или избрали какое нибудь совершенно иное мѣсто для своего таинственнаго разговора. Онъ собирался уже вынырнуть изъ своего потаеннаго убѣжища и вернуться наверхъ, когда услышалъ приближающіеся шаги, и вскорѣ почти надъ самымъ его ухомъ раздались голоса.
Онъ выпрямился и прильнулъ къ стѣнѣ, затаивъ дыханіе и внимательно прислушиваясь.
— Довольно, — произнесенъ голосъ, очевидно принадлежавшій джентльмену:- я не допущу, чтобы молодая леди пошла еще дальше. Многіе не повѣрили бы вамъ и настолько, чтобы забрести такъ далеко, но, вы видите, я готовъ вамъ угодить.
— Мнѣ угодить! — вскричала дѣвушка, за которой шпіонъ слѣдилъ. — Право, вы очень внимательны, сэръ. Угодить мнѣ! Ну, да оставимъ это.
— Чего же ради, — сказалъ джентльменъ болѣе привѣтливымъ тономъ:- чего ради привели вы насъ въ это странное мѣсто? Почему было не предоставить мнѣ переговорить съ вами тамъ наверху, гдѣ свѣтло и гдѣ есть хоть нѣкоторое движеніе. А вмѣсто того вы завели насъ въ этотъ темный и мрачный закоулокъ?
— Я и раньше сказала вамъ, — отвѣтила Нанси:- что тамъ мнѣ страшно съ вами говорить. Не знаю, почему это, — продолжала она, содрогнувшись, — но сегодня я испытываю такой страхъ и ужасъ, что еле стою на ногахъ.
— Страхъ передъ чѣмъ? — спросилъ джентльменъ съ очевиднымъ участіемъ.
— Не знаю, — отвѣтила она. — Я хотѣла бы это знать. Весь день меня посѣщаютъ мысли о смерти. Я вижу саваны, испачканные кровью, и испытываю такой нестерпимый страхъ, будто меня все время жгутъ огнемъ. Вечеромъ, чтобы скоротать время, я пробовала читать книгу, но тѣ же ужасы видѣла и среди строчекъ.
— Померещилось, — сказалъ джентльменъ, успокаивая ее.
— Нѣтъ, не померещилось, — возразила она хриплымъ голосомъ:- Я готова присягнуть, что видѣла слово «гробъ», большими черными буквами напечатанными на каждой страницѣ..А на улицѣ недавно какъ разъ мимо меня пронесли гробъ.
— Что же тутъ необычнаго, — сказалъ джентльменъ. — Часто проносятъ и мимо меня.
— Настоящіе, — возразила дѣвушка. — А это былъ не такой.
Въ ея голосѣ когда она произнесла эти слова, было что то такое особенное, что у тайнаго слушателя забѣгали мурашки по кожѣ и кровь застыла въ жилахъ. Никогда еще онъ не испытывалъ такого облегченія, какъ въ тотъ моментъ, когда раздался пріятный голосъ молодой леди, просившей Нанси успокоиться и не поддаваться такимъ страшнымъ видѣніямъ.
