-- Так, оставь игрушку за дверью и вернись, -- велел князь. Часовой повиновался и вернулся уже без булавы.
-- Теперь слушай внимательно. Отведешь их к пятому уровню, пусть на ночлег устраиваются. Выдашь каждому по рыбе, пусть сами себе ужин готовят, чай, не дети малые. Да, там, внизу, у причала, их лодка. Пусть сходят к ней, возьмут, что нужно для ночлега, и возвращаются. И смотри, чтоб не удрали - головой отвечаешь.
Тот в ответ лишь кивнул упомянутым лохматым предметом.
-- Вот. Так что, ребятки, устраивайтесь, укладывайтесь. Там дальше разберемся, что с вами правильнее будет сделать. Все, ступайте.
Князь явно давал понять, что разговор окончен, так что мы встали и пошли за кудлатым и удивительно немногословным провожатым. Я, наконец, смог осмотреть цитадель (форт, крепость или как еще называлось то место, куда меня столь неделикатно приволокли несколько часов назад).
Бревенчатая башенка на самом верху, где, собственно, мы и беседовали (по-моему, в ней и жил Князь) стояла на каменистом холме -- фактически, на скале, за много лет оплывшей и обросшей плотью лесной почвы. От входа вниз вела череда узких лестниц и извилистых, серпантином, тропинок. На некоторых поворотах высились сторожевые... даже не башенки, а будочки, но сложенные добротно, из бревен и валунов. Кое-где за такой будочкой виднелись небольшие плоские "карманчики" -- небольшие дворики, явно обжитые. В одних двориках стояли какие-то хозяйственные постройки, другие, совсем крохотные, были ограничены с двух-трех сторон скальными стенками, по которым явно прошлись руки человеческие. Они же проделали прямоугольные входы в пещеры-казармы. В итоге весь холм являл собою эдакую многоэтажку в один подъезд и, увы, без лифта. Внизу, метрах в двухстах, петляла река, но мы до нее не дошли, свернули в дворик.
То ли местных жителей томил жилищный кризис, то ли Князь решил, что хватит с нас гостеприимства, но комнаты, даже самой простой, нам не предоставили. Вместо нее к нашим услугам был предложен роскошный навес, крытый, если не ошибаюсь, корой. Под ним на утоптанной рыжей глине лежали несколько потрепанных тростниковых циновок достаточно небрежного плетения. Постельные, стало быть, принадлежности. Стоял навес у сложенной из слоистых булыжников стенки повыше человеческого роста, так что от свежего ветра с реки мы были защищены. А вот от вездесущего комарья... Забыл сказать, антикомариные амулеты, как только мы вышли из лесу, работали с колоссальными сбоями, так что по вечерам приходилось поскорее нырять в палатку. Иногда прихватив с собой ужин. Уж больно злые были кровососы. Оставалось надеяться, что тут, на верхотуре, их поменьше будет. И что местный владыка защищает своих подданных от мелких вампиров.
Впрочем, сам дворик был обустроен вполне цивилизованно. В центре высился круглый каменный резервуар с водой, из стенки которого торчал самый настоящий кран - примитивный, будто у старинного самовара, но вполне действующий - и помыться можно, и воды для готовки набрать. А у обрыва был оборудован великолепный (особенно для того, кто давно скитается по лесам) туалет. И не "системы Сортира", а настоящий, с унитазами. К сожалению, без кабинок, обеспечивающих уединение. Правда, все эти подробности я выяснил позже. Потому что наш кудлатый провожатый, мельком показав нам "номер", тут же направился к пристани. Пришлось топать за ним.
Наш "Тигрисик" обнаружился внизу, между двух дощатых причалов, под бдительной охраной двух кадров явно гномского происхождения. Они изо всех сил ели глазами сваленные на палубе велосипеды. Видать, очень хотели поковыряться в незнакомых железяках, да приказ не велел. Ну что ж, в знании психологии Князю не откажешь. Такие стражи глаз с охраняемого добра не спустят - любопытство не даст.
Разбойный конвоир обменялся с гномами парой фраз, но так тихо, что я ничего не разобрал. Две пары глаз тут же уставились на нас с не меньшим любопытством, чем раньше на велосипеды - как же, повелители "шайтан-машин" пришли. Но ни одного вопроса не последовало. Дисциплинка тут у них.
Провожатый махнул рукой в сторону лодки и пробурчал что-то невразумительное про "вещи" и "ночь".
-- Брать мало-мало, -- вполголоса по-русски сказал мне Сайни.
Понял, не дурак, дурак бы не понял.
Копаться в сумках пришлось долго, тем более, не хотелось вытаскивать их на причал -- во избежание. А на качающейся палубе распаковывать их было не слишком-то удобно. Взяли только по спальному мешку на брата, трофейный котелочек (бросить не жалко будет, если что) и еще кое-какие мелочи. Соль, например, и прочие травки-приправки, собранные хозяйственным Сайни по берегам.
Гномы, да и конвоир тоже, рисковали остаться без глаз - так они их пучили, глядя на пряжки-трехщелевки и прочую продвинутую рюкзачную фурнитуру. Еще бы: потянул за кончик ремешка - и затянул мешок. Ни узлов вязать не надо, ни дырочек в ремне ковырять. По молчаливому настоянию почтеннейшей публики я медленно, напоказ, выдернул из пряжки ремешок, покрутил ее, чтоб лучше было видно, а потом заправил его обратно и затянул сумку.
Подхватив барахло, мы принялись карабкаться вверх, что без тренировки удовольствия не доставляло. Дорога крутая, узкая и скользкая. Фортификаторы строили, так их и эдак. Понятно, что их задача - максимально испортить жизнь недругам. Но при этом достается и своим. Причем враги по этой тропке если и будут ходить, то редко-редко, может быть, совсем никогда. А вот своим мучаться каждый день. Сайни на это небось сказал бы, что не "мучатся", а "тренироваться". Кстати, он же тут уже поднимался, да еще и незаметно, меня спасая. Железный человек, честное слово. Терминатор 3,14...
Возвращаясь обратно, мы завернули на хозяйственно-бытовой двор. Он же - склад и кухня, судя по запахам сырой и вареной рыбы. То еще сочетание, непривычного человека с ног валит. Нам торжественно вручили по свежей рыбине, уже чищеной и потрошеной (видать, к засолке или еще какой консервации готовили). Кладовщик, кажется, пытался бурчать по поводу того, что у него продукты изымают. Разбойник шикнул на него, и тот заткнулся. Но никаких приправ и прочих пищевых излишеств к рыбе не предложил, хотя у него явно были - пряные ароматы засолочной щекотали носоглотку даже сквозь вездесущий рыбный "штын". Зато выделил по вязанке дров на брата. Тоже не слишком щедрых. Ну и ладно, обойдемся.
На одной площадке с нами, под другими навесами, квартировали местные солдатики. На удивление нелюбопытные и неразговорчивые. Ни сами к нам не подошли, ни на попытки Сайни завязать разговор не реагировали. Причем мы им были не просто безразличны, а словно бы неприятны. Хотя чем мы их умудрились обидеть, ума не приложу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
