Этот лагерь будет во многом другим. Вам повезло, что вы оказались здесь, поскольку вы станете свидетелями внутренней работе нового типа. Я должен объяснить вам ее, потому что завтра утром путешествие начнется... (Раджниш объясняет три вышеописанные медитации лагеря: динамическую, киртан, кружение).
Новшеством будет и то, что я буду отсутствовать. Здесь останется лишь мое пустое кресло. Но не упускайте меня, потому что в каком-то смысле я буду здесь, а также верно то, что это кресло всегда пустое. Сейчас это кресло пустое, потому что на нем никто не сидит. Я говорю с вами, но нет того, кто произносит слова. Это понять трудно, но когда эго исчезает, процессы могут продолжаться. Разговоры, сидение, хождение, поглощение пищи — все это может продолжаться, но центр исчез. Даже сейчас кресло пустое. Но до сих пор я во всех лагерях был с вами, потому что вы не были готовы. Теперь я чувствую, что вы готовы. Вам нужно помочь приготовиться работать в мое отсутствие, так как вы, ощущая мое присутствие, можете преисполниться ложного энтузиазма. Вы просто почувствуете, что я здесь, и станете поступать, как никогда не хотели. Вы можете прилагать излишние усилия для того, чтобы произвести на меня впечатление. Это не очень поможет, ведь помогает по-настоящему только то, что исходит из вашего естества. Мой кресло будет стоять здесь, я буду наблюдать за вами, но вы ощущайте полную свободу. И не думайте, что я ушел, чтобы не мешать вашей медитации.
В некотором смысле я буду присутствовать. Если вы будете медитировать правильно, то увидите меня. Таким будет критерий того, насколько правильно медитируете. Многие из вас смогут видеть меня более ясно и четко, чем сейчас. Стоит вам увидеть меня, и вы можете быть уверены в том, что все идет как надо. Итак, вот мой критерий. Я надеюсь, что по окончании этого лагеря девяносто процентов людей увидят меня. Десять процентов могут и упустить меня из-за вмешательства своих умов. Итак, если вы видите меня, то не начинайте думать о том, что происходит. Не рассуждайте о том, видите вы меня или грезите. Не думайте, поскольку как только вы задумаетесь, я сразу же исчезну, мышление станет препятствием. Пыль соберется на зеркале, и оно перестанет отражать. Всякий раз, когда пыли не будет, вы сразу же станете осознавать меня яснее, чем сейчас. Для того чтобы осознавать физическое тело, не нужна большая осознанность. Она потребуется для осознания нефизического бытия.
Вы должны научиться работать без меня. Вы не можете быть здесь всегда, вам придется уехать. Вы не можете все время быть около меня, вам нужно заниматься чем-то еще. Вы приехали из разных стран мира, рано или поздно вам придется уехать. Несколько дней вы будете со мной, но если вы привяжетесь к моему физическому присутствию, то вместо помощи получите смущение, поскольку потеряете меня, уехав отсюда. Ваша медитация должна быть такой сильной, чтобы происходит и в мое отсутствие, тогда вы ничего не потеряете, вернувшись домой.
Вы должны помнить о том, что я не могу всегда находиться в своем физическом теле, рядом с вами. Однажды мне придется отбросить физическую оболочку. Что касается меня, то моя работа завершена. Если я и ношу еще свою физическую оболочку, то только ради вас, когда-нибудь я выйду из нее. Прежде чем это случится, вы должны успеть подготовиться работать в мое отсутствие, иначе говоря в моем нефизическом присутствии, что означает то же самое. Когда вы сможете чувствовать меня в мое отсутствие, то освободитесь от меня. Вместе с тем, вы не утратите связь со мной, даже когда меня нет будет в этом теле.
Так всегда бывает, когда появляется Будда: его физическое присутствие становится очень значительным, а потом он умирает. Все его дело идет прахом...
Мое кресло может быть пустым, вы можете почувствовать мое отсутствие. Помните о том, что можете почувствовать мое присутствие, только если вы чувствуете мое отсутствие. Если вы не можете видеть меня, когда здесь нет моей физической оболочки, значит вы вовсе не видите меня.
Я обещаю вам, что буду находиться в этом пустом кресле, и оно не будет в действительности пустым. Итак, ведите себя хорошо! Кресло не будет пустым, но вам лучше научиться устанавливать связь с моим нефизическим существом. Такое общение имеет более глубокий и тесный характер.
Итак, началась новая фаза моей работы. Приготовьтесь к ней, поскольку все дело не во мне, а в вас. Вы получите столько, сколько сможете принять. Все будет ограничиваться только вашими способностями. Если вы полностью открыты, тогда ограничений нет. Весь океан готов впасть в каплю, но капля боится. Она пытается защищаться...
