я пойду? Мне еще сегодня президента ВАСХНИЛ нужно напугать до мокрых штанов: в стране жрать нечего, а он пытается задавить тех, кто его считает тем, кто он есть на самом деле. И еще одна просьба: Иосиф Виссарионович, когда все эти агрономы к вам с жалобами побегут, вы все эти жалобы просто мне отправляйте, я с ними разберусь. А вам на возню бульдогов под ковром время тратить не стоит… да и какие они бульдоги? Так, мыши…
Николай Иванович с некоторым удивлением смотрел на сидящую перед ним женщину. И удивление было вызвано в первую очередь тем, что женщина эта скорее всего вообще не имела к возглавляемым им организациям никакого отношения — формально не имела, но слова её говорили об обратном. И слова эти были довольно неприятными:
— Я гляжу, что вы не прониклись. Поэтому повторяю еще раз: нам… лично мне в частности, очень не нравится то, что вы — и я имею в виду все ваши институции — занимаетесь чем угодно, но не тем, что страна от вас ждет. Проще говоря, вы пускаете деньги на ветер. Поэтому считаю необходимым довести до вашего сведения: если в течение ближайших пары лет ВИР не выставит на испытания сорта пшеницы, дающие устойчивые урожаи не менее семнадцати центнеров с гектара, у института появится новый руководитель. В связи со скоропостижной кончиной прежнего — и я не шучу, не запугиваю, а просто констатирую факты. Еще парочка предупреждений на будущее: любые ваши попытки хоть как-то очернить Лорха и Пустовойта или хоть в минимальной степени помешать им в работе приведут к утверждению уже заготовленного для вас расстрельного приговора. Я не призываю вас всё бросать и тратить силы и средства на оказание им какой-то помощи, мы и без вас им дадим все, что потребуется.
— Я думаю, что наркомпросу не следует лезть в дела, в которых там ничего не понимают.
— Вы, я вижу, не просто не поняли сказанного, но и попытаться понять не желаете. Откровенно говоря, я бы вас прямо сейчас пристрелила бы, но меня очень просили особо резких действий не предпринимать и соблюдать социалистическую законность. Так что оставляю вам время подумать… недолго, а с сегодняшнего дня вам запрещаются любые зарубежные поездки. И вам лично, и вообще всем сотрудникам ВИР и ВАСХНИЛ. Включая поездки на похороны любимой бабушки. В ВИРе и в каждом отделении ВАСХНИЛ будут организованы так называемые девятые отделы, и все научные и исследовательские программы будут получать финансирование только после их утверждения в девятых отделах. А руководители программ будут нести за результаты личную ответственность.
— Но какое отношение наркомпрос имеет к сельскому хозяйству?
— Наркомпрос? Понятия не имею. А… вообще-то я не работаю в наркомпросе, я всего лишь начальник отдела образования Специального Девятого управления ОГПУ. И меня, откровенно говоря, очень не радует, что советские ученые без живительных пинков от ОГПУ нормально работать не в состоянии — но раз уж так получилось, то пинки я обеспечу. И личную ответственность за результаты — вплоть до высшей меры.
— Понятно… но, должен заметить, ваши запросы, например в части урожайности сортов пшеницы…
— Странно, а мне говорили, что вы про сельское хозяйство хоть что-то знаете. Андрей Болотов еще в восемнадцатом веке под Петербургом собирал урожаи пшеницы по девяносто центнеров с гектара. В восемнадцатом веке! По девяносто центнеров! Под Петербургом!!! Ладно, вы меня выслушали и у вас есть время об этом подумать. В конце концов вы не дурак, а просто зазнавшийся хам, и пользу стране принести все же можете. Времени у вас для этого дофига, то есть до осени. А там — посмотрим, поняли ли вы что вам я сказала или сельским хозяйством будут заниматься более понятливые. Да, еще… и это не рекомендация, а приказ, подлежащий беспрекословному исполнению: продвигать Трофима Денисовича с сегодняшнего дня больше нельзя. И последнее, просто для информации, по новым сортам зерновых: у нас есть свои плантации в Аргентине, так что вдвое сократить сроки сортоиспытаний будет несложно. Но работать там будут уже наши люди, так что пусть отечественные специалисты документацию готовят качественную. Вопросы есть? Нет? Значит, до встречи осенью… Хотя вот еще: если вы где угодно вслух произнесете слово «топинамбур», то вас даже не расстреляют, а посадят на кол в лучших традициях царских сатрапов. Я лично прослежу…
Александр Петрович с искренним интересом смотрел на сидящую перед ним женщину. Молодая, высокая, но какая-то нескладная, она была одета «по последней моде», что, по мнению академика, её лишь портило. Но «нынешняя молодежь» во все времена была «неразумна и бросала вызов устоям», так что на одежду можно было и внимания не обращать. Вдобавок, а вдруг это у них форма такая? Ведь на лацканах ее серого костюма сверкали парочки рубиновых «ромбов», и Александр Петрович, будучи геологом, ни на секунду не усомнился в том, что это были именно рубины, а не какие-нибудь стекляшки.
Ну а женщина просто сидела и ждала, когда академик прочтет принесенные ею письма:
— Вам следует это прочесть немедленно, — заметила она, передавая два конверта из плотной бумаги, — я подожду пока вы не прочтете.
— Вам нужен ответ на письма?
— Нет, мне просто интересно, что вы на это скажете. И отвечу на вопросы, если они у вас появятся.
— Ну, хорошо, — и с этими словами Александр Петрович распечатал первый конверт.
«В Президиум Академии наук. Распоряжение Особого Девятого управления» — прочел он шапку письма и поднял взгляд на спокойно сидящую женщину.
— Читайте, читайте. Я отвечу на любые ваши вопросы.
«Все предложения, жалобы, сообщения и обращения сотрудников Академии, не связанные непосредственно с их специальностью по работе, будут рассматриваться исключительно сотрудниками Особого Девятого Управления ОГПУ, независимо от того, в чей адрес таковые предложения и обращения будут отправлены. Поэтому, с целью экономии почтовых марок, предлагается отправлять их сразу в Секретариат Особого Девятого управления. Распоряжение довести до всех научных сотрудников институтов Академии в недельный срок».
— А если научные сотрудники направят жалобы в другую организацию?
— Вычтем стоимость почтовых марок из их зарплаты.
— А если они сами марки купят?
— А из другой организации их писульки к нам святым духом доставлены будут? По хорошему надо вообще расходы на фельдкурьера вычитать, но пока мы решили только ценой марок ограничиться.
— Ну, допустим… а зачем вы ждали пока я это прочту? Распоряжение, безусловно, забавное, но каков его смысл?
— А смысл в том, что наши специалисты все эти писульки будут проверять всерьез, квалифицированных специалистов у нас хватит.
