После возвращения у него многочисленные учебно-тренировочные полеты и облет самолетов, а 27–30 июля перелет на Си-47 в Саратовскую область на аэродром Центра боевого применения ВВС Разбойщина и на уже знакомые аэродромы Энгельса и Балашова. Кроме того, Урвачев получил допуск к полетам на Си-47, на котором летал уже полгода:
«4.08.55, Си-47 л/с (левое сиденье. – В. У.). Поверка техники пилотирования по кругу и в зоне упр. № 13–14 КБПТА-52. <…> Общая оценка – отлично.
Вывод: допустить к полетам на самолете Си-47 в простых метеоусловиях. Инспектор-летчик в/ч 35460 подполковник Рыбин».
С этим допуском 18–21 августа он летит на Си-47, как и месяц назад на Ан-2, в Ташкент, но уже с меньшим количеством посадок, и полетное время сократилось до 25 часов.
После этого Урвачев освоил еще один тип транспортного самолета – Ил-12. За два дня выполнил на нем тринадцать тренировочных полетов, и после четырнадцатого инспектор-летчик Рыбин записал в его летную книжку: «Проверка техники пилотирования <…>. Общая оценка – отлично. Допустить к самостоятельным полетам на с-те Ил-12 днем в простых метеоусловиях».
В ноябре подполковник Урвачев был назначен начальником ЛИС и тем не менее продолжал много летать. В декабре четыре полета на Ми-4 для испытания авиационной техники по специальной программе и шесть – для облета Ил-12.
В начале 1956 г. он выполнил облет практически всего самолетного парка ЛИС, а также у него интенсивные инструкторские и учебно-тренировочные полеты по курсу боевой подготовки транспортной авиации на Ил-12, Ан-2 и Ли-2.
А 2 марта полетел на Як-18 в Кубинку, на аэродром, где в те времена периодически устраивались показы авиационной техники для руководителей СССР и по их приглашениям – иностранным государственным деятелям. В тот раз в Кубинке готовились показательные полеты для премьер-министра Афганистана, на которых подполковнику Урвачеву предстояло выполнить пилотаж на Як-18.
Среди его бумаг нашелся документ: «Задание на полет на самолете Як-18», подписанный командиром в/ч 78447 гвардии полковником Широбоковым и утвержденный 7 марта помощником командующего ВВС Московского военного округа генерал-майором авиации Сухачевым. В задании содержится подробная программа пилотажа: виражи, перевороты, несколько петель и полупетель Нестерова, двойные перевороты. Весь комплекс должен быть выполнен на высоте всего 500–700 м. Кроме того, предусмотрен «Второй вариант: полет по кругу», в соответствии с которым после четвертого разворота с высоты 200 м при снижении до 100 м следует разгон до максимальной для Як-18 скорости 250 км/ч, проход над стартом и посадка с разворота на 90 градусов. Цирк!
Наверное, для участия в подготовке этих полетов Урвачев еще четыре раза слетал на Ан-2 в Кубинку. Затем вылетел туда на неделю на Як-18, выполнил демонстрационный пилотаж («полет в зону») и вернулся в Люберцы:
«28.04.56, Як-18. Перелет Люберцы – Кубинка, 1 полет, 35 минут;
4.05.56, Як-18. Полет в зону и перелет Кубинка – Люберцы. 2 полета, 55 минут».
Как вспоминал Урвачев, после пилотажа он был представлен премьер-министру, а затем один из генералов, отведя его в сторону, спросил:
– Урвачев, почему скривились, когда премьер пожимал вам руку?
– Увидел, что у него воротничок рубашки несвежий.
Похоже, что это так и было – он не терпел неряшливости в людях и был брезглив к ее проявлениям. Сам был всегда тщательно выбрит, подстрижен, и его одежда всегда выстирана, вычищена и выглажена. Это было свойство кадрового офицера и строевого командира, а также заслуга жены Анастасии. В его аттестации в это время отмечалось: «Военная выправка отличная».
