Что нам известно о сексуальной жизни Нерона в юности? Во-первых, следует заметить, что, едва достигнув шестнадцатилетнего возраста, он был обвенчан с антипатичной ему сводной сестрой Октавией, и этот брак с самого начала не мог не быть неудачным в самом важном отношении: в несоответствии сексуальных требований супругов. Легко понять, что Нерон со своей сильно развитой сексуальностью не мог получить удовлетворения в подобном браке. Возможно, к этому браку его вынудила амбициозная мать ради собственных целей, зная, что Октавия не сможет уменьшить ее влияние на сына. Возникает отчетливое впечатление, что Нерон и его мать, возможно бессознательно, находились в эротических взаимоотношениях. Между ними не стояло мужчины, который мог бы называться истинным отцом Нерона, а беспринципная Агриппина, может быть, надеялась раз и навсегда утолить свои ненасытные амбиции, получив подобную власть над сыном. Это может объяснить постоянно возникавшие слухи о кровосмесительной связи Агриппины и Нерона. И, приняв эту гипотезу, мы поймем, почему первая связь, действительно принесшая Нерону удовлетворение после его тягостного брака, пробудила в сердце его матери самую дикую ярость. Она инстинктивно чувствовала, что лишается власти над сыном. Тацит говорит с проницательностью великого психолога («Анналы», xiii, 13): «Но Агриппина с женским неистовством накидывается на сына, говоря, что его оспаривает у нее какая-то вольноотпущенница, что вчерашняя рабыня – ее невестка и много другого в том же роде; и, чем яростнее она осыпала его упреками, не желая выждать, когда он одумается или пресытится, тем сильнее распаляла в нем страсть, пока он не вышел из повиновения матери и не доверился руководству Сенеки».
Но уже в юности Нерон, должно быть, познакомился с другим видом любви – гомосексуальной. В те дни в этом не было ничего особо шокирующего. От Катулла мы знаем, что среди юных римлян был широко распространен обычай до женитьбы вступать в сексуальные отношения с красивым молодым рабом (его называли concubinus). Почему такой чувственный человек, как Нерон, должен был быть исключением? Поражает лишь сообщение Кассия Диона (61, 10) о том, что вкус к мальчикам-фаворитам привил Нерону его наставник Сенека, сам обладавший аналогичными склонностями. Можно посчитать эти слова одним из недоброжелательных измышлений более поздних авторов, клеветавших на несимпатичных им императоров. Но с другой стороны, вполне вероятно, что Кассий Дион говорит правду. Как нам известно, вскоре после прихода к власти Нерон отравил своего сводного брата Британика. Этому несчастному мальчику, едва достигшему четырнадцатилетнего возраста, Нерон, естественно, не доверял как возможному претенденту на императорскую власть. Но другие источники говорят, что он был красивым и воспитанным мальчиком, а Тацит («Анналы», xiii, 17) пересказывает слух, что Нерон, до того как отравить его, вступил с ним в сексуальную связь, которая порочила свободного человека, но была вполне допустима в отношении рабов и при этом не нарушала тогдашних моральных норм. Более того, все источники единодушны в том, что Нерон вступал в аморальную связь со свободнорожденными мальчиками, причем ударение ставится на слово «свободный». Тацит также упоминает, что Нерон испытывал гомосексуальные чувства к актеру Парису. Наконец, все авторы приводят рассказ – столь абсурдный с современной точки зрения – о «замужестве» Нерона со своим фаворитом (разные источники называют его либо Пифагором, либо Спором). Неизвестно, насколько правдивы эти утверждения, но ясно одно: Нерон был от природы бисексуален, подобно Горацию, Катуллу и многим другим знаменитым римлянам.
Здесь уместно привести цитату из Светония (29): «От некоторых я слышал, будто он твердо был убежден, что нет на свете человека целомудренного и хоть в чем-нибудь чистого и что люди лишь таят и ловко скрывают свои пороки». В этом заявлении видно столь глубокое знание человеческого сердца, что возникает большое искушение приписать его авторство самому Светонию, чем Нерону, умершему в 31 год. Не напоминает ли оно нам изречения Шопенгауэра?
Относительно гомосексуальных склонностей Нерона можно напомнить читателям предположение Фрейда о том, что гомосексуальный элемент в личности ребенка усиливается, если его мать обнаруживает в себе мужские черты. (Так Фрейд утверждает в эссе «Из детства Леонардо да Винчи».)
