сожгли, после чего власти города были вынуждены руины разобрать, а камни затопить в Атлантике. Ну не зря же некие любопытствующие туристы рассыпали в лаборатории (и не только в Кембридже) несколько миллиграмм пыли из торий-бериллий-радиевого сплава.
Радиевый институт в Париже тоже закрылся, а работающим там физикам (как и их коллегами из Британии) пришлось максимально быстро перебраться на ПМЖ куда-нибудь за океан: настроения в народе были уже такие, что просто схлопотать по морде от пекаря из ближайшей пекарни могло быть сочтено за счастье. В Беркли руководство университета издало распоряжение о закрытии вообще всех физических лабораторий (включая более чем неплохую лабораторию механики), а ректор запустил кампанию по сбору средств на разборку здания и затопление обломков в Тихом океане. В общем, кампания по возбуждению радиофобии прошла на «ура». Ну а перспективы «самовыражения в науке» самого Гамова устремились даже не к нулю, а вообще к отрицательным величинам, тем более что и в СССР вернуться у него шансов не осталось: решением Верховного Совета он был лишен советского гражданства.
Сталин — после примерно шестичасового разговора с Аней — отнесся ко всему этому «с чувством глубокого удовлетворения», ведь ему были передан «убойный» компромат на Бухарина (который всячески способствовал выезду за границу Гамова вместе с женой), и на предстоящем пленуме ЦК его (уже выведенного из ЦК и назначенного всего лишь «кандидатом») Сталин готовился «утопить» окончательно. А разговор затянулся из-за того, что Иосиф Виссарионович очень заинтересовался причинами, побудившими Девятое управление начать постройку фактически нового города на Мангышлаке, в местах, где пресной воды вообще нет. И переносом туда Радиевого института.
— Собственно, там не сам институт размещаться будет, а лишь особая специализированная лаборатория.
— Тогда я не понимаю, зачем вообще заниматься изучением этого радия, если это так вредно для людей?
— Мы через Гамова запустили мощнейшую кампанию по дезинформации капиталистов, и, похоже, все исследования в этой области в крупнейших капиталистических государствах мы остановили лет на пять-десять.
— И что нам это дает?
— Ну, если говорить простыми словами, то килограмм урана может дать столько же энергии, сколько эшелон каменного угля. Проблема же заключается в том, что чисто теоретически эту энергию можно из урана извлечь в течение тысячной доли секунды.
— И что?
— И то. Двадцать килограмм урана — после весьма сложной и очень дорогостоящей обработки — по энергетике будут эквивалентны двадцати тысячам тонн тротила.
— Бомба? И вы можете такую сделать?
— Чтобы сделать такую бомбу, нужны многомиллиардные вложения. Столько денег у нас нет, но враги, если они сообразят, как это сделать, деньги найдут. Потому что их нужно будет вложить один раз, а потом каждая бомба обойдется уже в пределах миллиона, может двух.
— Тоже очень дорого.
— Да, но на уничтожение, скажем, всей Москвы потребуется максимум десяток таких бомб.
— Кто об этом знает?
— Пока я, мой муж, вы теперь. Но сейчас главное — мы знаем, как сделать так, чтобы там, в Германии, Британии и Америке про это никто не узнал еще лет десять, и мы все силы прикладываем к тому, чтобы срок этот максимально увеличить. И у нас пока получается…
— Вы рассказываете страшные вещи. Настолько страшные, что в них просто невозможно поверить.
— А нам и не надо верить. Слова — это всего лишь сотрясения воздуха. Но года через три… да, через три года мы сможем просто показать, что сотрясаем воздух не просто так.
— Вы собираетесь вложить миллиарды? А где вы их возьмете?
— У нас нет миллиардов, но у нас есть знания и, благодаря нашей работе, достаточно времени. Того самого времени, которое само по себе деньги. Мы уже потратили семь лет и да, сотни миллионов тоже потратили. То есть примерно двести двадцать миллионов золотых рублей и очень много рублей совершенно не золотых.
— Анна Федоровна я не могу сомневаться в ваших словах, но все же я хочу понять, зачем вы вкладываете такие деньги в проекты… имеющие лишь, как вы сами говорите, теоретические перспективы. Надеюсь, вы не думаете, что товарищ Сталин не в состоянии понять какие-то научные слова?
— Не думаю. Но объяснить, причем объяснить так, чтобы это понял человек, далекий от физики… я попробую, хотя на это и уйдет несколько часов. Но не напрасно уйдет, это-то уж я могу вам гарантировать.
— Несколько часов? Я готов несколько часов потратить на то, чтобы все же понять, что вы там у себя делаете.
— Тогда приступим? Для начала скажу очень кратко: все эти медицинские препараты, пленки для фотографии и кино, многое другое мы делаем лишь для того, чтобы получить деньги для решения главной нашей задачи. Попутно возникает еще множество задач поменьше, но их мы решаем лишь в той степени, в какой они помогают нам получить еще больше денег. И пока об этом всё, а теперь перейдем уже к основной части. Итак, все вещества состоят из атомов, а ядра этих атомов — из протонов и нейтронов…
Уравнялись и кант и лампасы…
— Мир меняется. Я чувствую это в воде, я чувствую это в земле, вот и в воздухе чем-то запахло, — философски заметила Света, повесив трубку.
— Ну и чего там? — поинтересовалась Оля, оторвавшись от планшета, на котором она что-то считала.
— Ну наш Бульба Сумкин вытянул счастливый билет…
— Я уже в курсе, что Мироныча не пристрелили. А новенького-то что?
— Я просто в охренении: столько было всяких конспирологических теорий по поводу убийства Кирова, а оказывается, кому-то просто потребовалось всех опытных чекистов стянуть в Ленинград чтобы через Псковскую таможню протащить два чемодана с драгоценностями. Ну, не совсем два чемодана… непонятно только, почему почти на два месяца раньше срока они его убивать пошли.
— Вероятно, почувствовали, что наше управление кое-где всерьез копать стало, вот и решили поспешить. Пришлось им этого Манаенкова вместо Николаева задействовать… Интересно, а он тоже безработный одиночка?
— Можно и так сказать: он себя назвал внештатным корреспондентом «Кировца» и «Ленинградской правды», но в обеих редакциях про него разве что «мельком слышали».
— Гуля как там?
— А она еще позавчера вернулась. Там местные врачи тоже люди опытные, им она только показала как дозировки определять — и они всем задержанным сами сыворотку кололи.
— Я слышала, что были какие-то проблемы…
— Гуля сказала, что смесь скополамина с мескалином некоторых отправляет в нирвану навсегда, но на это плевать, их же все равно всех расстреляют нахрен. И я считаю, что правильно сделают: ни за что не поверю, что можно честно заработать на пару центнеров
