На рассвете 4 марта все силы VII корпуса начали наступление на Кельн и южные его пригороды в направлении Бонна, намереваясь уничтожить или захватить в плен все части противника на западном берегу Рейна. Боевая группа Б 3‑й бронетанковой дивизии нанесла удар на левом фланге, со стороны северной дороги в направлении реки, на юго-запад, где соединилась с Боевой группой А, чья зона ответственности заканчивалась южнее Синнерсдорфа. 1‑я пехотная дивизия с приданной ей Боевой группой Р прикрывала район к югу от города и наступала в направлении Бонна.
Для танка, въезжающего на узкие городские улицы, основную опасность представляет атака сверху: самая тонкая броня — на крыше машины. И поскольку при задраенных люках танк изрядно подслеповат, наблюдаемый с верхних этажей домов, он становится весьма уязвимым. В течение войны немцы осознали, как опасна может быть полная бутылка бензина, обернутая в пропитанную бензином тряпку, если ее поджечь и забросить на крышу танка. «Коктейль Молотова» превращал машину в полыхающий ад. Да и выстрел из панцерфауста без труда пробивал тонкую горизонтальную броню.
Для пехоты основными опасностями служили снайперский и пулеметный огонь с замаскированных позиций в домах, а также обстрелы из минометов и орудий, направляемые передовыми наблюдателями на верхних этажах. Зато против укрепленных позиций нет более эффективного средства, чем огонь из танкового орудия с близкой дистанции, прямой наводкой.
Занимая квартал, пехотинцы вначале рассыпались веером, прижимаясь к стенам домов по обе стороны улицы. Передовой танк следовал позади и справа, следующий — по левую сторону и отставал от головного на 25—45 метров. Передовая машина делала несколько выстрелов по первому зданию по левую руку в следующем квартале, сосредотачивая свой огонь на верхних этажах. Снаряды использовались вперемешку фугасные и зажигательные, чтобы на крышах домов начался пожар. Уцелевшие при обстреле немцы скрывались в подвалах, но пехота забрасывала подвальные оконца гранатами, выкуривая оставшихся. Второй танк таким же способом обрабатывал правую сторону улицы. Выжившие немцы обычно вылетали из домов пулей, подняв руки повыше.
Боевая группа А быстро продвигалась через центр города, когда оперативная группа Кейна наткнулась на аэродром. Взлетное поле прикрывали шестнадцать 88‑мм универсальных зенитных пушек. Чтобы приблизиться к ним, танкам следовало преодолеть ряд открытых взгляду взлетных полос. Командир потребовал дать артиллерийский залп дымовыми снарядами с начинкой из белого фосфора. Под прикрытием дымовой завесы танки с пехотой на броне пересекли открытое пространство и быстро смяли зенитки и немецкие части прикрытия. Это был отличный пример совместных действий танков и самоходной артиллерии. При лобовой атаке через взлетное поле наши танки были бы уничтожены вражескими зенитками. Но «Передовая» дивизия хорошо усвоила уроки, оплаченные в предыдущих боях кровью и потерянными танками.
Тем временем Боевая группа Б на севере столкнулась с отчаянным сопротивлением. Мост Гогенцоллерн в центре города, напротив Домской площади, остался в Кельне последним уцелевшим мостом через Рейн. Когда БгА и 104‑я пехотная дивизия подступили к самому мосту, немцы подорвали его, и оставшиеся на нашем берегу немецкие части попытались отступить на север вдоль реки в надежде, что при Дюссельдорфе мосты еще проходимы. Основой удар этих частей пришелся на Боевую группу Б. Продвигаясь вдоль реки по набережной и параллельным улицам, БгБ столкнулась последовательно с несколькими батареями универсальных 88‑мм зенитных орудий, поддержанных танками и самоходками. В то же время боевую группу изматывал фланговый огонь окопавшихся за рекой вражеских батарей. Эти стычки были исключительно тяжелы, в особенности для оперативной группы Лавледи.
Двое командующих — генерал Хики из БгА и генерал Будино из БгБ — без малейших угрызений совести пользовались естественным соперничеством своих частей, чтобы подстегнуть солдат. Хотя все американские солдаты понимали, что настоящий противник — это немцы, дружеское соперничество повышало боевой дух. Имея это в виду, генерал Будино и вызвал по рации полковника Лавледи.
— Лавледи, вызывает Будино. Где вы?
— Генерал, мы дошли до промежуточного рубежа Б и застряли, — отозвался Лавледи, — но продолжаем продвигаться, как можем.
— Опергруппа Доуна добралась уже до рубежа К, — ответил Будино, — и захватят центр города прежде, чем мы выползем из пригородов.
Лавледи пригнулся под огнем зениток и нажал на кнопку передатчика.
— Генерал, — отрезал он, — меня сейчас больше пугает противник, а не соперник, — и повесил трубку.
В конце концов оперативная группа Лавледи, преодолев упорное сопротивление, двинулась дальше на юг вдоль реки в фабричный район, где застряла снова. В этом районе находилось сборочное предприятие «Форд Мотор Компани», производившее грузовики для немецкой армии. Завод почти не получил повреждений и был захвачен нами в основном целехоньким. Под крышей главного административного корпуса располагался зал заседаний совета директоров. Широкие окна зеркального стекла, закрытые тяжелыми портьерами, выходили на реку. Противоположную стену украшали резные панели. В центре зала разместился длинный дубовый стол, обставленный более чем дюжиной мягких кожаных кресел. Всюду были развешаны свастики, а с торцевой стены на меня с портрета в полный рост глядел Адольф Гитлер.
Стоя в этом роскошном зале, глядя на расстилающуюся передо мной панораму реки, я не мог не задуматься, каким образом завод пострадал столь незначительно, в то время как окружающие районы были разрушены бомбежками. Через широкие окна я мог видеть немецкие позиции по другую сторону реки и был уверен, что противник тоже нас видит. Мне пришло в голову, что находиться тут может быть небезопасно; однако за все время, пока я находился на заводе, немцы не сделали по нему ни выстрела.
В конце концов Боевые группы А и Б встретились у городского собора. Хотя снайперы продолжали постреливать, сопротивление противника в городе иссякло. Но как будто в качестве вызова немецкая «Пантера» ввязалась в бой с нашим «Шерманом» прямо перед самым собором и подбила его. Погибло трое танкистов. Затем из-за угла на площадь перед собором выкатился один из наших новых «Першингов», и это застало немцев врасплох. Командовал машиной сержант Боб Эрли, наводчиком был капрал Кларенс Смойер. «Першинг» двигался прямо на стоявшую к нему боком «Пантеру». Капрал Смойер запустил гиростабилизатор орудия, который позволял вести огонь во время движения машины. Стабилизаторами были оснащены все американские танки, однако в бою ими пользовались редко, поскольку большинство наводчиков все же предпочитало вести огонь из неподвижного положения. Экипаж «Пантеры» ожидал, что «Першинг» замрет перед выстрелом. Башня немецкого танка еще разворачивалась, когда «Першинг» ринулся вперед на предельной скорости и Смойер произвел первый выстрел. Снаряд угодил в маску пушки, отклонился вниз и пробил тонкую горизонтальную броню, оторвав ногу немецкому наводчику, отчего тот скончался на месте. Капрал Смойер сделал еще два выстрела по борту «Пантеры», покуда танк не загорелся. Трое членов его экипажа погибли в огне, двоим удалось выскочить. Это был последний танковый бой в границах города. Битва за Кельн завершилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