Надо сказать, что Урвачеву в тот день пришлось еще раз вернуться в Кубинку, но уже на Ан-2, видимо, чтобы забрать там и доставить в Люберцы помогавших ему техников и инженеров ЛИС. На следующий день после возвращения из Кубинки у него испытательный полет с более точным, чем обычно, указанием задания в летной книжке:
«5.5.56, Ли-2. Испытание выпуска антенны, 1 полет, 50 минут».
Потом полеты для испытания авиационной техники на Ми-4 и еще одна запись с точным указанием задания:
«27.8.56, Як-11. Испытание прицельной станции с самолетом Ил-12, 1 полет, 1 час 25 минут».
До конца года вновь несколько испытательных полетов на вертолете Ми-4 и череда учебно-тренировочных и инструкторских полетов. На Ан-2 и Ли-2 перелеты на знакомые уже аэродромы в Чкаловский, Монино и Балашов, а также в Воронеж, в Луховицы на летно-испытательную базу авиазавода, в Сызранское военное авиационное училище летчиков и в Барановичи – на авиаремонтный завод в Брестской области Белоруссии.
Но основное время занимали длительные перелеты на Ил-12 по аэродромам базирования авиационных частей и организаций. Сначала, с 17 июля до 4 августа, экипаж Урвачева полетел через Воронеж и Кирсанов на Украину, в Белоруссию и Ленинградскую область с посадками в Полтаве, Миргороде, Лиманском, Львове, Бобруйске, Зябровке, Мачулищах, Барановичах, Шаталове, Гатчине, Ропше и Пушкине.
А затем, с 4 декабря, месячный перелет на Украину, в Грузию, Азербайджан, Туркмению, Узбекистан и Казахстан по маршруту с посадками на семнадцати аэродромах, в том числе в Киеве, Тбилиси, Баку и дважды в Ташкенте. В ходе перелета Новый, 1957 г. экипаж встретил в Фергане. Однако до этого, 20–21 декабря, он был в Марах – городе, основанном 2500 лет назад на месте, где река Мургаб исчезает в песках пустыни Каракум.
То есть Урвачев побывал в древнем городе Мары за тринадцать лет до того, как автор, призванный из запаса, служил там два года в звании техника-лейтенанта старшим синоптиком в 156-м истребительном авиационном полку 17-й дивизии 12-й Отдельной армии ПВО, который стоял на аэродроме Мары-2. А экипаж Урвачева садился на аэродроме ВВС Мары-1, где автор часто бывал у друзей в тамошнем гарнизоне 188-го иап. Летчики этого полка в 1970 г. готовились к вылету в Египет для оказания военной помощи, и в том числе по прикрытию Асуанской плотины и других объектов.
В связи с этим на аэродроме Мары-1 клубилось начальство всех рангов, а на КП полка была установлена «кремлевская вертушка» – телефон ВЧ для прямой связи с еще более высоким начальством. На аэродроме появились самолеты МиГ-21МФ, окрашенные в желто-коричневый камуфляж без опознавательных знаков. Приходилось наблюдать построение личного состава полка, одетого в одинаковую гражданскую одежду с армейского вещевого склада.
На аэродроме в курилке у КП можно было увидеть беседующего с солдатами трижды Героя Советского Союза генерал-полковника авиации И. Н. Кожедуба, а на стоянке самолетов с летчиками – командующего ВВС Туркестанского военного округа генерал-лейтенанта авиации Алексея Микояна. Он, как уже отмечалось в этих записках, вместе с другими сыновьями государственных деятелей страны Львом Булганиным и Александром Щербаковым начинал летную службу во время войны в 12-м гвардейском истребительном авиаполку московской ПВО. Там в это время служили его старший брат Степан и бывшие однополчане Георгия Урвачева по 34-му иап Сергей Байков и Тимофей Белоусов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