Медитация подготовит вас, а сострадание сделает вас совершенным. Итак, носите в себе две мантры: прагью (медитацию), каруну (сострадание). Пусть они станут вашими целями. Пусть вся ваша жизнь вращается вокруг этих мантр, и скоро вы настроитесь на меня. Тогда я смогу излить себя в вас.
Посвящение в саньясу отца
В октябре 1975 года к Раджнишу приезжает отец. Он просит сына дать ему посвящение. Раджниш дает ему новое имя Свами Девагит Бхарти.
Моя отец принял саньясу через четыре года после того, как это сделала моя мать. На душе у него было скверно оттого, что ему недоставало мужества, но он начал медитировать, приезжать в лагеря медитации. Наконец, однажды перед ним встали два варианта развития ситуации: либо разрушение личности, либо прорыв в новое бытие, новую жизнь.
Мой отец всегда пробуждается после трех часов утра. Он ложится спать вечером примерно в одиннадцать часов, поэтому на сон он тратит в лучшем часа три или четыре. Моя мать всегда беспокоилась из-за этого, но я посоветовал ему медитировать. Итак, с трех часов утра он сидел в медитации. Он почти превратился в статую, забыл о своем теле.
Теперь медитация стала самым ценным переживанием в его жизни, никакой сон не сможет восполнить ее потерю. Мой отец восстанавливает силы к трем часам утра, такова особенность его тела. Поначалу он пытался заснуть. И он мучился, потому что сон все равно не шел к нему, и он только уставал от попыток заснуть. К утру он поднимался разбитым. Каждую ночь он три или четыре часа старался заснуть, но все равно не мог спать — как тут не впасть в отчаяние? Но когда я дал ему медитацию, все его уныние исчезло, и часы после сна стали лучшими в его жизни. Теперь он очень любит медитировать. Весь день он думает о медитации, потому что для него это лучшее явление. И он медитирует правильно.
Когда мой отец только начал медитировать, то почти ничего не смыслил в ней. Он принял саньясу только после того, как постиг саму суть медитации, не раньше. Люди принимают саньясу для того, чтобы погрузиться в медитацию, а мой отец выжидал. Моя мать приняла саньясу, как и дяди, но он все ждал.
Все люди спрашивали меня: «Почему ты не предложишь отцу получить саньясу?» Дяди и мать уговаривали меня.
«Сам он никогда меня об этом не просил, — объяснял я. — С моей стороны было бы непорядочно подталкивать его к саньясе. Он сам попросит меня, когда захочет принять саньясу. Я не буду ему ничего предлагать. И я знаю, что он ждет, потому что он все время рассказывал мне о медитации, о своих переживаниях. Он говорил, на сколько секунд прекращается у него мышление, какого рода мысли к нему приходят затем.
Когда он приезжал ко мне, то всякий раз рассказывал о медитации. Так он давал мне ясный знак о том, что он ждет. Он не попросит о саньясе до тех пор, пока не постигнет суть медитации. И он прекрасно знал о том, что я не предложу ему посвящение.
Мой отец медитировал с трех до шести часов утра. Однажды утром около шести часов ко мне прибежала Лакшми. «Твой отец зовет тебя сию же минуту, — сказала она. — Он просил тебя захватить робу и малу». Он сидел в медитации три часа. «Настала пора! — объявил он. — Дай мне посвящение».
Отец знал о моей дурной славе. Он понимал, что все респектабельные граждане поносят меня, и все же стал моим учеником. Он проявил мужество, большое мужество. Даже я удивился, когда он впервые коснулся моих ног. Я заплакал... разумеется, в своей комнате, поэтому мои слезы никто не видел. Когда отец попросил меня дать ему посвящение, я ушам своим не поверил. Я стоял и молчал. Я не мог сказать ему ни «да», ни «нет», а просто молчал в изумлении. Здесь можно сказать, что я встал как вкопанный, что у меня дух захватило от изумления.
Когда отец стал саньясином, я сказал ему: «Слушай, теперь ты будешь учеником человека, который не имеет цены в глазах мира. И все, чему я научу тебя, не поможет тебе в мирских делах».
Вивек, помощница Раджниша
Иногда Раджниш на лекциях упоминает свою помощницу Вивек.
Вивек уже вторую жизнь подряд любит меня. Если вы спросите ее, почему она любит меня, то ответа не дождетесь. Она может заплакать, засмеяться или начать танцевать, но она не объяснит вам причину, потому что никакой причины попросту нет.