Мы полагаем, что с этой стороной характера Нерона связана и другая, чрезвычайно странная его склонность, которую отмечают все источники. Тацит говорит («Анналы», xiii, 25): «В консульство Квинта Волузия и Публия Сципиона [то есть в 56 году] на границах Римского государства царили мир и покой, а в самом Риме – отвратительная разнузданность, ибо одетый, чтобы не быть узнанным, в рабское рубище, Нерон слонялся по улицам города, лупанарам и всевозможным притонам, и его спутники расхищали выставленные на продажу товары и наносили раны случайным прохожим, до того неосведомленным, кто перед ними, что и самому Нерону порою перепадали в потасовках удары и на его лице виднелись оставленные ими следы». Такая курьезная разновидность двойной жизни характерна для многих современных гомосексуалистов. Не вполне ясно, можем ли мы удовлетвориться вынесенным Нерону диагнозом «шизофрения», но очевидно, что что-то подобное коренилось в глубинах его личности.
Нам рассказывают о Нероне, что «наглость, похоть, распущенность, скупость, жестокость его поначалу проявлялись постепенно и незаметно, словно юношеские увлечения» (Светоний, 26), но, добавляют авторы, всем было ясно, что пороки эти – от природы, а не от воспитания. Без сомнения, это верно. В некоторых исторических трудах и в наше время встречается изображение Нерона как «хорошего» императора в начале правления, превратившегося под конец в невероятного монстра, но эта картина не основана ни на каких исторических фактах. Нерон в течение всей жизни был одним и тем же, и это доказывают нам сведения о его юности. Однако его мать, а потом – Сенека, очевидно, умели обуздывать его, так что некоторое время основная масса римлян могла обманываться на его счет. Сбросив же оковы, наложенные на него матерью и Сенекой, выступавшим в роли воспитателя и советника, Нерон все более и более ясно раскрывал свой характер, о котором нам иногда рассказывают с дикими преувеличениями, а иногда с ужасающей достоверностью.
В наши дни Нерон оценивается как искусный и осторожный политик (особенно во внешнеполитической сфере), но нас это сейчас не интересует. Перейдем к рассмотрению его сексуальной жизни в зрелом возрасте.
Мы уже сказали, что у Нерона были жена и любовница, а помимо этого, он выказывал и гомосексуальные склонности. Также отмечалось, что первые годы его правления были свободны от тирании и жестокости. Именно на тот период приходятся его знаменитые слова: «Как мне жаль, что я научился писать», произнесенные, когда ему пришлось подписать смертный приговор. Согласно Тациту, до того неиспорченный Нерон быстро деградировал, обнаруживая распущенность, жестокость и похоть, когда его охватила страсть к знаменитой Сабине Поппее. Она была на несколько лет старше Нерона и уже замужем. Эта чрезвычайно красивая и утонченная женщина вместе с тем отличалась совершенной аморальностью. Вот как ее описывает Тацит («Анналы», xiii, 45): «У этой женщины было все, кроме честной души. Мать ее, почитавшаяся первой красавицей своего времени, передала ей вместе со знатностью и красоту; она располагала средствами, соответствовавшими достоинству ее рода; речь ее была любезной и обходительной, и вообще она не была обойдена природною одаренностью. Под личиной скромности она предавалась разврату. В общественных местах показывалась редко и всегда с полуприкрытым лицом, – то ли чтобы не насыщать взоров, то ли, быть может, потому, что это к ней шло. Никогда не щадила она своего доброго имени, одинаково не считаясь ни со своими мужьями, ни со своими любовниками; никогда не подчинялась она ни своему, ни чужому чувству, но где предвиделась выгода, туда и несла свое любострастие». Известно одно из ее изречений: «Лучше я умру, чем увижу, как поблекла моя красота». А о красоте ее рассказывают легенды. Она была замужем за римским всадником, но ее, очевидно, окружали юные поклонники, среди которых был и веселый гедонист Отон, позже ставший императором.
Этот человек не жалел усилий, чтобы внедриться в число приближенных Нерона. Нерон, еще совсем юный и незнакомый с подобным образом жизни, похоже, нашел в Отоне того, кого в романе Оскара Уайльда нашел Дориан Грей в лице Генри. По словам Светония, в обществе Отона Нерон предавался распутству и пьянству. Именно Отон раскрыл ему глаза на красоту Поппеи, уже успевшей выйти за него замуж. И он же стал соперником, которого Нерон в конце концов затмил в глазах Поппеи; наградой Отону стала потеря горячо любимой им женщины, отобранной более могущественным претендентом.
